Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ) - Елисеева Валентина

– О, какая прелесть, – томно протянула женщина, осматривая Василису с откровенным вожделением и… принюхиваясь?! – Никак, молодой специалист пожаловал? Познакомимся… поближе?

Василиса попятилась и брякнула:

– Простите, я не принадлежу к вашему секс-меньшинству. В отличие от вас, у меня нормальная половая ориентация.

Дама осерчала до такой степени, что у нее встали дыбом и заискрились волосы:

– Это новая мода – оскорблять гостей? – прорычала она и двинулась к Василисе.

Та приготовилась обороняться, но взывать к своим где-то глубоко запрятанным метафизическим силам не пришлось: рядом с ней возник Елисей.

– Извините, Дамиан, Василиса пока не в курсе всей нашей кухни. Атанас, и вам приношу глубочайшие извинения, – скороговоркой сказал директор.

Дамочка поправила черные локоны и произнесла со злой иронией:

– Я слышал, что на селе со специалистами проблема, но не думал, что всё настолько плохо, что вы готовы брать на работу таких невоспитанных, хамоватых девиц.

Директор не ответил. Он дернул Василису к себе и перенес ее подальше от извращенцев.

– Я же просил не болтать! – накинулся он на Василису. – Ты за миг умудрилась оскорбить и ангела и демона!

– Ой, вот только не уверяйте, что эта расфранченная дамочка – ангел! – фыркнула ошарашенная его словами Василиса.

– Не уверяю. Это не дамочка, и ОН – высший демон. И с ориентацией у него все в порядке, так что держись подальше от Дамиана, все ясно?!

С ясностью у Василисы были явные проблемы, но сейчас ее это волновало мало: она во все глаза рассматривала группу хвостатых и рогатых созданий, радостными воплями встречавших полуголых девиц, спускавшихся вниз на… на мётлах, разумеется.

Прибывшие и встречающие обнимались и целовались, проходящие мимо черти и чертовки поинтересовались у директора:

– Елисей Назарович, как ваша новая сотрудница относится к низшим демонам?

– Она к ним не относится, – строго ответил директор.

Он вытащил Василису на верхнюю плоскую площадку Лысой Горы и пихнул ее в сторону красавицы-блондинки с лицом и фигурой «смерть мужскому спокойствию».

– Марья, душа моя, пригляди за молодняком, Маре помоги. Знакомься – новая учительница школы, Василиса Алексеевна Горенко. Василиса – это Марья Моревна, младшая сестра нашей Дарьи.

– Приятно познакомиться, – приветливо улыбнулась красавица и стала еще ослепительней.

А Василисе стало горько: она узнала этот голосочек – у речки слышала, когда директор с неизвестной девицей общался. Теперь довелось зазнобу директорскую воочию увидеть. Хороша – глаз не отвести!

Василиса старательно скрывала сердечную боль, а Марья Моревна, подхватив ее под руку, обходила с ней гостей, представляя ее многочисленным ведьмам, колдунам, оборотням и прочей нечисти. Возлюбленная Елисея оказалось милой, доброй, умненькой девушкой, как бы ни хотелось Василисе видеть в ней одни недостатки. Сосредоточиться на новых знакомствах Василисе никак не удавалось, она лишь рассеянно кивала, улыбалась, произносила стандартные фразы, что «очень приятно», «много наслышана», «рада познакомиться», и только одно имя резануло слух:

– Наш многоуважаемый Вий, – представила Марья юного безусого паренька: светленького, кудрявого, с ликом невинного ангелочка.

– Вий?! – отвлеклась от своих горестей Василиса, ошарашено осматривая гостя. – А где веки?

Возлюбленная директора закашлялась, окружающие обернулись, неодобрительно уставившись на Василису.

– Это прямое оскорбление, – процедил сквозь зубы паренек. – Ишь, начитались всякого…

– Василиса!!! – прошипел с другой стороны костра директор, делая жесты, показывающие, что рот надо держать на замке.

«Классика меня подвела, – думала Василиса, спешно извиняясь и прикусывая язычок. – Молчание – золото, помним об этом! Не будем уподобляться коту Баюну».

Вышеупомянутый кот тоже присутствовал на слете среди прочих лиц, гордо восседая у центрального костра с куском жареного мяса в лапе.

– Привет, Василиса! – крикнул он. – Ты подумала над моим предложением руки и сердца?

Вокруг засмеялись, Марья Моревна наградила котищу легким подзатыльником:

– Язык твой – враг твой, – сказала она. – Вот же наказание – вечно болтающий кот!

