Антология современной французской драматургии - Жак Одиберти

ХАСАН. Я скажу, что ты им даешь, — сказать?

ТОРГОВЕЦ(смертельно напуганный). Братья мои, у меня семеро детей! Если бы дети не голодали, они бы росли быстро и страна была бы освобождена.

МУСТАФА. Если бы мы все стали доносчиками, это, возможно, позволило бы покончить с бедностью, так, по-твоему?

НЕДЖМА. Оставьте его. Он просто старик.

МУСТАФА. Значит, вот так, во сне, ты и выполняешь свою сучью работу? (Наклоняется над торговцем и сжимает его плечо еще крепче.) И во сне ты, конечно, стучишь коменданту? И скулишь во сне, как все суки?

ТОРГОВЕЦ(в полной прострации). Простите меня. Я принял вас за врагов. Каждый может ошибиться. Ваш друг ранен.

ХАСАН(подходя с другой стороны). Где он укрылся?

ТОРГОВЕЦ(указывая на Неджму). Эта женщина видела его. Они с ним разговаривали в двух шагах от моей тележки, они даже не заметили, что я рядом. Потом началась еще одна стычка с солдатами. Я ничего не видел, клянусь, я сразу же убрался отсюда.

Темнота. Протяжные удары гонга. Свет. Комендант беседует с другим офицером, показывая что-то на карте Африки, проецируемой на экран.

КОМЕНДАНТ …Вспомните историю Нумидии. Это и будет сегодняшняя Северная Африка — с той только разницей, что мы сменили римлян на руководящих постах. Когда-то было непросто победить нумидийскую кавалерию. Сегодня у нас имеется авиация, а страна разделена на три части. Но это все та же страна. Нам все равно не удастся растворить ее коренных обитателей среди прочего населения, даже после того, как мы переместили сюда такое количество колонистов, какого еще не было ни в одной другой африканской империи. И в Тунисе, и в Марокко, и здесь одни и те же люди поднимаются против нас. Они вновь берутся за старое, возвращаясь из минувших веков, и погибают в бою, рассыпаясь в пыль, чтобы появиться снова и ополчиться на армии нового врага, раз Нумидия уже разбита…

Свет перемещается на Лахдара, покрытого пылью и кровоподтеками; он стоит лицом к лицу с Маргаритой.

МАРГАРИТА. На вас напали?

ЛАХДАР. Трудно сказать.

МАРГАРИТА. Я затормозила прямо у вашего тела. Я была одна в машине. Вам повезло… Я успела затормозить. Вы пошевелились. Я услышала несколько слов на французском…

ЛАХДАР. Вы, наверно, что-то спутали. Были и другие раненые.

МАРГАРИТА. Нет, я уверена. Ваши слова были непонятны. Но говорили вы по-французски.

ЛАХДАР(краснея). Вот что значит ходить в школу…

МАРГАРИТА. Что, простите?

ЛАХДАР(сдерживаясь). Ничего.

МАРГАРИТА. Мне было нелегко перевезти вас. К счастью, я медсестра. Мне нравится ухаживать за больными. Но я этим больше не занимаюсь. Отец не захотел, чтобы я работала. Он говорит: достаточно того, что я ухаживаю за ним. В Париже у меня было еще несколько подопечных. А здесь это слишком отвратительно… Короче, я остановила кровотечение.

ЛАХДАР. Я чувствую себя лучше.

МАРГАРИТА. Если хотите, я предупрежу отца. Он пришлет «скорую помощь».

ЛАХДАР. Думаете, ваш отец…

МАРГАРИТА. Он офицер.

Лахдар вздрагивает. Маргарита внимательно на него смотрит, потом продолжает тихим голосом.

МАРГАРИТА. Вы иностранец? Нет. Вы араб. Теперь я вижу, когда рассмотрела вас поближе. На вас кровь.

ЛАХДАР. Да, на мне кровь.

МАРГАРИТА(задумчиво). Странно… Других я видеть не могу. Они грязные. Как будто вшивые. Вы не такой, как они. Ложитесь на мою кровать.

ЛАХДАР. Я посплю у друзей.

МАРГАРИТА. Я ухожу. Ложитесь на мою кровать. (Уходит.)

Появляется Неджма.

