Вселенная Разумная - Максим Карпенко

«После этого опыта я не боюсь смерти. Это ощущение исчезло. Я больше не чувствую себя ужасно на похоронах. Я даже в каком-то смысле рад за умерших, потому что знаю, где находятся те, которые умерли».

«Теперь я не боюсь умереть. Это не значит, что смерть для меня желанна или что я хочу умереть прямо сейчас. Я не хочу жить там прямо сейчас, потому что я полагаю, что должна жить здесь. Но я не боюсь смерти, потому что знаю, куда пойду после того, как оставлю этот мир, так как я уже была там раньше».

Как видно из приведенных примеров, основная причина, из-за которой смерть перестает быть чем-то устрашающим, заключается в том, что человек, переживший подобный опыт, уже не сомневается в том, что жизнь не прекращается со смертью тела. Причем, для такого человека это уже не абстрактная возможность, а факт из собственного опыта».

Исследователи феномена произвольного ОВТ отмечают весьма примечательный факт, заключающийся в том, что почти у всех людей, переживавших произвольно вызванное внетелесное состояние, также развивается твердая вера в жизнь после смерти. Их типичное объяснение тому звучит приблизительно следующим образом: «Я больше не верю в жизнь после смерти — я знаю, что мое сознание будет жить после смерти, ибо я опытно переживал свое сознание существующим вне моего физического тела» Отыскивая признаки, являющиеся общими и характерными для посмертного опыта, Моуди приводит рассказы некоторых людей о том, что «в какой-то момент перед ними промелькнули другие существа, которые, казалось, «попали» в наиболее несчастное состояние существования. Эти люди утверждают, что эти существа, по-видимому, совершенно не способны отказаться от привязанности к физическому миру. Иными словами, представляется, что они привязаны к какому-то особому объекту, личности или привычке».

Рассказывает женщина, которая, как полагают, была мертва в течение-пятнадцати минут: «Казалось, что они пытаются что-то решить; они смотрели назад, они не знали, продолжать ли двигаться или вернуться в тела, в которых они были. Казалось, они все время колебались. Они все время смотрели вниз и совсем не смотрели вверх. Они не хотели идти дальше, чтобы увидеть то, что их ждет. Они напоминали мне также то, что я читала в описаниях привидений. Их можно было видеть насквозь. Казалось, что их было огромное множество».

Несколько человек, которые видели это явление, заметили, что некоторые из этих существ, по-видимому, пытались, впрочем, безуспешно, связаться с людьми, которые еще были физически живы.

Один человек рассказывал… о том, как он видел обычного прогуливающегося по улице, не замечающего ничего человека, в то время как один из этих духов парил над ним. Он сказал, что у него было чувство, что этот унылый дух был матерью этого человека, и, будучи неспособной оставить эту роль, пытается сказать своему сыну, что ему нужно делать».

Но Моуди выслушал, так сказать, одну сторону. На самом же деле существует множество свидетельств людей, с которыми, как кажется, все-таки удалось связаться этим несчастным существам. Ниже приводятся три достаточно типичных случая такой связи.

«Мать рассказывала нам, что много лет назад, когда умерла ее подруга-соседка, она повезла муку на мельницу и вместе со своей взяла муку сирот — детей этой соседки. По дороге лошадь, принадлежавшая соседке, вдруг остановилась и стала тихо, приветственно ржать, поворачивая голову так, будто ее ласкали, похлопывая по шее. Собака соседки радостно повизгивала, прыгала, виляла хвостом, будто ласкалась к невидимому, но знакомому человеку. Через несколько мгновений начала как бы проявляться фигура умершей соседки — сначала туманно, потом все четче и плотнее, до совершенно реального образа.

Она улыбалась, гладила свою лошадь, целовала ее, ласкала собаку. Потом начала снова становиться прозрачнее, таять — пока не превратилась в туман, дымку, поднявшуюся-над дорогой… После этого лошадь и собака двинулись дальше.

Мать часто говорила, что больше всего ее поразило поведение животных: «Значит, это мне не привиделось, а было все на самом деле, раз все трое ее узнали».

«Отец у меня болеет, парализован, лежит год. А тут входим в комнату, а он стоит и что-то говорит. Оказалось, что он пошел по зову матери, что якобы она налила в рюмку водку. Налитая водка стояла на шкафчике. А ведь мамы давно уже нет. А отец говорит, что видел ее якобы в этом шкафу и что налила мать для облегчения его страданий.

