Второй встречный (СИ) - Зиентек Оксана

Это же хорошо, правда? — Обрадовалась я. — Это значит. Арвид верит, что к весне на хуторах станет безопасно.

— Да там и так не сильно опасно было. — Легкомысленно отмахнулся Ян. — Кому они нужны, поселяне? Разбойникам, разве что.

— А хутор Радогаста? — Не могла не просить я.

— Подвернулся под горячую руку. — Стоял на своем Ян. — Ну, Трауте, посуди сама, сколько нас в селе не было? И сколько уже Арвида с Тиллем дома нет? А ведь уезжали они не прячась, просто не сказали куда. Да за это время, будь у кого-то желание, наше поселение можно было бы по бревнышку раскатать: подранок и недоучка им бы не сильно помешали. А мы живем, мало того, в лес по ягоды ходим, лес на дома считаем….

Успокоенная этим разговором я пошла спать. Но то, что казалось таким простым и понятным при уютном свете лампы в общей комнате, с темноте спальни снова стало казаться неясным. На каждый довод Яна, что я припоминала, в моей голове тут же всплывали десятки «а вдруг…». В итоге, опять провертевшись почти до полуночи, я забылась тревожным сном.

Во сне я опять сидела на холме, который, как я теперь уже знала, был вендским курганом. Рядом со мной, на одном из камней сидел старый князь. Просто сидел и смотрел на дальний лес.

— Ждешь? — Спросил меня он, не оборачиваясь.

— Жду. — Не стала отпираться я. Хотя само понимание того, что я сейчас разговариваю с мертвым родственником, заставляло сердце быстрее биться от страха.

— Ну и хорошо. — Князь кивнул седой головой. — Жди. Вернется твой закс. А я присмотрю, чтобы не споткнулся в дороге.

— Спасибо. — Сердечно поблагодарила я. И тут же спросила, не сумев удержаться. — А остальным Вы тоже помогали?

— Кому?

— Ну, потомкам Вашим, наверное…

— Знаешь, сколько вас у меня? — Хмыкнул князь. — Умаешься, каждому помогать.

— А нам тогда почему помогаете? Из-за кургана, да? Вас в нем похоронили?

— Еще чего?! — Кажется, мне удалось вывести князя из равновесия. — Что я, изгнанник какой, чтобы меня в захолустье хоронить, да еще и на заксонской стороне?!

— Простите! — Мне стало стыдно даже во сне. Тоже мне, додумалась так с князем разговаривать.

— То-то же! — Мужчина (или дух?) казался довольным. — Должок у меня перед этой землей. Вот и приглядываю иногда. Ну, все уже, или дальше будешь любопытничать?

— Простите! — Я не нашла ничего лучшего, чем снова извиниться. — А скажите, если можно, последний из Пеховых действительно не был Пеховым? Или Вы не знаете?

— А тебе зачем? — Довольно равнодушно поинтересовался князь.

— Ну, не знаю. — Я смутилась. — Просто интересно, сказали ли Вы правду его отцу?

— А зачем она ему была нужна, эта правда? — Князь пожал плечами. — Не всегда стоит лезть со свей правдой туда, где тебя не спрашивают. Правда, — он хохотнул. — я научился этому не за сотню лет, и даже не за две.

— То есть. Слухи все-таки не врут? — По-своему поняла я слова собеседника.

— То есть, маленьким девочкам не стоит совать нос не в свои дела. — Строго отчитал меня князь. — Спи давай, а то будешь завтра по селу шататься, как кикимора.

— Как кто?

— Спи! И не мешай.

После этих слов я прямо во сне почувствовала, как засыпаю. Проснулась я уже утром, когда сельская жизнь за окнами уже кипела вовсю.

— Фу-ух, теть Трауте, наконец-то! — Возмутился Айко. Когда я спустилась вниз. — Мы уже и позавтракали, Ян тебя будить не разрешил. И волноваться начали. А ты все спишь.

— Надо же и мне иногда выспаться. — Отшутилась я. — Вот придет весна. Накупим скотины, которую надо будет кормить и поить, разве тогда будет до сна?

— Можно подумать, ты сама свиней кормить будешь. Даже у нас дома их свинарка кормила, а тут у тебя ух сколько людей.

Можно подумать, — в тон племяннику пошутила я. — кто-то сможет спать, когда под окном визжат некормленые свиньи.

— Я — могу. — Гордо возвестил Айко. — Только мне никто не дает. Будят на тренировки. Так я скажу Яну, что с тобой все в порядке?

