Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

предметы стали менять форму, а Рвач превратился в слугу Фуракла, прекрасного полугоблина. Отверз тот рот свой кривозубый и молвил благим голосом:

- Чо, Харкун, бабло-то давай.

Бушуки испугались слуги Фуракла и разбежались. А Харкун неохотно вырвался из прекрасных миражей и сказал:

- Не, не забористо. Дерьмо какое-то, не буду платить.

- За пробник тогда плати, - потребовал Рвач.

- Чо это? Он же бесплатный.

- Он бесплатный, если ты покупаешь товар. А если не покупаешь, то платишь за пробник.

- Тебя, Рвач, храки паргоронские в дупу жахать будут за такое кощунство, - пообещал Харкун.

После этого из сортира вышел Хлебало, и Рвач быстро рассказал, откуда у него товар. А еще рассказал, что они все дерьма куски, и пахан их за это убьет. Но гоблины все время такое друг другу обещают, так что Харкун отпустил Рвача с миром.

Его крыши он не боялся. У шайки Поддувала теперь своя крыша, понадежнее. И с ней дела пошли настолько в гору, что гоблины уже не понимали, чего это они раньше брезговали стукачеством. Состоя в страже, стало можно воровать гораздо больше, причем почти безнаказанно.

Честно говоря, даже удивительно, что все гоблины на планете в страже не состоят. Такое-то оказалось золотое дно!

Минуло два года такой приятной жизни. Закончился восемнадцатый год, промелькнул насыщенный событиями девятнадцатый и подошел к концу двадцатый. Весна пролетела, лето — вот уж и осень наступила. Отметив как следует Добрый День, гоблины явились к барону Мурло — отчитаться за работу, получить новые указания и жалованье.

Барон сегодня был не в духе. За эти два года он стал заметно жирнее, дышал шумно и все реже выбирался из-за стола. Слишком повлияли на него обретенная власть, сидячая работа и свободный доступ к любой еде. К тому же Мурло все сильнее проникался преданностью к императору Чеболдаю и как будто даже слегка превратился в его маленькое подобие.

- А помните, когда император воскрес, то ходили слухи, что это не он, а его двойник? - задумчиво пробормотал Харкун. - А сейчас вот тоже говорят…

- Что говорят? - без интереса спросил Поддувало.

- Что такие жирные чимча долго не живут. Что император давно помер, а ему на смену просто жирного двойника выкормили. Или даже двух. Может, в дворцовом подвале целая куча чимча разной степени откормленности. А придворный маг на них личину накладывает, чтоб за Чеболдая сошли.

- И чего?

- А может, и не в подвале, а просто среди придворных выбирают самого жирного? Вот они и соревнуются.

- Но не гоблина же!

- Вы тут чо, окирели, прямо при мне такие вещи обсуждать? - оторвался от тарелки с красной рыбой Мурло. - Вы чо тут императора жирным называете?

- Так он же жирный.

- И он это заслужил! - гневно воскликнул Мурло.

В его устах это прозвучало так, словно быть жирным — это своего рода достижение. Хотя для гоблинов это и вправду так — у них метаболизм бешеный. Чтобы гоблину разжиреть, ему нужно иметь очень много еды, и одновременно — возможность не бегать и не суетиться. А такое могут себе позволить только самые успешные гоблины.

И Хлебало еще. Он, как обычно, помалкивал в уголке, пялился своими красными буркалами. Хлебало вообще редко разговаривал. И Мурло не любил, когда его с собой приводили.

- Ладно, к делу, - наконец закончил жрать Мурло. - Знаете ли вы, что происходит у вас в квартале? А, тупые чечпоки?

- Да чо... много чо происходит, - уклончиво сказал Поддувало.

- Это жизнь, - философски произнес Брехун. - В жизни много чего происходит.

- Плохие вещи случаются с хорошими индивидами в гоблинском квартале, - ласково сказал Мурло. - Хорошие вещи случаются с плохими индивидами в гоблинском квартале. Всякая кирня случается с тупыми чимча в гоблинском квартале. И мне, как барону, так-то покир, что там за куски бродят в отстойнике нашего общества. Но есть вещи, которые мне, как супрефекту стражи, игнорировать нельзя, потому что если я буду их игнорировать, палачи императора пустят мои кишки на чиненки для рачливских гончих.

- Отстойники общества – это мы, что ли?

- Как ты догадался, Брехун? Какой ты сообразительный малый.

- М-м-м, чиненки… - облизнулся Поддувало.

- Так чо происходит-то? - занервничала Заточка. - Убили кого? Это не я! Я всегда спрашиваю!

- Нет, милая Заточка, к тебе претензий нет, - почти с симпатией посмотрел на нее Мурло, доставая из ящика стола серый сверточек. - Но что вот это вот, по-вашему?

- О, зелье бушу… - обрадовался Харкун.

- Заткнись! - пихнул его Поддувало. - А мы и не знаем, чо это!

- А вообще впервые видим! - согласился Брехун.

- Это не мое!!! - заверещала Тонкая Кишка, пытаясь выпрыгнуть в окно.

- Нормальная реакция для гоблинов, поэтому мудохать вас не будут, - пообещал Мурло. - А теперь к делу, чмырье! От вас снова начало расползаться вот это говнище!

- Это не мы!

- Да я знаю, что не вы! Не конкретно от вас, а из вашего квартала! Ваш квартал – клоака. Вы это признаете?

- А чего спорить-то с очевидным? - угодливо сказал Брехун.

- Признаем, чо, - согласился Поддувало.

- Я не признаю, - отрезал Сраный Дракон.

- Тогда говорите, чо знаете про эти дела, - велел Мурло.

Гоблины не очень любили вспоминать времена, когда торговали зельем бушуков. Но и забыть о них не получалось — Хлебало все время маячил поблизости немым укором. Он, конечно, в итоге стал только лучше во всех отношениях, но все равно иногда хотелось быть не рядом с ним, а где-нибудь подальше.

- Ну так, приторговывал один эльф… - наконец признался Поддувало.

- Темный, - поддакнул Брехун.

- Но его мочканули,