Беглец - Анджей Ясинский

– Итак, были ли изменения в рационе пленников за последние несколько месяцев? – сразу перешел к делу сыщик.

– Рацион пленников жестко регламентирован и не менялся, – выпалил целитель.

Со стороны комиссии Тристис уловил чей-то смешок, но не обратил внимания. Он был в своей стихии: за последние годы привык допрашивать людей вот так, без помощи уникальных артефактов. Внутренним чутьем он уловил, что Касандрос ответил слишком поспешно, с облегчением, будто боялся совсем иного вопроса. Только какого?

– Посмотри на меня! – Тристис подошел к целителю. Заглянув в глаза, понял, что не ошибся. – Послушай меня, парень! – Теперь Тристис говорил мягко. – Сам понимаешь, ситуация очень сложная. Мы знаем, ты что-то скрываешь. Мы из тебя вытрясем это – средства есть. Вот только тебе они не понравятся. Согласись: обидно стать овощем в твоем возрасте, когда жизнь только началась. Поэтому расскажи все, что ты знаешь, о чем догадываешься и, самое главное, что скрываешь. Возможно, тебя ждет тюрьма. Но альтернатива гораздо хуже…

Касандрос был подавлен. Молчал, опустив глаза. В его ауре будто крутился смерч. Сыщик знал – осталось надавить совсем чуть-чуть. Шугануть сильнее – и подследственный может впасть в ступор. Лучше поманить калачом.

– Если ты будешь с нами откровенен, к тебе отнесутся с предельной мягкостью. Думаю, председатель комиссии меня поддержит. – Тристис оглянулся, и председатель согласно кивнул. – В конце концов, вспомни, что ты служишь империи! – резко бросил он. – Империи, которой ты присягал!

Последнее Имаген сказал скорее для красного словца. Допрос протоколируется, поэтому хорошо ввернуть что-нибудь пафосно-патриотическое – столице такое должно понравиться. На удивление, именно этот довод принес желанный результат. При упоминании о долге что-то мелькнуло в глазах молодого искусника. Что-то гордое. Даже вид его стал более суровым, сосредоточенным.

– Верно, – тихо сказал он. – За два месяца до побега ко мне обратилась одна женщина. У нее среди заключенных был родственник. Она слезно умоляла меня хоть как-то облегчить ему жизнь. Я не мог разнообразить питание заключенных, но я мог хотя бы усилить его. Все это время заключенные питались по тройной норме.

– Почему все заключенные? – влез председатель. Он с интересом наблюдал за допросом.

– Чтобы не вызвать подозрения. Денег она дала достаточно, чтобы окупить расходы. Мне что-то осталось. Вот уж не думал, что от этого может стать кому-то хуже…

– Что еще ты можешь сказать?

Целитель лишь устало покачал кудрявой головой и закрыл глаза. Тристис кивнул стражникам, и те увели парня.

– Что нам дает эта информация? – задумчиво спросил председатель.

– Она подтверждает, что нападение планировалось заранее, – ответил кто-то из комиссии. – Заключенных хотели привести в лучшую физическую форму, чтобы подготовить к операции.

После небольшого шума, вызванного обсуждением сказанного целителем, председатель вспомнил о сыщике.

– А что скажет Тристис?

Сыщик задумчиво потарабанил пальцами по подлокотнику кресла:

– Нам всем не давало покоя то обстоятельство, что Повелитель Чар действовал против команды освободителей из Оробоса. Это нелогично. И остается нелогичным до сих пор, новые факты не пролили свет на этот вопрос. Тем более что у него было достаточно времени поговорить с заключенной девушкой, выяснить, откуда она, и предположить, что нападение на тюрьму совершили оробосцы. Однако! – Тристис поднял палец вверх. – Повышенное питание заключенных могло послужить неким толчком к тому, что Повелитель Чар пришел в себя. Если это так, можно смело утверждать: нападение на тюрьму и выход из комы заключенного – простое совпадение. За границей вряд ли смогли бы установить, что наш таинственный узник содержится именно здесь, ведь даже в документах об этом ни слова. И можно смело предположить, что спасательная операция проводилась ради двух других беглецов, которые, согласно архивным данным, были пойманы, выполняя общую миссию. Так что же Повелитель Чар, который был найден без сознания при странных обстоятельствах, спросите вы? Я не исключаю вариант, что в своем бедственном положении он оказался из-за каких-то внутренних разборок среди чародеев. Он явно не хотел, чтобы о его возвращении из небытия узнали в Оробосе. Настолько не хотел, что даже устроил бой со своими. При этом он прихватил с собой девушку – единственную из арестантов, кто, по нашим данным, был адекватен на тот момент. Думаю, нуждаясь в помощниках, он просто зачаровал ее.