– А каким я должен быть? Вечно молчащим?! Не дождетесь! – огрызнулся Баюн. – Почему мне все время рот заткнуть пытаются?! Что за дискриминация, люди добрые?! Многие мои родственнички одичали и дар речи утратили, но со мной такой номер не пройдет – я всем выскажу всё, что думаю!

– За болтливость тебя и сослали к нам, – напомнила Марья Моревна и по просьбе заинтригованной Василисы рассказала историю жизни кота Баюна.

Говорящие котята с момента появления на свет воспитывались своими говорящими же родителями в режиме строжайшей секретности. Жили такие котики в основном в волшебных семьях, но порой пристраивались и в обычные человеческие семьи со строгим наказом – не болтать при непосвященных свидетелях! Баюн как раз жил в простой семье и если и болтал порой, то только в присутствии в стельку пьяного хозяина, который считал его речь забавным проявлением белой горячки. Кстати, это останавливало хозяина от продолжения возлияний и не давало уйти в долгий запой. Все было хорошо, котик рос, взрослел, хозяева повсюду брали его с собой: в отпуск, в магазины, на дачу, даже в школу на родительские собрания, и жизнь Баюна была насыщенной и интересной. Пока в один прекрасный день дочка хозяев не стала восходящей звездой школьно театра. Постановка, посвященная дню спасателей, расхваливалась на все лады даже в областных газетах, и несколько раз повторялась для разных зрителей: директоров областных школ, сотрудников МЧС и наконец – для родительской общественности. Хозяйка была занята предновогодними приготовлениями, и ответственную миссию полюбоваться выступлением дочери возложили на отца, догрузив его и домашним котиком в переноске.

– Я сразу подумал, что это дурная идея, – встрял кот. – Василий в жизни на школьные мероприятия не являлся, не стоило и начинать. Да, и переноска была тесная!

Театральная постановка, естественно, была посвящена спасателям, и по ходу пьесы три неразумных ребенка (с дочкой хозяев Марусей в том числе) запирались в картонном домике посреди сцены, громко чиркали спичками (динамики производили устрашающий шум), после чего загорался домик. Режиссеру-постановщику стоило бы пощадить родительские нервы! Впрочем, нервы сдали только у Василия, не натренированного посещением школьным мероприятий.

С громким криком «Пожар!» он сорвал со стены огнетушитель, подскочил к сцене и начал засыпать струёй белого порошка декорации, крича во всю глотку: «Маруся, держись, папа идет на помощь!»

Его попытались остановить. Битва была эпической, а ее итогом стали белоснежные лица и наряды половины присутствовавших в зале гостей. Больше всего досталось высокой прическе и лицу директрисы школы. Директрису к концу побоища можно было смело счесть гейшей – такой толстый слой белого засохшего порошка покрывал ее лицо, а сквозь прорези в нем сверкали сузившиеся от ярости черные глазки.

Из-за кулис выбежала перепуганная Маруся со словами: «Папа, успокойся, нас всех спасет МЧС!» Тут до Василия дошло, что он напрасно напал с огнетушителем на пустой домик. Сконфуженный папаша рассыпался в извинениях, но театрализованное действо ко дню спасателя было уже безнадежно сорвано.

Под общий громогласный смех Василиса спросила:

– А причем тут кот?

– Притом, что эта пушистая зараза у всех на глазах каталась по полу в припадке неудержимого хохота и стонала на весь актовый зал: «Ой, не могу! Приобщили Ваську к детскому творчеству! Уж так приобщили – век помнить буду!»

Глава 39. Разговор с волком

Слёт шел своим чередом и не многим отличался от обычного корпоратива. Над Лысой Горой стелился запах жареного на костре мяса, лился сок (к красным жидкостям Василиса намерено не присматривалась и угоститься не решалась), травяные отвары и настойки. Разговоры крутились вокруг науки: синтезаторов положительных эмоций, уравнениях линейных и нелинейных телепортов, жаропрочных рукавиц для орнитологов, магических методах очистки водоемов, новинках в разработках экранирующих пологов, новых методиках дрессировки драконов и так далее и тому подобное. Вспоминали и о двуглавой Галюсе – редкий феномен, как никак. Когда-то научный руководитель вытащил Василису в летний лагерь аспирантов и там вечерние посиделки были очень похожи на этот слет, а лихо отплясывающие низшие демоны и молоденькие ведьмочки смахивали на увязавшихся за аспирантами первокурсников.