Мастер возвращений (сборник) - Кристин Раш

Или не предстоящем — в зависимости от того, как повернется дело.

Когда «Аполлон-8» заполнил собой весь экран, Ричард вернулся в рубку. Он прислушивался к отрывистым указаниям Сьюзен и следил сквозь окна своего — своего! — корабля за находившимся совсем рядом другим, который он видел только в своих мечтах.

«Аполлон-8» оказался крупнее, чем он ожидал, и более внушительным в своем, так сказать, ракетно-заклепочном стиле.

Капсула оказалась вовсе не полосатой, как ему подумалось поначалу: бока ее были усыпаны крохотными отверстиями. Возле вершины конуса виднелась вмятина — корабль явно перенес сильный удар, но металл обшивки не лопнул. Небольшие круглые окошки сделались непрозрачными от царапин.

Сьюзен сообщила о повреждениях возле неправильно сработавших двигателей — запустившихся как будто бы слишком рано и слишком сильно, однако никто не мог сказать в точности, в чем было дело. Когда парни из его исследовательской бригады получат капсулу в свое распоряжение, они сумеют выяснить, что именно случилось и разрешить старую загадку.

Ричарда била дрожь. Он скрестил пальцы, когда его корабль поравнялся с медленно кувыркавшейся капсулой. Первым делом им придется прекратить ее вращение.

Он опомнился, когда из кают-компании началась передача на Землю. Без этого обойтись было просто невозможно. Один из астронавтов и один из наблюдателей по очереди вели репортаж, следя за капсулой из различных окон.

Алисия Кенсингтон, современный аналог Уолтера Кронкайта, попросила вести репортаж самого Ричарда, но он был слишком взволнован для этого. Да, конечно, он — бесспорная знаменитость, однако момент совершенно не подходил для подобных акций.

И пока его люди постепенно гасили вращение, он отправился к выходному люку, поглядывая по пути на небольшие экраны. Вращение прекратилось, и металлические пальцы захвата нашли опору возле люка «Аполлона-8».

Он с ужасом наблюдал за происходящим. Первостепенный предмет его опасений — то, что одряхлевший корабль рассыплется при соприкосновении. Согласно теоретическим соображениям, капсула на своем космическом пути подвергалась разнообразным нагрузкам, и удерживать ее части вместе могло разве что честное слово. Толчок захвата, прикосновение крюков, трение металла о металл равным образом могли разрушить ветхое судно.

И тогда его великое приключение закончится.

Однако капсула не развалилась. Она выдержала. Более того, она казалась прочнее, чем когти захвата.

Обернувшись к экрану, транслировавшему в реальном времени изображение, полученное с помощью одной из внешних камер, он удивился тому, что старый корабль казался настолько крепче, чем «Карпатия», которая была построена из легких материалов, обладающих одинаковой прочностью в космосе и атмосфере.

«Аполлон-8» имел ту же прочность, которую в детстве Ричард связывал со взрослыми, родителями и учителями: надежности не бывает слишком много, чем крепче, тем лучше, тем больше нагрузок выдержит конструкция.

Он улыбнулся — впервые за весь тот день.

Он стоял возле дверей в грузовой люк рядом с Патрисией Маттос, главным археологом экспедиции. Ее сотрудники переминались с ноги на ногу за спинами начальства, явно волнуясь не меньше самого Ричарда. На всех были космические комбинезоны — на случай неисправности в системе жизнеобеспечения грузового отсека, однако в данный момент все похожие на стеклянные шары шлемы были в руках. Некоторые члены экипажа зажимали шлемы локтем — в подражание первым астронавтам.

Все молчали.

Молча смотрели на экран и прислушивались к доносившемуся из-за створок скрежету.

Захваты в прямую передачу не попали. Как и переговоры возившихся с ними астронавтов — односложные восклицания, случайные ругательства, охи и вздохи. Прямые передачи, в которых фигурировали живые астронавты, находились в сфере компетенции НАСА. И вне зависимости от желаний Алисии Кенсингтон Ричард не собирался работать на публику.

Ладно, пусть весь мир, если ему угодно, следит за тем, как «Аполлон-8» перегружают в грузовой отсек. Однако людям Земли вовсе не обязательно слышать те слова, которыми астронавты сопровождают свои действия.

Сьюзен включила камеры, располагавшиеся в грузовом отсеке, и второй канал. Первый передавал изображение снаружи, показывая «Аполлон-8» таким, каким его видели из «Карпатии». Второй транслировал происходящее в грузовом отсеке, показывая в данный момент люк и спины астронавтов на фоне космического пространства.

Просторный грузовой трюм пустовал. Помимо системы жизнеобеспечения в нем почти не было других устройств — только дополнительная дверь, воздушный люк для не столь габаритных грузов и ряд кнопок отключения в тыльной части помещения, на случай неисправности створок люка.

В данный момент большие створки были открыты. Двое астронавтов, вводивших «Аполлон-8» в люк, были облачены в космические комбинезоны и гравитационные ботинки. Комбинезоны представляли собой облегченную версию тех, в которых люди некогда совершили первые шаги по Луне. Шарообразные шлемы сделались меньше и стали более эффективными, перчатки менее объемными, сами костюмы не столь стесняли движения. Даже кислородные блоки выглядели по-другому. Они были вшиты в костюм, а не висели за спиной астронавта, как ранец у первоклашки.

Несчастные случаи происходили и теперь — астронавтам следовало держаться как можно дальше от капсулы и металлических пальцев захвата, — однако опасность стала менее вероятной. Большинство людей гибло в космосе по собственной оплошности, а не потому что разорвался или вышел из строя комбинезон.

Тем не менее Ричард с тревогой наблюдал за происходящим. Наступал самый ответственный момент. Один легкий толчок, неправильное движение захвата, неловкий жест астронавта — и случится несчастье.

Однако он ни в коем случае не признается в том, что подлинным несчастьем для него станет потеря старого корабля, а не жизнь сотрудника. Чтобы вернуть эту капсулу на Землю, он был готов расстаться с собственной жизнью и надеялся, что астронавты испытывают те же чувства.

Изображение звездного неба на экране сменила темнота, астронавты отодвинулись к краям картинки. Внешняя камера показывала, что «Аполлон-8» уткнулся в борт «Карпатии» и завис. Вид изнутри отсека по-прежнему представлял собой тьму, в которой, прищурясь, можно было угадать конический нос капсулы.

Передвинувшиеся к дверям астронавты создавали на экране род перспективы, производя впечатление внушительное, но все же несколько хаотичное.