Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle"

— Я понимаю, о чём ты. Но иногда не нужно слов.

Глава 33

Лондон, ноябрь 2007

Когда Дэниел вернулся в Лондон после нескольких дней с семьей, он нашёл Джейсона больным, с охрипшим голосом, насморком и покрасневшими глазами. Джейсон сказал, что лучше пока останется у себя дома и не будет приезжать в офис. Дэниел не возражал, но через день временно перебрался в квартиру на Кадоган-сквер.

— Первый раз за полтора года вижу, чтобы ты болел, — заметил он. — Значит, ты всё-таки человек.

— Да, болею я редко, — согласился Джейсон и добавил: — Зато в подростковом возрасте болел, не переставая. Наверное, все вирусы тогда перебрал, поэтому до меня добираются лишь самые злые мутации. Не боишься заразиться?

— Нет. С другой стороны, если я заболею, ты будешь за мной ухаживать… Постарайся выздороветь к пятнице. Я приглашён на приём к Глендону.

— Я помню. Ты не можешь поехать без меня?

— Могу, но лучше с тобой. Он меня не просто так приглашает, предстоит серьёзный разговор в узком кругу. Тебя вряд ли допустят, но твоя помощь может потребоваться.

— В твоём расписании указано, что это празднование дня рождения.

— Прекрасный повод собрать нужных людей, не привлекая внимания, — усмехнулся Дэниел. — Из-за дня рождения мне как раз и неудобно брать с собой Мецлер.

Джейсон провёл три дня дома, понемногу занимаясь учёбой и готовя ответы на письма, которые пересылала ему мисс Вернье. Ему даже показалось, что он немного скучает по офису с его напряжённой живой атмосферой. Он, к своему собственному удивлению, прекрасно поладил с секретарями Астона. Впрочем, чему было удивляться: те, кто сумел поладить с Дэниелом Астоном, смогут поладить с кем угодно.

Уже после нескольких дней работы в офисе Джейсон решил, что если бы он пришёл в компанию Дэниела обычным порядком, то двадцать раз подумал бы, прежде чем в ней остаться. Астон был не самым простым начальником — требовательным, нетерпимым даже к малейшим недочётам, авторитарным, жёстким. В его планах могли в любой момент появиться изменения, и он ожидал немедленной реакции на это всех окружающих, явно выказывая недовольство, когда что-то оказывалось ещё не перестроенным под его новые запросы.

Мисс Мецлер и мисс Вернье, должно быть, обладали железными нервами, раз выносили такую работу годами, а Бренту справиться с постоянными спешкой и напряжением помогал юмор. У них с Джейсоном шла постоянная полушутливая война, что совершенно не мешало им вместе работать и подстраховывать друг друга.

Дамы, как это позднее понял Джейсон, были им слегка разочарованы: они полагали, что он окажется более откровенным и разговорчивым, но — в те редкие минуты, когда у них было время о чём-нибудь поболтать — Джейсон мог говорить о чём угодно, только не о Дэниеле. В приёмной же, да и во всём офисе и, возможно, даже в других офисах, текущее настроение Астона было постоянной новостью номер один. Никому не хотелось с ним встречаться — по какому бы то ни было вопросу — в те минуты, когда он рвал и метал, а вывести его из себя было довольно легко. Если это было возможно, в такие моменты остальные секретари просили Джейсона общаться с боссом: с ним он обходился ничуть не мягче, чем с другими, но зато потом быстро остывал, и остаток дня проходил в относительном спокойствии.

После того как из кабинета Астона вылетал очередной побледневший или, наоборот, покрасневший подчинённый, а босс уже яростно требовал чего-то по интеркому, необходимые документы обычно перекочёвывали в руки Джейсона, и Брент тихонько объявлял:

— Успокоительного мистеру Астону!

Мисс Вернье даже как-то пожаловалась Джейсону на тяжёлый период на работе прошлой осенью:

— Это был настоящий кошмар. Я никогда не была так близка к мысли об увольнении. Мы заходили к боссу в кабинет, как в клетку с тигром. Он три недели никуда не выезжал из Женевы и работал по восемнадцать часов в сутки. Ему даже миссис Астон боялась звонить. Он приехал в таком состоянии из Лондона. Ребята Эдера нас заранее предупредили, что Астон расстался со своим… с вами и находится в ужасном настроении. Мы сначала понять ничего не могли: чего он так бесится, если сам вас отправил в отставку. Только потом сообразили, что на этот раз всё наоборот.

