Полное собрание творений - Старец Иосиф Исихаст

пять лет я Старец, отец большой братии, до крайней степени обучившийся деланию и созерцанию. И я пролил всю мою кровь для того, чтобы переделать людей, и знаю, какой кровавый труд требуется, чтобы стал кто-нибудь истинным монахом. Очень мало тех, кто как Пантелейчик мой и маленький мой батюшка Ефрем, не познал зла. Благодать вас сохранила, и то доброе, что у вас есть, — от благодати Божией. Однако, когда нет благодати и внутри нас подействуют страсти, тогда нужно искусство из искусств и наука из наук, как называют святые монашеское жительство. Поэтому ты сейчас успокойся, а со временем Господь покажет, какова Его воля.

Если, дитя мое, монах не найдет непрестанную Иисусову молитву и не подействует посредством нее благодать, то невозможно, чтобы к нему не вернулись назад страсти. И тогда он станет хуже, чем был в миру. И опять же, чтобы найти утешение от молитвы, он должен подвизаться, с болью просить, плакать и, как кричащее малое дитя, молиться Христу и сладкой Его Матушке, чтобы Они отверзли ему очи. Я напишу тебе, если поправлюсь, каков монашеский чин.

А теперь, благое мое дитя, я очень благодарю тебя за то, что ты мне прислал. Бог да подаст награду тем, кто тебе это дает. Я всё это получил, но забываю написать тебе об этом, потому что я еще не здоров. Если я немного попишу или почитаю, меня начинает душить одышка, и я это дело оставляю. Благодарю и святого епископа Иоанна, всех вас благодарю.

Госпожа Василики не написала ни нового письма, ни исповеди. Как поживает Магдалина? Она больна, ей нездоровится? Пусть она срочно уйдет, очень ее прошу, от отца Петра, ибо он не с Богом, — я вынужден сказать то, что не следовало бы. Постарайся, чтобы она это не разболтала и не случилось бы искушения и соблазна. Пусть она уйдет так, чтобы у него не возникло какого-нибудь подозрения. Он спирит. У него прежде была здесь[346] невеста. Он не подходил для священства.

Его сделали священником старостильники вопреки канонам. Он уехал, нашел свою невесту, научился у нее спиритизму и считал ее за святую. Приехал опять на Святую Гору, но никто его не принимал. Он уехал с ней [из Греции] и приехал к вам, в Америку. Что было дальше, я не знаю. Господь меня известил, и я тебе пишу: уходите от него, чтобы не погибнуть. И легко не верь никому. Не всякому духу верьте, — говорит Апостол, — но испытывайте[347].

Напишу и пару слов Магдалине. Так как я болен и мне тяжело писать, ведь мне сюда пишут многие, то пусть, если речь идет об исповеди, посылают ее игумену монастыря Святого Дионисия, отцу Гавриилу, потому что отец Иосиф очень прост и не изучал канонов.

Ты же, дорогое мое дитя, преподавая там ученикам, готовящимся к священству, говори им на основании Кормчей, что если кто один раз падет в грех или с женщиной, или с отроком, или с бессловесным животным, то священником стать уже не может. Также если совершит убийство, если убьет на войне, если даст ложную клятву, то не может стать священником. Это и [многое] другое написано в канонах в Кормчей. А то мирские люди этого не знают, и ад наполняется недостойными священниками.

Ведь хотя люди и отменили каноны, но их не отменил Бог. Они остаются в силе, как их установили [святые] отцы и божественные апостолы. Следовательно, мы их должны хранить, если хотим спасти нашу душу, чтобы нам не прийти в столкновение с Богом, защищающим законы возлюбленных Своих рабов.

Вот, дорогое мое дитя, мы уже и достигли святой Пасхи. Сегодня я заканчиваю письмецо тебе, по прошествии многого времени, как его начал, ибо одышка вместе с постом сильно меня бороли. Сегодня я поел сырка, яйцо и йогурт[348], и открылись мои глаза, и верю, что быстро поправлюсь и напишу тебе слова от опыта и делания, а не от книг. И то, что я написал тебе о любви, — мое собственное изречение[349]. Как я это вкусил, так и сказал тебе в письме.

Итак, шлю тебе отеческие лобзания с большой любовью.

Смиренный С. Иосиф

Не помню, ответил ли я Иоанну, ибо был болен.

Письмо 24-е

Монаху Пантелеимону

Святая Гора, 21 мая 1959

Дорогое чадо, утроба моей души, дитятко мое благое, Пантелейчик мой, желаю тебе всего доброго!

Прошло довольно времени, как я тебе послал письмо, пространное послание. Я ответил тебе на то, что ты хотел узнать, и беспокоился, почему ты мне не пишешь. Может быть, ты заболел?

Сегодня — то есть вчера, 20 мая по старому стилю, — я получил письмо от Магдалины, которая мне пишет, что ты не получил письма. И я очень опечалился, что и это письмо не дошло. Как же я огорчился! Ведь я, будучи больным, столько потрудился, чтобы их написать. И ведь я тебе написал кое- что серьезное. Поэтому теперь это письмо я положу в письмо к Магдалине, пошлю его заказным, и она отошлет тебе уже оттуда, чтобы вновь не потерялось. Если окажется, что ты то письмо до сих пор не получил, то я должен снова написать то же самое. Итак, лишь только ты получишь это мое письмо, сразу ответь, чтобы я, [если нужно,] вновь написал тебе [то, что было в письме, которое не дошло].

Теперь же здесь напишу, что смогу, ибо возможно, что я [скоро] умру. Я ведь еще не вполне поправился. Деньги, которые Вы присылаете, я трачу на лечение, но выздороветь будет трудно. Расходы велики, а здоровья мало.

Если же ты получил письмо, то хорошо. А если нет, то напиши, чтобы я знал. Всё, что ты мне послал, я получил, не беспокойся. Всё это расходую на болезнь, но здоровья