Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века) - Владимир Мавродин

С этого момента временная подручная роль Чернигова по отношению к Киеву прекращается. Едва ли не самым кратковременным было княжение Всеволода Мстиславича в Переяславле, которое длилось с «заутрея до обеда». Всеволод Мстиславич был изгнан Юрием Долгоруким, сыном Мономаха, так как Юрий претендовал по страшинству на Переяславль, своеобразную обязательную ступень перед занятием киевского стола для всех Мономаховичей. Передача Переяславля Всеволоду Мстиславичу была в обход старшинства Юрия. Сам в свою очередь изгнанный Ярополком Юрий пробыл в Переяславле лишь восемь дней. Недолго пробыл в нем и Изяслав Мстиславич, так как Юрий не прекращал борьбы, и наконец, не в обход старшинству, но в обход Юрия, Ярополк сажает в Переяславле своего брата Вячеслава, который скоро возвращается к себе в Туров, а Юрий, уже с согласия Ярополка, в обмен на свои владения — Ростов и Суздаль, получает Переяславль. В 1134 г. складывается блок обоих Мстиславичей, Всеволода и Изяслава, и Всеволода Ольговича, который стремится вернуть себе Курск с Посемьем. Юрий, Андрей и Ярополк вторгаются в Черниговскую землю и захватывают села вокруг Чернигова. В ответ Всеволод Ольгович, дождавшись половцев, когда Ярополк и Юрий отошли, вместе с Мстиславом ударил на Городец и разгромил Киевское Левобережье. Захвачен был громандый «полон», масса скота и т. п. Вскоре был заключен мир, по которому Переяславль достается Андрею Владимировичу, сыну Мономаха, а его удел Волынь перешел к Изяславу Мстиславичу. Всеволод Ольгович ничего не получил, и вдобавок Ольговичи были ослаблены выходом их из срюза Изяслава. Юрий ушел в Ростов.[861] Результатом был второй тур войны. Ольговичи начали громить Посулье, захватили и сожгли городок Устье и осадили Переяславль, где отбивалась дружина Андрея. Черниговская дружина, узнав о приближении Ярополка, двигавшегося на выручку Андрея, начала штурм города, но у Епископских и Княжих ворот была разбита переяславцами, и Ольговичи отошли к Супою. Благодаря хитрости, засадам и ложному бегству Всеволод Ольгович с половцами разгромил по частям войска Ярополка, Вячеслава, Юрия и Андрея. Множество бояр было убито и захвачено в плен Ольговичами. Убит был тысяцкий, греческий царевич Василько и др. Ярополк и Андрей отступили в свои стольные города. После битвы на Супое 8 августа 1136 г. Ольговичи с половцами громят окрестности Вышгорода, Триполья, Василева, Белгорода и Киева. Снова вмешалась церковь в лице митрополита Михаила и Ольговичи, Всеволод, Святослав и Игорь, по мирному договору, получили Посемье.[862] Этот год ознаменовался крупными событиями в Новгороде, связанными с Ольговичами. На столе в Новгороде сидел Всеволод Мстиславич, которому новгородцы и предложили воспользоваться борьбой Ольговичей с Мономаховичами, нанести удар последним захватом и разгромом Суздаля и этим самым обеспечить себя от посягательств суздальских князей на самостоятельность Новгорода. Несмотря на противодействие Киева, в частности все того же духовенства, поход был предпринят, но новгородцы потерпели поражение. У Ждановой горы Юрий наголову разбил новгородцев, и первым с поля битвы бежал Всеволод Мстиславич. Разгром у Ждановой горы был толчком, в результате которого события развертываются с необычайной быстротой. Голод, начавшийся в то время в Новгороде, мор и необычайная дороговизна хлеба, когда «осминъка ръжи по гривне бяше», прежде всего ударили по городским низам. Беднота ела всевозможные суррогаты, умирала, трупы валялись по улицам. «Черные люди» продавали детей, отдавали их даром купцам, будучи не в состоянии их прокормить, разбегались по «чюжим землям». Голод был не только результатом того, что «осень уби мороз вьрьшь всю и озимище». Хлеба своего, поставлявшегося из соседних сел, где сами смерды еле-еле дотягивали до конца новины, употребляя хлеб с суррогатами, в Новгороде не хватало, и он в этом отношении всецело зависел от импорта из Суздаля, «с низа», и отчасти из Черниговщины, торговые связи с которыми в то время ослабли, так как «раздралась» земля русская. Новгородское боярство чувствовало, что надвигающийся благодаря усобицам голод чреват последствиями и может вызвать восстание. Бояре пытаются в 1135 г. помирить Ольговичей и Мономаховичей, послав «в Русь» своего посадника Мирослава, но посольство Мирослава не увенчалась успехом. Профилактические меры, предпринятые боярством, себя не оправдали, и со страхом ожидаемое ими восстание разразилось. Для нас оно имеет определенное значение именно в силу того обстоятельства, что позволяет уяснить дальнейшую позицию Ольговичей в Новгороде, те социальные силы, которые стояли за спиной правящих в Новгороде Ольговичей, и, наконец, тот сложный переплет взаимоотношений Новгорода, Киева, Чернигова и Суздаля, который подготовлялся еще в XI в., но которому суждено было оформиться в XII–XIII вв. Восставшие предъявляют Всеволоду Мстиславичу ряд требований: 1) «не блюдет смерд», 2) «чему хотел еси сести в Переяславле», 3) начав борьбу с суздальцами и ростовцами, «не крепко бися» и первый бежал с поля брани, 4) предпочитал княжие утехи управлению, 5) не совсем ясный пункт о взаимоотношении его с Всеволодом Ольговичем, который П. Голубовским рассматривается как указание на некогда имевший место союз Всеволода Мстиславича с Всеволодом Ольговичем, союз, коренящийся в стремлениях Новгорода к укреплению своей самостоятельности и от Киева и, от Суздаля при опоре на черниговских князей. Этот союз был расторгнут по инициативе первого, что, конечно, не могло способствовать укреплению его авторитета среди определенных кругов новгородского общества, которых некоторые исследователи, с легкой руки Н. А. Рожкова, называют «демократическими», хотя этот термин, собственно, может быть применен только к определенной их группе.