Как повергнуть герцога (СИ) - Данмор Эви

— Добрый день, мисс Арчер, — заговорил он обманчиво непринуждённым тоном. — Итак, чего именно вы надеялись этим добиться?

Он обвёл указательным пальцем её и заснеженную дорожку.

Она настороженно на него посмотрела.

— Я выполняю ваш приказ, ваша светлость, — холодно проговорила мисс Арчер. — Дорога позволяет путешествовать, поэтому я покинула ваш дом.

Ну, конечно. Марш-бросок, снежные сугробы и две большие лошади, преградившие ей путь, ничуть не обуздали её упрямство. По правде говоря, она вся кипела от едва сдерживаемой решимости, как будто была способна пройти ещё пять миль и осадить ещё одного властного аристократа. Врождённая непреклонность Себастьяна аплодировала настойчивости мисс Арчер. По той же причине ему захотелось принять вызов и победить.

— Вы могли с уверенностью предположить, что речь шла о путешествии в карете, а не пешком, — подсказал он.

Уголок её нежных губ дёрнулся.

— Я бы не рискнула делать такие смелые предположения, ваша светлость.

— То есть, если бы я чётко и ясно дал понять, что исключаю возможность путешествия пешком, вы бы остались? — отпарировал он. Себастьян практически чувствовал, как в её голове начали вращаться колёсики, пока она взвешивала свой ответ, солгать или оставаться дерзкой до конца. В итоге мисс Арчер сжала губы и ничего не сказала.

Себастьян кивнул. Он и не ожидал, что будет легко. Ему и не нужна лёгкая победа. Он соскочил с седла и подошёл к ней.

Мисс Арчер вздёрнула подбородок и ожесточилась всем телом, как будто в буквальном смысле упёрлась каблуками в снег, чтобы не сойти с места. Эта показная бравады выдала её опасения, и напряжение, поселившееся в груди Себастьяна с тех пор, как он прочитал её записку, ослабло. Тем не менее он остановился в футе от неё, его не покидало затянувшееся раздражение.

— Я бы никогда не приказал женщине отправиться куда-то пешком, — сказал он, — так что будьте так любезны, забирайтесь в седло. — Себастьян указал хлыстом на вторую лошадь.

Мисс Арчер с опаской посмотрела на животное, как будто это был покрытый чешуёй дракон, а не самый покорный мерин в его конюшне.

— Я доберусь до деревни Хоторн через час, ваша светлость.

— Нет, не доберётесь, скоро стемнеет, и вы простудитесь, — ответил Себастьян, думая о том, сколько ещё миль осталось до деревни. — Вы даже можете потерять несколько пальцев на ногах, — добавил он, потому что её ботинки, несомненно, были такими же бесполезными, как и пальто.

Мисс Арчер снова вздёрнула подбородок.

— Я ценю вашу заботу…

— Я не допущу, чтобы на моей земле женщина попала в беду, — оборвал её Себастьян, потому что сама мысль об этом вызывала у него отвращение. — Забота здесь ни при чём.

Её глаза сузились.

— У меня нет никакого желания попадать в беду, я просто хочу добраться до деревни.

Господи.

— Вы ставите гордость выше безопасности, мисс.

Она стиснула зубы. Без сомнения, чтобы не нанести ему оскорбление. Или, чтобы пресечь продолжение разговора.

Пошла к чёрту сдержанность.

— Забирайтесь на лошадь, — приказал он тоном, от которого любой человек бы подпрыгнул.

— Я, пожалуй, откажусь, — последовал быстрый ответ. — Она огромная.

Себастьян сжал в руке хлыст и постучал им по сапогу, потому что не мог поддаться безумному порыву схватить мисс Арчер и перекинуть через плечо. Пока.

Взгляд мисс Арчер метался между хлыстом и лицом Себастьяна.

— В деревне есть гостиница, где я планирую остановиться, — быстро сказала она, — и…

— И потом пойдут слухи, что я выгоняю своих гостей на мороз? — сказал он, встревоженный мыслью, что её мог напугать хлыст в его руке. — Исключено. На вас даже нет подходящего пальто.

Она опустила глаза, будто увидев себя впервые.

— Нормальное пальто.