Иногда действительно там как будто кто-то ходил возле шкафа, но это могут быть мыши; а мама просто ему померещилась. Но вот водка? У нас в доме не было ни капли спиртного?! Откуда она взялась, да еще кто-то рюмку достал и налил. Отец же не мог этого сделать…

Конечно, это все может быть чепуха, но я своим глазам верю. Водка действительно была…»

«25 июня 1963 года умер мой муж Вася, с которым мы прожили в любви и согласии 25 лет. Я сильно переживала его кончину. Как-то ночью, часа в 2–3, когда он обычно возвращался со второй смены домой, я услышала стук в дверь. Случилось это чуть позже кончины Васи и его похорон. Услышала я, что Вася зовет меня за дверью. Когда я открыла дверь, то увидела его живым! Как я ни прогоняла его, понимая, что он умер уже, Вася не уходил. Однажды он бросил в меня с порога дощечку. Я увернулась, захлопнула дверь. Некоторое время дощечка была у меня в доме.

Каждую ночь он приходил ко мне, иногда я стояла у окна и видела, как он заходит в дом. Иногда он приходил в рваном грязном зипуне, один раз он пришел ко мне босиком, иногда в чистой вышитой рубашке. Я все делала, чтобы он перестал ходить ко мне. Раскладывала на постели крестики и молитвы, но ничего не помогало. Молилась, как научили старушки и как сама могла. Однажды, по чьему-то совету, собрав всю нецензурную брань, сильно выругала его. Но это не помогло. На следующую ночь он со слезами и на коленях перед моей постелью говорил: «Зачем ты, Ксюша, ругала меня вчера, мне было так больно?!» Иногда я убегала от него в комнату к сыну. Сын видел отца и слышал, как тот зовет меня. Сейчас он уже большой, но относится ко мне, после того, как женился, плохо. Живем мы в одной квартире. И он считает меня колдуньей. А я ни в чем не виновата.

Иногда мы жили с Васей как муж и жена. Мне было тяжело, как будто он душил меня. Тело у него было теплое, гладкое, мягкое. Когда он уходил, то тяжесть волной, начиная с головы, сходила с тела. Становилось легко. Так мы прожили с Васей после его смерти 40 дней…

Как-то кто-то из старушек посоветовал мне прийти на Васину могилку и три раза поклониться и три раза попросить у него прощения. За все эти дни я сильно похудела и была слаба. В надежде на то, что Вася оставит меня, я сделала все так, как мне посоветовали. После этого Вася больше не приходил. И сейчас иногда я вижу его во сне, иногда слышу стук в двери, когда открываю — никого нет».

Можно было бы, как говорится, «с порога» отвергнуть эти истории, если бы не их удивительное множество и внутреннее сходство. Располагая некоторым количеством таких истории и рассказывая их, я получал информацию о подобных инцидентах, что называется, из первых рук. Люди, ощутившие, что собственные переживания не единичны, а следовательно, не являются аномальной патологией, рассказывали о них с видимым облегчением.

Представленная выше феноменология ОВТ позволяет, как кажется, вернуться к рассмотрению гипотезы, высказанной в предыдущей главе в связи с некоторыми обстоятельствами, связанными с завершением видимого этапа жизни плазменного существа — шаровой молнии. Эта гипотеза предполагает возможность продолжения индивидуальной жизненной эволюции любого живого организма в виде некоторой, обладающей способностью автономного существования, тонкой структуры, которая была названа внетелесной, или экзосоматической, системой (ЭСС). Говорилось также, что это понятие в какой-то степени соответствует столь же древним, как человеческая история, представлениям людей о душе — сопутствующей человеку на протяжении всей его жизни, неразрушимой и отделяющейся от тела после смерти. Факты, приводимые Моуди, поразительны, но, будучи по существу всего лишь массивом косвенных доказательств существования ЭСС, они сами нуждаются в определенном подкреплении, которое должно, в первую очередь, разрешить вопрос о роли и месте ЭСС в физической картине материального мира.

Моуди рассматривал другие, быть может, второстепенные, но столь же важные вопросы. В частности, он провел анализ собранного фактического материала с точки зрения возможности возникновения описываемых состояний вследствие медицинских, медикаментозных и психических причин и показал независимость обнаруженных эффектов от этих причин. С другой стороны, Моуди сопоставил рассказы людей, переживших свою смерть, с такими древними источниками, как Библия, «Федон» и «Республика» Платона, Тибетская книга мертвых, книги Сведенборга, и показал очень большое число сходных элементов в этих описаниях. Помимо этих вопросов, Моуди рассмотрел также проблему распространенности посмертного ОВТ. Он обнаружил, что все люди, имевшие посмертный опыт и пытавшиеся рассказать о нем, наталкивались на скепсис и насмешки, даже у родных и близких. Очевидно, что такая реакция вряд ли может способствовать распространению сведений о посмертной ОВТ.