Правда о Первой Мировой войне - Генри Лиддел Гарт

К июлю 1917 года британцы израсходовали свыше 5 000 000 000 фунтовстерлингов. Ежедневные траты выросли до 7 000 000фунтов стерлингов, тяготы субсидирования союзников, равно как и оплата своих расходов, становились слишком тяжелы для возможностей Англии. Вот тогда именно помощь Америки несколько ослабила эти тяготы. В первые же месяцы после вступления в войну требования займов явились для конгресса неприятной неожиданностью. Опыта войны не было, театр военных действий был удален, население не имело ни малейшего представления о неизбежной стоимости войны. Поэтому у значительной части американского общества невольно создалось впечатление, что новые союзники Америки стараются слишком глубоко запустить руку в объемистые карманы «дяди Сэма».

Мистер Мак-Аду, секретарь казначейства, не мог угодить ни союзникам, ни американскому обществу. Одни обижались, говоря, что он их урезывает; другие вопили, что он, как пьяный матрос, швыряется национальными деньгами. Поэтому конгресс решительно высказался против всяких новых займов. Нортклиф довольно точно, хотя и несколько гиперболически, подвел итог сложившейся обстановке. «Если остановят займы – остановится война», телеграфировал он.

Фактически к середине июля Соединенные Штаты авансировали союзникам до 229 000 000 фунтов стерлингов с условием, что деньги эти будут уплачены за предметы снабжения, купленные в Соединенных Штатах. Британия за этот же период добавила 193 000 000 фунтов стерлингов к 900 000 000 фунтам стерлингов, уже данных ею в долг своим союзникам. Однако последним она не ставила такого ограничения, как это сделала Америка в отношении ее. Это новое финансовое напряжение вызвало страх, что придется продать ценности, чтобы покрыть прежний «заем Моргана», а это скверно отразилось бы на кредите Британии. Бальфур, секретарь министерства иностранных дел, настолько встревожился, что телеграфировал полковнику Хаузу:

«Мы, видимо, накануне финансового бедствия, которое окажется серьезнее, чем поражение в бою. Если нам не удастся сохранить свой золотой паритет, то ни мы, ни наши союзники не смогут выплатить наши долги в долларах. Мы лишимся золотого запаса, закупки в США немедленно прекратятся, и кредит союзников будет поколеблен».

Опасность эта была предотвращена американским казначейством, продолжавшим, невзирая на оппозицию, ежемесячно авансировать Англию, пока не был создан объединенный внутрисоюзный финансовый совет. Создали также официальную закупочную комиссию, которая взяла на себя неофициальные функции, прежде выполняемые Морганом и К° от имени британского правительства. В Вашингтон послали лорда Ридинга как политического и финансового представителя, чтобы искренностью и симпатией смазать скрипучую машину требований денег и снабжения.

Не меньшую помощь оказала и проводимая кампания добровольного размещения военных займов. Авансировать союзников было разрешено не выше 500 000 000 фунтов стерлингов ежемесячно. К концу года проблема еще больше осложнилась. Учитывая большие потребности и расходы американского правительства на свою собственную армию, союзники стали шире снабжаться Америкой кредитами и менее охотно продуктами производства и полуфабрикатами. Теперь трудности союзников заключались в том, чтобы найти сырье, необходимое для производства огнеприпасов, хотя деньги на покупку у них и были.

Вступление Америки в войну улучшило позицию союзников, но раньше, чем на чашу весов были брошены ее армии, она дала союзникам и другое большое преимущество.

Мертвой хватке блокады, душившей Германию раньше, мешали претензии нейтральных государств. Теперь поддержка блокады Америкой и помощь ее дали Британии точку опоры и в чужой стране, благодаря чему противник скоро должен был еще больше ослабеть. Вступив в войну, Соединенные Штаты пользовались экономическим оружием – блокадой – с решительностью, далеко превосходившей самые смелые требования Британии в предшествующие годы. Производился беспощадный осмотр всех нейтральных торговых судов, наперекор правам нейтральных стран.

В итоге с ослаблением подводной блокады Британии кольцо блокады союзников стало все уже охватывать Германию.

Авиация. Это новое оружие войны одновременно с подводной кампанией достигло своего апогея. Как подводная лодка в первую очередь была экономическим оружием, так и самолет в первую очередь стал оружием моральным. Разрывная пуля решительно положила конец рейдам цеппелинов в 1916 году, но с начала 1917 года налеты аэропланов на Лондон становились все чаще и чаще, пока наконец к маю 1918 года противовоздушная оборона не достигла такой степени совершенства, что самолеты отказались от Лондона как цели своих рейдов.