Тристис перевел дух.

– До этого момента все более-менее вяжется. Возможно, я ошибаюсь в деталях – можно придумать и другие объяснения, но общее направление рассуждений мне представляется верным. Однако мне совершенно непонятно, откуда у сбежавших взялись силы. Я говорю не про атрофированные мышцы! – В рядах комиссии началось какое-то бормотание, и Тристис поднял руку. – У чародеев есть методики быстрого восстановления тела. Кстати говоря, это хорошее направление для поисков. Если удастся установить способ, он укажет нам на чародейскую школу. Говорил же я о мане, которой было израсходовано очень много! На этот вопрос мог бы нам ответить служащий, который отвечает за настройку манонасоса, Толлеус. Есть много свидетельств, что он был подкуплен Оробосом. Такая версия позволяет объяснить практически все. К тому же он сбежал. Ему явно есть что скрывать.

К сожалению, у этой гипотезы есть некоторые нестыковки. Во-первых, снижения оттока маны от этого арестанта не было с момента его заключения. Во-вторых, старик несколько раз допрашивался под контролем плетения «правды», и причастность его установлена не была. Гарантия не полная, сейчас в нашем распоряжении есть амулеты посерьезнее, но все-таки. И в-третьих, уже неделю тому назад был готов приказ об увольнении старика на пенсию без каких бы то ни было заявлений с его стороны или иных ходатайств. Обвинить его в том, что именно он отключил защиту лежанок, которое я здесь слышал, вряд ли возможно. Если бы не неповоротливость нашей бюрократии, к моменту атаки он бы уже был на заслуженном отдыхе. Вместо него защитой руководил бы какой-нибудь выпускник Академии. Судя по всему, оробосцы как раз хотели убрать старого настройщика подальше от тюрьмы, чтобы не помешал. Ведь таким же образом «ушли» прежнего коменданта (вот вам еще одно направление для поисков). Думаю, Толлеус замешан в какой-нибудь мелочи вроде той, которую мы только что услышали из уст нового целителя, но не более. Поэтому и сбежал, а жаль – вопросов к нему много. Прав я или нет, утверждать не берусь, предполагать можно все что угодно. В любом случае его нужно найти и допросить. А пока в столице по нашей просьбе проводят расчеты, какой силой должен обладать чародей и сколько маны у него должно быть, чтобы он мог справиться с защитой лежанок. Скоро мы узнаем результаты.

Тристис замолчал, окинул взглядом комиссию. Слушали его внимательно, а председатель даже кивал иногда.

– Что ты можешь предложить? – спросил председатель, правильно поняв паузу сыщика.

– Два направления действий. Первый – продолжить поиски оставленных чародеем иллюзий и разобраться с ними. Очень уж похожи на симбиоз искусных плетений и чародейских конструктов. – Тристис терпеливо переждал ропот. – Второй – тот же Таблитикус, когда ознакомился с нашими трудностями… – Снова поднялось волнение, сыщику пришлось повысить голос. – В общих чертах! И только по целительскому направлению! – Гомон успокоенных его уточнением членов комиссии слегка улегся, и он продолжил: – Так вот, Таблитикус утверждает, что люди в коме слышат все, что происходит вокруг них. При желании, с помощью некоторых искусных плетений уровня профессора или Академика, можно из них вытащить то, что они слышали. Как член комиссии я воспользовался своим правом попросить профессора из столицы проинструктировать наших искусников, что и как надо делать. В комиссии, насколько я знаю, тоже есть профессора, которые могут знать об этом.

Слово взял главный медицинский эксперт комиссии:

– Спасибо, уважаемый Тристис, за то, что сообщили очевидные для магистров и профессоров целительского искусства вещи и заручились поддержкой эксперта такой величины. Но смею заверить вас, мы не будем забирать его драгоценное время. Артефакты по восстановлению и допросу узников были с комиссией изначально. Я занимаюсь их настройкой и допросами бессознательных узников с самого приезда. Эти две вещи, а еще расшифровка результатов, не такая простая задача, как может казаться даже опытным и всесторонне развитым искусникам других направлений. Сразу по приезде я сообщил главе и постоянным следователям комиссии, что ждать придется достаточно долго. – На слове «постоянным» медицинский эксперт сделал акцент, указав причину неосведомленности Тристиса. – Первые результаты будут не раньше чем через два дня.