Развязанные узлы - Галина Дмитриевна Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Правда!?
- Ага.... Знахарка это даже объяснила подруге! Ты что! Она сказала, что когда девушкой замуж выходишь, ты на своего первого мужчину настраиваешься. А если у вас несовпадение по детям... значит, что-то не так случилось. А когда ты с другим,, ты все посбиваешь, и можно еще раз попробовать.
- Ой... да так любой блуд оправдать можно!
- Может и так. Но знакомая, ты знаешь, забеременела после того раза.
- От... чужого?
- Что ты! От своего! Там родинка приметная... сейчас четвертого ждут!
- Аж четвертого?
- Да.
Динч молчала.
Хотелось и спросить, и уточнить, но... иногда лучше помолчать. Может, у них с Лоренцо тоже так?
Неправильно они друг с другом сложились?
Может быть...Но не к бабке же с этим идти?
Как же все это... сложно...
Адриенна
Дан Иларио Пинна сжал ее руку, когда на горизонте занялась заря.
- Эданна Адриенна?
Адриенна кивнула.
- Я... готова.
- Я сейчас пойду к кардиналу и позову его. Вам хватит этого времени?
- Да.
- С Богом.
Дан Иларио вышел.
Адриенна подошла к кровати, на которой лежал Филиппо Третий. Пока еще живой... как же она его боялась и ненавидела. Тогда,, давно...
А сейчас?
Пустота.
Неинтересно... просто ничего. Как она должна к нему относиться?
Да никак. Вот и все.
Пустота.
Адриенна отстегнула от платья тяжелую брошь и кольнула иглой запястье. Там, где под белой кожей пульсировала тонкая синяя вена.
Вот так... кровь выступила.
Хорошо...
А теперь...
Коснуться пальцем крови, коснуться пальцем языка, который виднеется в приоткрытом рту умирающего. И еще раз, чтобы попало побольше.
И отойти.
Все, больше она ничего сделать не может. Даже и звать не нужно, ни к чему.
Все верно.
Прошло буквально несколько минут, и Филиппо застонал, мутные глаза обрели прежнюю змеиную ясность.
- Что... кто... Риен?
- Да, ваше величество. Вы умираете.
Разводить церемонии Адриенна не стала. Филиппо и так все знал, оставалось напомнить.
- Я... да. Похоже. Голова ясная, это хорошо. - И поскольку голова именно что прояснилась, следующий вопрос был закономерным. - Это вы сделали?
Адриенна кивнула.
- Я. Я могу позвать... только ненадолго.
- Ничего, мне хватит времени. Где мой сын?
- Он скоро вернется из города и зайдет к вам, - разъяснила Адриенна.
- Из города?
- От эданны Франчески.
- Тьфу, стерва, - разозлился Филиппо. И тут же оглянулся на дверь, улыбнулся. - Иларио, друг...
Дан Пинна кинулся к королевской кровати, поцеловал руку монарха.
Пусть бывшего.
Другом Филиппо ему оставался и в настоящем.
Его величество посмотрел на кардинала Санторо.
- Вы пришли принять мою исповедь, кардинал?
- Меня позвал дан Пинна.
- Да...
- Оставьте меня с даном Пинна на пару минут. Потом он вас позовет, - распорядился Филиппо.
Адриенна послушно вышла. Они с кардиналом остались вдвоем в приемной. Его высокопреосвященство взял женщину за руку, погладил запястье.
- Больно, ваше величество?
Адриенна посмотрела на запястье, на котором виднелся след укола.
- Да... розы красивые, но не любят, когда их рвут.
Кардинал это понял, и улыбнулся. Чего уж там, самому доставалось, бывало.
- Вы красивее любой розы, ваше величество.
- Благодарю вас, кардинал.
- Дан Анжело, мы же договорились, - улыбка у мужчины была неожиданно привлекательной. Совершенно неожиданно. Хотя и понятно, одно дело - улыбаться какой-то дане, другое - королеве.
- Дан Анжело. Я рада, что король пришел в себя.
- Полагаю, это последнее усилие, - вздохнул кардинал. - Но я рад буду принять у него исповедь...
Адриенна едва язык себе не откусила. Так зачесалось спросить - потому что хотите узнать много нового и интересного?
Но... сдержалась! Ценой прикушенного и больного языка.
В приемную ворвался король Филиппо Четвертый.
- Отец...
- У него сейчас дан Пинна. Он сказал - пригласит...
И верно, дан Пинна вышел из верей королевской спальни. Заплаканный, грустный... даже если его величество что-то ему пообещал, все равно терять друга - тяжко.
- Кардинал, войдите.
- Отец... - рванулся туда Филиппо Четвертый.
И буквально через пару минут был отправлен в приемную.
- сейчас я исповедуюсь, и уделю тебе время, сын. Подожди буквально десять минут.
Филиппо и ждал.
Сначала зыркнул глазами по сторонам, не видит ли кто, как отец... потом понял, что никому не до него, и успокоился. Чего волноваться?
Адриенна успокаивала плачущего дана Пинну, гладя его по плечу.
- Держитесь. Ему тоже плохо, он не должен уходить, видя нашу боль...
- Ваше величество, вы...
- Я, дан Пинна. Ради него - сдержите себя сейчас. Потом настанет время для скорби.
- Ваше величество.... Я почел бы за честь служить вам.
- вы уверены, дан Пинна?
- Я спросил у его величества, и он одобрил...
- Тогда... ваше величество, вы не против?
- Адриенна?
- Дан Пинна выразил желание послужить мне, а потом и нашему сыну, когда тот появится.
Филиппо задумался.
Дана Пинну он не любил. Но... чай, тот не лорин, чтобы всем нравиться. А насчет преданности... так лучше и искать не стоит, все равно не найдешь.
Ладно уж...
- Я правильно понимаю, Адриенна, вы не против?
- Если рядом с нашим ребенком окажется человек, которому мы можем полностью доверять? - уточнила Адриенна.
- Что ж. Ребенка пока нет, но полагаю, какую-нибудь должность при моей супруге вы получите. Временную, - махнул рукой Филиппо Четвертый.
Кое-что и он отлично понимал.
Надо, надо дать несчастному хоть какое дело, не то зачахнет. А там и помрет...
Жалко?
Да как и любого человека в такой ситуации. Вообще любого.
- Благодарю, ваше величество.
Дан Пинна отлично помнил, что Филиппо Четвертому любить его не за что. Всякое случалось... но дан Пинна душой не кривил и рассказывал все другу и сюзерену честно. Сложно понять и одобрить человека, который на тебя наушничает... но в том-то и дело, что дан Пинна не подличал.
То, что он говорил королю приватно, он мог повторить и принцу в глаза.
И если считал, что кое-какие выходки недостойны наследника престола, так и говорил.
В глаза.
Филиппо Четвертый мог это оценить. Так что... пусть его!
- Служите моему сыну, как моему отцу. Другой благодарности мне не надо будет.
Дан Пинна поклонился.
Бросил благодарный взгляд на Адриенну.
Он никогда не расскажет, о чем с ним говорил король. А все было просто. Он просил приглядеть за