— Скажи. — Кивнула я. — И скажи Хедвиг, чтобы ставила воду, бочку мыть.

— Опять печь будешь? — Обрадовался Айко — большой любитель свежеиспеченной горбушки.

— Пора праздничный хлеб[22] к Новолетью готовить.

— Ух ты-ы! Ты изюма побольше положи, ладно? И этих, ягод заморских, которые желтые[23]. Не жадничай.

— Посмотрим.

Тесто уже подходило по второму разу, когда в дом буквально влетела одна из поселянок.

— Госпожа, госпожа, ой, что делается!

— Что? — Встревожилась я.

— Господин соседский старостиного внука прислал с весточкой. Говорят, в двух днях пути отсюда настоящая битва была! Из самой столицы, говорят, могучие маги приехали, злыдней ловить, что с водой балова́лись!

— Поймали? — Прервала я поток новостей, желая сразу услышать от женщины главное.

— Так откуда ж мне знать? — Искренне удивилась та.

— А остальное откуда знаешь? — Спросила я, наспех оттирая руки от теста.

— Так мальчишка их проболтался. Не утерпел с новостями, пока старостина в дом завела.

Я лишь усмехнулась. Село! Что над Айе и Швинге, что над Свиной и Лабой… Запрись ты хоть в подвале, новостей не утаишь. Одно хорошо, госпожа — не любопытная соседка, перед ней так просто дверь не закроешь.

Мысленно усмехаясь, я пошла к дому старосты. Сначала собиралась сделать вид, что пришла по какому-нибудь делу, например, орехов одолжить для хлеба. Но потом решила не хитрить. В отличие от старостиной, которой, в общем-то, эти новости интересны только как знак спокойствия в округе, мне действительно есть кого ждать. Так что я решила не прятаться. А при случае напомнить бы любезному соседу, что у этой земли, вообще-то, хозяева есть.

— Здравствуйте! — Поздоровалась я, войдя в дом.

— Здравствуйте, госпожа Трауте! — засуетилась старостина, увидев меня. — А к нам тут господин соседский внучка нашего прислал, новостями поделиться. Присаживайтесь, послушаете.

— Спасибо! Охотно послушаю. — С достоинством кивнула я, присаживаясь. — Только хорошо бы с самого начала, а не только то, о чем уже все село гудит.

Староста, сидевший тут же, за столом и что-то мастеривший, беззлобно отвесил подзатыльник сидевшему тут же вихрастому мальчишке.

— Сколько тебя учить, что весть надо доносить до дома, а не начинать кричать о ней с края села?

— Так он же… — Вступилась было за внука старостина, но увидев сурово нахмуренные брови, осеклась.

— А ты тоже гляди, кого привечаешь. Слушала мальчишку перед всеми сплетницами села, а потом удивляешься, что сплетни ходят. Вы не обижайтесь, госпожа, — обратился он уже ко мне, что жена вас новостью как бы обнесла. Не со зла она, не подумавши просто.

— Да я не обижаюсь. — Конечно, тут я немного покривила душой. Но старостина мне нравилась и подводить ее под ссору с мужем не хотелось. Да и «обнесла», как правильно выбрал слово Вит, новостью меня не она, а сосед. — Но очень уж хочется узнать, что же было на самом деле и чего теперь ждать.

— Да чего там ждать… — Вит почесал макушку. — Может, лес подешевеет. Если его там, — тут он скептически глянул на внука, зная, видно, его любовь красиво порассказать, — и правда «тьму повалило». Но это только, если деревья просто свалило, а не сильно покорежило. Тогда господский лес можно будет еще годок поберечь.

— А наши… маги? — Я чуть не проговорилась, но быстро выправилась. Оставалось надеяться, что если староста и заметил заминку, то у него хватит ума промолчать.

— А про наших магов ничего не слышал. — Немного виновато признался он. — Если и побили кого, то не из местных. А вот злыдней тех, говорят, хорошо скрутили. Будут знать, как реку на людей напускать!

— Эх, жаль, что господина король на другие границы услал! — Вступил в разговор один из сыновей старосты. — Уж он бы показал вражинам!

— Ты еще поумничай! — Взвилась на него мать. — Вырос, а ума — не больше, чем у племянника. Тому – вон, — она кивнула на притихшего ребенка, — тоже повсюду герои мерещатся. Господин приехать не успел, не обжился толком, а уже дважды чуть головы не лишился. И все вам мало!