Хотя стоицизм гражданского населения и сделал многое, чтобы вырвать жало у этого оружия (тогда еще переживавшего свое младенчество), все же косвенное влияние налетов авиации было весьма значительным, нарушая хозяйственную жизнь страны и срывая производительность промышленных центров. Вместе с тем для защиты родины отвлекалось большое количество авиации с фронта. Поэтому британское правительство организовало в Англии самостоятельный авиационный отряд. Авиация была даже выделена в отдельный род войск. Отряд этот под начальством Тренчарда в последние месяцы войны, в свою очередь, проводил глубокие налеты в Германию с заметным результатом на психологию населения, разлагая, таким образом, «внутренний фронт» противника.

Рассказать о боевых действиях авиации невозможно, так как она применялась как вспомогательное средство во всех операциях, оказывая на ход военных действий значительное влияние, но и не придавая им какого-либо особого, присущего свойствам авиации стратегического оттенка. Все же краткий очерк эволюции действий авиации на войне может помочь дополнить стратегическую картину ее использования.

Военные постепенно и медленно признали ценность авиации. Сторонникам авиации пришлось вести тяжелую борьбу, чтобы добиться признания авиации военными сферами. Пока итальянцы не использовали авиацию широко в 1911–1912 годах, действуя против турок в Триполитании, общая точка зрения военных кругов на авиацию была верно отображена в отзыве генерала Фоша: «Это хороший спорт, но для армии аэроплан ни к чему». Даже в 1914 году процент военной авиации был крайне низок, а применение ее – еще ограниченнее, чем на это рискнули пойти итальянцы за два года перед тем.

В первые месяцы войны зрительная разведка была единственной задачей, которая ставилась авиации. Не было и намеков на воздушный бой или бомбометание. Германские армии во время своего вторжения во Францию тяжело расплатились за недостатки своей авиации и добываемые ею неверные разведывательные данные. Но английский воздушный корпус, хотя через канал во Францию было переброшено только 44 самолета, дважды оказывал войскам неоценимые услуги. Однажды разведка разоблачила попытку противника охватить фланг британской армии у Монса, другой раз она обнаружила историческое отклонение Клука к Марне.

В сентябре сфера деятельности авиации была расширена. Ей было поручено наблюдение целей для артиллерии и задачи связи – сперва зрительными сигналами, а затем и при помощи радио. В сентябре попытались также производить фотографирование с воздуха, но ценность аэрофотосъемок была понята главным штабом лишь в 1915 году.

В марте была создана специальная камера для фотографирования с самолета. С этого момента аэрофотосъемка стала непрерывно развиваться. Серьезным препятствием явилась зависимость от захваченных у германцев линз для крупных камер. В 1915 году попытались найти новый вид взаимодействия авиации с наземными войсками, но полностью применен он был только в 1916 году. Это было применение самолетов в качестве дозоров, благодаря чему командиры получали сведения о ходе боя своей пехоты и о том, откуда и где угрожают контратаки противника.

Применение авиации для этих целей обеими враждовавшими сторонами, равно как и желание помешать наблюдению противника, естественно привело к боям в воздухе, а это, в свою очередь, – к борьбе за превосходство в воздухе. Вначале в распоряжении летного состава имелись только винтовки и револьверы. Бои самолетов носили характер возбуждающего и полного случайностей нового вида охоты. Но скоро на самолетах были установлены легкие пулеметы, хотя в боевые могли быть превращены только такие самолеты у которых пропеллер находился сзади, так как иначе он мешал ведению огня из пулемета прямо перед собой.

В мае 1915 года германцы сконструировали новый быстроходный самолет типа «Фоккер» – боевую машину, снабженную автоматическим прерывателем, который позволял стрелять из пулемета сквозь орбиту вращавшегося пропеллера без опасения попасть в его лопасти. «Фоккеры» подбили большое количество британских машин и на время завоевали для германцев господство в воздухе. Союзники ответили на эту угрозу не только новыми машинами, но и новыми методами действий. «Истребители» были сведены в специальные эскадрильи, которые должны были выискивать противника за линией фронта, позволяя, таким образом, разведывательной авиации и артиллерийским самолетам работать спокойно.