***

К пятнице Джейсон почти совсем выздоровел — оставался только насморк — и, хотя и не пошёл на работу, вечером поехал с Дэниелом к Глендону. Бронированный лимузин Астона отвёз их в Хэмпстед Гарден. Вскоре после того, как машина свернула с шоссе А1 на Бишопс-авеню, она попала в настоящее столпотворение из не менее дорогих автомобилей.

— Боже, что это? — недоуменно произнёс Джейсон.

— Глендон любит закатывать шумные вечеринки, — слегка скептически ответил Дэниел. — Публика собирается весьма разношёрстная. Я обычно отклоняю его приглашения.

Перед выходом из машины Джейсон достал из кармана маленький флакончик со спреем для носа и воспользовался им по назначению. Пора опять становиться безупречным.

Дом Глендона, точнее, его дворец, оказался огромным и отделанным с невероятной пышностью. Публика, как и предсказывал Астон, была неоднородной и отличалась от той, к которой был привычен Джейсон. Разумеется, и тут он встретил множество знакомых лиц, но сама атмосфера и подбор гостей больше напоминали молодёжную вечеринку, чем приём по случаю пятидесятилетнего юбилея миллиардера-финансиста. Среди его гостей были певцы, актёры, фотомодели, дизайнеры, знаменитый автогонщик, пластический хирург, известный своим кулинарным шоу повар. Была там и тоненькая прослойка нефтяных шейхов, русских олигархов, медиа-магнатов, финансовых воротил и промышленников из разных стран. «Старые деньги» тоже присутствовали.

Пока они обходили залы особняка, Дэниел указывал Джейсону на некоторых интересных персонажей.

— Вон тот здоровяк, на голову выше всех, — наследник немецкого машиностроительного концерна, унаследует около шестисот миллионов. Левее него лысоватый тип — президент фармацевтической компании, два миллиарда долларов, с ним ты встречался. Рядом с ним — Джейкобсон, крупный международный инвестор, думаю, он здесь по той же причине, что и я, он не любит такого рода мероприятий. Четвертого в их компании не знаю. Дама в голубом, которая прижимается к Джейкобсону, недавно развелась с одним крупным английским землевладельцем. Зря теряет на него время. Джейкобсон, определенно, не такой дурак и не станет с ней связываться… А вот это интересно! Видишь, азиат возле фонтана? Это Лян, правая рука моего старого приятеля Чэна. Что бы ему тут делать?

— Дэниел, этой правой руке на вид лет сто.

— Ему на самом деле около семидесяти. Впрочем, самому Чэну не меньше. Интересно, как он тут оказался? Он не покидает Китай без веской необходимости. Надо озадачить Эдера и Барнера. Пусть роют.

— С кем он беседует?

— Не помню, как его зовут. Партнёр в крупной юридической фирме. Насколько я знаю, огромные гонорары: его специализация — нефтеперерабатывающая промышленность.

Вскоре Дэниел встретил какого-то весьма настойчивого господина из шведского хеджевого фонда и остановился для беседы с ним. Джейсон предпочёл не слушать их разговоры, а обойти залы ещё раз в одиночку. Он рассчитывал встретить кого-нибудь из знакомых, кто не будет весь вечер перечислять размеры состояний гостей и думать, не пришли ли они сюда с тайной целью. Атмосфера праздника захватила его, он чувствовал внутри какую-то бурлящую радость и одновременно уверенность в себе. Он замечал, как люди в толпе, особенно женщины, бросают на него любопытные взгляды, и это знание приятно грело его и даже веселило — гораздо сильнее, чем это обычно бывало. Здесь, за исключением, может быть, пары десятков гостей, никто не знал, кто он.

Джейсон взял с подноса бокал шампанского и вернулся в больше всех понравившийся ему зал с фонтаном. Дэниела там уже не было. Зато он встретил Генри, приятеля Филиппа Аремберга, очередного его дальнего родственника и завсегдатая "Аннабелc"[20]. Джейсона тоже приняли в этот клуб, когда-то самый аристократический в Лондоне, а теперь просто элитарный: предложил его кандидатуру Филипп, а Астон поддержал. Но с Астоном они никогда не появлялись там вместе; Дэниел ужинал в "Аннабелс" со своими партнёрами, а Джейсон — с друзьями; и ни тот, ни другой не оставались на ночь.