НЕДЖМА. Прости меня. Твои друзья тебя ищут. Видели, что ты зашел сюда.

ЛАХДАР. И вы тоже следите за мной? Я что, ребенок или раб?

НЕДЖМА. Слишком далеко я зашла, следуя за тобой. И не мне беречь тебя. Ты словно тонешь в собственном взгляде — если можно назвать взглядом того паука, что пробегает по твоему лицу. Я преследую тебя, а ты меня ослепляешь и хлещешь. Тяжким грузом давит на меня твоя жестокая душа, и я ношу траур, но умер ты лишь для меня.

ЛАХДАР.

Не в твоих силах отвергнутьЛюбовника, погребенногоПорывом нового ветра, налетевшим вне срока.Ты возделана вдали от моей нивы,Твоему ярму я дарю одиночество,И, покинутая, ты будешь носить венец моего небытия.

НЕДЖМА.

В моем собственном чревеТы засеял меня безвозвратноИ испарился,Как лживое облако,С моей водой обетованной.

ЛАХДАР.

Отброшенным мешком я валяюсь,Дымясь, и сливаюсь с тобой.В душистых облаках твоихЯ безмолвно затоплю тебя.Отброшенным мешком я валяюсь,Дымясь, и сливаюсь с тобой, Раздавленная земля, непредсказуемая спутница.Меня застали врасплох и погребли под твоим жестким зерном…

НЕДЖМА.

Я видела, как ты упал под серпом.

ЛАХДАР.

Но я выберусь из зыбучей могилы.И тебе никогда не узнать,Какая из древних атак захлестнет тебя вновь.ЗабытаТвоя зимняяНагота!Я волоку душу к затерявшейся смерти.Пусть она скинет свои свадебные одежды,Нареченная колдунья!Пусть девственницей вьется вкруг огня, пока не кончатся силы!И напрасны будут ее уловки —Я не поверю, что иссякнет ее водопадВ глубине брачных гротов!Любовь, смерть и душа —Сожаления, погребенные предками,Изобличают их жизнь.

Словно древний бич, поразивший во времена скудости стойбище безвестных любовников, которые не могли узнать друг друга, не испепелив последних слез в той борьбе, где так одиноко чувствует себя душа противника!

Входят Хасан и Мустафа.

МУСТАФА(указывая на Лахдара). Вот он. Живой и даже не прочь поболтать.

ЛАХДАР. Подожди.

Появляется Маргарита, пугается при виде двух бойцов.

НЕДЖМА. Не бойтесь. Мы уходим.

ЛАХДАР(взволнованно). Ну нет! Останемся вместе. (Указывая на Маргариту.) Она из Парижа. Когда мы у нее, то все равно что за морем.

МАРГАРИТА. Я запру дверь.

НЕДЖМА(с болью). Не надо так беспокоиться.

МУСТАФА(виноватым голосом). Зло уже свершилось.

Пять прожекторов вспыхивают, освещая сцену. Первый прожектор освещает распухшее лицо Лахдара, на которое завороженно смотрит Маргарита в луче второго прожектора, который высвечивает эту новую любовь, возникшую неожиданно для раненого. Третий прожектор делает явным бессильный вызов Неджмы, в ее взгляде горечь берет верх над нежностью… Четвертый прожектор следует за взглядом Мустафы, переходящим с Неджмы на Лахдара — Лахдара, которого он начинает ненавидеть, и Неджмы, которая окончательно его разочаровала. Пятый прожектор гаснет первым, осветив лицо Хасана, слегка в стороне, одинокого и в то же время переживающего за остальных. Затем Мустафа, Маргарита и Неджма друг за другом погружаются в темноту. Последний прожектор гаснет на губах Лахдара, в тот момент, когда он начинает говорить.

ЛАХДАР(стремясь разбить лед). У вас есть что-нибудь попить? Все равно что. Выпейте с нами. В знак того, что никто не держит зла.

Маргарита приносит питье. Они пьют за здоровье Лахдара.

ХАСАН. Как твои раны?

ЛАХДАР. Как новенькие.

МАРГАРИТА. Он потерял много крови.

НЕДЖМА. Вы вновь наполните его как бурдюк?

МУСТАФА(ревниво). Он теперь ничего не чувствует, вроде тех деревьев, — аисты долбят их клювом до самых костей, а им все нипочем.