— И совершенно непригодное для восьмимильного похода в таких условиях. — Из-за тревоги его голос звучал резче, хотя Себастьян понимал, что для того, чтобы успокоить мисс Арчер, с ней нужно разговаривать, как можно мягче. У него было крайне мало опыта в ведении подобного рода переговоров, целью которых являлось загладить вину, а противоположная сторона и слушать не хотела. При этом противоположная сторона считалась ниже его во всех отношениях, но, похоже, их обоих это не волновало. А от одного взгляда противника Себастьян остро чувствовал, как под слоями одежды на его коже выступает пот, расширяется грудная клетка от всё ещё учащённого дыхания. Напряжение так и не покинуло его тело, несмотря на то, что Себастьяну удалось отыскать мисс Арчер. По правде говоря, даже усугубилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А в это время она пристально изучала его взглядом. Понимая, что физически ему не ровня. Себастьян представил себе картину, как мисс Арчер пытается проскочить мимо него, а он почти инстинктивно бросается за ней, как гончая за лисой, и они сходятся в схватке в своей заснеженной одежде, как враги или любовники в какой-нибудь шекспировской драме или, кто знает, комедии. Ситуация становилась совершенно нелепой. Исходя из принципа: "клин клином вышибают", чтобы избавиться от нелепости, нужно сделать что-то ещё более нелепое.

— Ну ладно, — сказал он. И снял шляпу. — Место неподходящее, — добавил Себастьян, заметив озадаченное выражение на лице беглянки, — но, похоже, мы пробудем здесь некоторое время.

Он сунул шляпу под мышку и встретился с мисс Арчер взглядом, как сделал бы это в официальной и спокойной обстановке своего кабинета.

— Мисс, я прошу прощения за то, что повёл себя ранее слишком бесцеремонно. Пожалуйста, окажите мне честь остаться в Клермонте до завтрашнего вечера, когда завершится приём.

Почувствовав, что с плеч как будто гора свалилась, Себастьян утвердился в правильности своего решения.

Однако мисс Арчер молчала. Её лицо окаменело, а выражение глаз было таким пустым, что на его разгадку ушла бы целая жизнь.

На мгновение он задумался, где допустил ошибку. Себастьян приносил извинения, когда требовалось, но это случалось действительно редко. По правде говоря, пока он смотрел в прекрасное, непроницаемое лицо мисс Арчер, а в ушах свистел лёгкий зимний ветер, он не мог припомнить, когда делал это в последний раз.

Но в данном случае он знал, что осудил свою гостью ещё до того, как узнал, кто она. В библиотеке инстинкты Себастьяна пытались его предостеречь, но он решил довериться разуму и тому, что казалось тогда очевидными фактами. В её речи не было ни капли приличия, но поза оставалась уверенной и открытой, а в глубине глаз полыхал праведный гнев во время всей их небольшой перепалки. Она проявила безрассудную храбрость, которая стала следствием глубоко уязвлённого достоинства, и оттого некоторые слова Себастьяна показались мелочными даже ему самому. Естественно, он собирался извиниться. Просто не ожидал такого унизительного поворота событий, что ему придётся это делать на её условиях: на холме с отмороженным лицом.

Мисс Арчер оставалась молчаливой и загадочной как сфинкс. Он приподнял бровь скорее вопросительно, чем нетерпеливо.

Она переступила с ноги на ногу.

— Зачем? — тихо спросила она, избегая его взгляда. — Зачем вам приглашать такую женщину, как я, к себе домой?

Такую женщину, как она. Что же, он действительно был высокомерным педантом, но вслух этого, конечно, не произнёс.

— Я не допущу, чтобы в моём поместье пострадала женщина. И наш предыдущий разговор был основан на недоразумении. Ясно, что мой брат в полной от вас безопасности.

Её взгляд метнулся к нему, затем упал на землю, настала очередь мисс Арчер испытать неловкость, и он сразу понял свою ошибку. Должно быть, она пришла к неправильному выводу, что он поделился тем крайне неловким инцидентом со своим братом. И это один из величайших переговорщиков королевы, Себастьян не мог остановиться и продолжал рыть себе могилу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Никто мне ничего не говорил, — сказал он.

— Это обнадёживает, — совсем неуверенно проговорила она. Извинение всё же подействовало на мисс Арчер, полностью лишив её задора. Обычно гордо расправленные плечи немного ссутулились. Такой расклад вещей Себастьяна тоже не устраивал, поэтому он ободряюще улыбнулся, по крайней мере, он надеялся, что так оно и выглядело. Он понимал, что выражение его лица не всегда отображало то, что он пытался донести.