[863] Всеволод был арестован, но через некоторое время выпущен и сел в Пскове, куда к нему уже с 1137 г. бежали бояре, бывшие его сторонниками: посадник Константин и др. Другой группой боярства и купечества, поддержанной «черным людом» города и, по-видимому, смердами, был приглашен на новгородский стол из Чернигова Святослав Ольгович, ознаменовавший свое появление в Новгороде тем, что прежде всего был убит сторонник Всеволода Юрий Жирославич. Далеко не всеми новгородцами Святослав Ольгович был принят радушно. Верхушка бояр, оставшаяся в Новгороде, тяготевшая к Всеволоду, холодно отнеслась к новому князю. Так, например, новгородский владыка Нифонт отказался венчать Святослава, и тот вынужден был «веньцяся своими попы у святого Николы». Свой отказ Нифонт мотивировал тем, что Святослав «не достоин ея пояти». Летопись упоминает о заговоре бояр на жизнь Святослава — сторонники Всеволода стреляли в него, но неудачно, и князь остался жив. После бегства посадника Константина Всеволод подходит к Новгороду, будучи тайно позван частью псковских и новгородских бояр. Узнав об измене и наступлении Всеволода, новгородцы заволновались, не желая сдаваться. Коснята, Нежата и ряд других бояр бегут к Всеволоду в Псков. Возмущенные их изменой новгородцы громят их дома и захватывают имущество, а на остальных бояр, зарекомендовавших себя сторонниками Всеволода, накладывается контрибуция в полторы тысячи гривен, которые и передаются «купцем крутитися на войну». Готовясь к войне, Святослав собрал новгородские рати, вызвал своего брата Глеба из Посемья с курянами и пригласил половцев. Через некоторое время он осадил Псков. Взять город ему не удалось. В этом же 1137 г. в Пскове умер Всеволод. Псковичи пригласили Святополка, его брата, и усобица продолжалась. Новгород, воюющий с Псковом, Смоленском, Полоцком, Суздалем и Киевом, оказался опять без хлеба «и стоя все лето осмьнъка великая по 7 резан». Голод заставил новгородские общественные низы, составлявшие собственно основную массу сторонников Святослава, смириться. Купечество не имело возможности торговать с остальной Русью. Укреплялись противники Святослава. Все это расхолаживало симпатии новгородцев к Святославу, с одной стороны, и укрепляло другую часть новгородцев, его врагов, с другой. В результате, при бездействии тех, кто раньше поддерживал Святослава, восторжествовала вторая группа, и он был изгнан из Новгорода, а вернувшиеся эмигранты-бояре, вместе с остатками бояр, симпатизировавших Всеволоду, пригласили князя из Суздаля. Им был Ростислав Юрьевич.

Какой характер носили новгородские события 1125–1137 гг.? Результатом их, по мнению Б. Д. Грекова, было, собственно, установление новгородской феодальной республики,[864] и следовало бы добавить, — со все более и более ограничиваемой властью князя и ростом реальной власти боярской олигархии при соблюдении видимости древнего «демократизма» — вечевого порядка. Столкнулись две общественные группы. Никаких «партий» в Новгороде, как в свое время предполагал Н. А. Рожков, еще не было и быть не могло. Существовали две группы среди правящих классов бояр и крупцов. Одна — магнаты-землевладельцы, ростовщики и вторая — средние землевладельцы, бояре средней руки, торгующее боярство, купечество и другие слои типа позднейших своеземцев. Эту группу поддерживали часто подлинные городские низы, так как они страдали от ростовщичества магнатов, которые для них были классовым врагом, тогда как для второй группы правящих прослоек магнаты были политическими соперниками и конкурентами. Смерд также, естественно, прежде всего в магнате усматривал своего врага, и потому князю магнатов — Всеволоду — было предъявлено обвинение, что он «не блюдет смерд». «Блюсти смердов» князь, конечно, не мог. Не мало смердов погибло и в результате неудачной войны с Суздалем, так как она велась, очевидно, при участии ратей смердов. «Черный люд» города, смерды и различные зависимые люди деревни тяготели к тем, кто боролся с непосредственными носителями их угнетения: магнатами-землевладельцами и ростовщиками, а ими была другая часть боярства и купечества, хотя борьба эта принципиально отлична. Для одних — это классовая борьба, для других — борьба с политическим соперником и конкурентом в деле эксплуатации того же «черного люда», смердов, холопов, закупов и т. д., равно как и колонизируемых инонационалов, в последнем случае, правда, другими методами и в другой форме. Для городских низов последняя группа была врагом еще в перспективе, тогда как на данном этапе был общий враг. Отсюда «черный люд», смерды, купцы, которым дают отобранные у бояр деньги «крутитися на войну», и часть бояр — в одном лагере, и во главе всей этой пестрой массы стоит князь Святослав Ольгович и посадник Якун Мирославич.