Смерть или престол (Книга Дуба) - Андрэ Нортон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Врач снял наложенные Ясенкой шины и заменил их на новый лубок, поцокал языком при виде почти зажившей раны у Оберна на голове и натер ее неприятно пахнущей мазью, которая заставила Оберна сильно пожалеть о том отваре с ароматом цветов, которым пользовалась Ясенка. После этого врач сложил в сумку свои лекарства и инструменты.
— Если учесть, как примитивно вас лечили и что помощь вам оказывал человек, не обученный искусству исцеления, то выздоровление ваше идет удивительно хорошо, — заявил врач несколько пренебрежительно. — Наверное, это следует объяснить вашим отличным здоровьем.
Оберн не стал говорить, что это могло объясняться и тем, что та, кто не была обучена искусству исцеления, тем не менее обладала способностями, которые нельзя получить извне. Теперь, когда его снабдили всем необходимым, и он мог только ждать окончательного выздоровления, Оберн начал томиться от безделья.
Он взял в привычку присоединяться за трапезами к людям Харуза. Выходил он с ними и во двор крепости, где они отрабатывали умение владеть оружием. В свободное время он присоединялся к их играм, вскоре обнаружив, что одна из самых популярных игр, где по доске передвигались солдаты и короли, мало чем отличалась от той, которая давно ему нравилась.
Вскоре он уже завел себе несколько приятелей, и его пребывание в крепости Харуза стало гораздо более приятным. Одним из новых знакомцев стал Ральз, входивший в отряд, который захватил Оберна и Ясенку. Вошел в их число и Эгерн.
— Надеюсь, ты на меня обиды не держишь, — сказал Оберну Ральз. — Я выполнял приказ.
— Я обид не таю, — ответил Оберн и, ухмыльнувшись, добавил: — Я просто за них квитаюсь.
Эгерн расхохотался.
— И я тоже! Ты мне нравишься, парень. Так откуда ты взялся-то?
И вот получилось так, что Оберн рассказал своим новым друзьям о ящеровсадниках, о войне на северных землях и о том, как Морским Бродягам пришлось бежать, спасая свои жизни. И о том, как они нашли брошенную крепость и присвоили ее.
— Ого! — воскликнул Ральз, когда Оберн закончил рассказ. — Неудивительно, что ты так хорошо держался по дороге сюда! Любой другой после перелома руки и пары крепких ударов по голове ехал бы на носилках!
— Морские Бродяги из-за мелких ссадин не скулят.
— Готов спорить, что и из-за других вещей тоже. — Эгерн оценивающе посмотрел на Оберна. — Жаль, что ты под домашним арестом. Ты бы нам пригодился во время патрулирования.
— Патрулирования?
— Да. Трясинники начали пересекать реку — после того как мы любезно показали им, как это делается. — Ральз поморщился и сплюнул. — И устраивают на нашей стороне всякие безобразия. Лорд Харуз вместе с другими владетелями вынужден посылать отряды, чтобы прогонять их обратно. Ты, наверное, обратил внимание на то, как у нас сейчас тесно в казармах: приходится спать по трое на одной кровати.
Оберн переварил услышанное молча.
— Тогда, — спросил он, — даже когда я поправлюсь, я не смогу поехать с вами в патруль? Я был бы рад возможности снова оказаться на открытом воздухе.
— Тебе следует обсудить это с графом, — отозвался Ральз. — Что до меня, я был бы рад твоему обществу. Ты мне нравишься. Но приказ есть приказ.
И Оберн не спешил, ожидая удобного момента. Один раз он обратился к графу Харузу с просьбой об аудиенции, однако встреча не получилась. Это не было категорическим отказом: он услышал, что граф в настоящий момент настолько занят, что не в состоянии уделить своему почетному гостю Оберну достаточно много времени и просит его подождать.
И он ждал. Время от времени ему удавалось мельком увидеть Ясенку — за полуденной трапезой и порой за ужином. Он был рад услышать от нее, что его кольчуга и драгоценный меч работы Ринбелла остались целы — или настолько целы, насколько это возможно. Они спрятаны в развалинах. Но еще больше его радовало, когда девушка ему улыбалась и махала рукой. Он был удивлен, когда понял, что его гораздо сильнее интересует сама Ясенка: ведь Морские Бродяги превыше всего ценили свое оружие!
С каждым днем она становилась все прекраснее. Кто-то научил ее ухаживать за волосами, и теперь они блестящей волной спадали почти до талии. Ее лицо светилось, щеки и губы нежно розовели. А наряды были такими, что любой мужчина рад был возможности на нее смотреть. Оберн этой возможностью пользовался сполна. Приходилось признаться, что Ясенка завладела его вниманием. Оберн виновато напоминал себе о Ниэв и их маленьком сыне. Ему бы следовало постоянно думать о них! Но все его мысли сосредотачивались на Ясенке.
23
Патрули, регулярно отправляемые из крепости Крагден, начали понемногу сдерживать вылазки трясинного народа. Казалось, жители болот уже не так рвутся сжигать хутора добропорядочных фермеров и убивать каждого жителя королевства, который будет иметь несчастье с ними встретиться. И все же королева Иса не спешила отдать приказ об уменьшении количества патрулей, а тем более об их отмене.
Другие вести, приходившие к ней из крепости Крагден, были не такими утешительными. Каждые два-три дня Маркла находила возможность навещать королеву и рассказывать обо всем, что ей удавалось узнать о той девице, Ясенке, которую Харуз готовил — к чему?
Исе пришлось признать, что наиболее благоприятный момент избавиться от этой выскочки был упущен из-за вылазок из Трясины и тревожных известий с севера. Сейчас о существовании Ясенки знало уже такое количество народа, что если бы с ней произошло нечто нехорошее, подозрения моментально легли бы на королеву. И Иса не сомневалась в том, что Харуз стал бы защищать эту девицу — даже если бы ему пришлось выступить против королевы. Ах, если бы только она отдала приказ уничтожить эту тварь, как только узнала о ее существовании! Ну что ж, рано или поздно удобный случай представится. Королеву несколько утешало то, что Маркла продолжала относиться к девице с глубокой враждебностью. Не то чтобы Иса могла ее в этом винить. Даже если Ясенка и полукровка, она остается женщиной, а Маркле хорошо известны темные влечения мужчин и притягательность незнакомого и запретного. Позже этим можно будет воспользоваться.
— Я знаю, что Харуз намерен жениться на этой бледной водянистой девчонке! — снова повторила Маркла. Она высказывала это мнение при каждом посещении апартаментов Исы. А сегодня она даже плакала.
— Ну-ну, — успокаивающе произнесла королева. — Любит-то он тебя! Я в этом уверена.
Она мгновенно поняла, что эти слова говорить не следовало, но исправлять ошибку было уже поздно. К счастью, Маркла, похоже, не обратила на это внимания. Возможно, королева шпионов была слишком поглощена своими переживаниями, чтобы заметить ту отнюдь не маленькую роль, которую Иса сыграла в обеспечении приязни Харуза к Маркле, а Марклы — к Харузу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});