КРАМОЛА Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. - Коллектив авторов

ГА РФ.Ф. Р–8131. Оп 32. Д. 7527. Л. 251-252. Заверенная машинописная копия

132. Докладная записка председателя КГБ при СМ СССР и Генерального прокурора СССР в ЦК КПСС о подготовке судебного процесса над Гинзбургом А.И., Галанскоаым Ю.Т., Добровольским А.А. и Лашковой З.И., 3 декабря 1967 г.

В январе 1967 года органами гос[ударственной] безопасности были арестованы и привлечены к уголовной ответственности «за проведение антисоветской агитации» Гинзбург А.И., Галансков Ю.Т., Добровольский А.А. и Дашкова В.И. В конце января им было предъявлено обвинение.

В настоящее время уголовное дело находится в Московском городском суде. Судебное разбирательство имеется в виду начать 11 декабря с[его] г[ода], о чем КГБ и Прокуратура СССР доложили в ЦК КПСС запиской за N: 2840-А от 22 ноября с[его] г[ода].

В памятной записке т. Шевлягина «по делу антисоветской группы Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Дашковой» от 25 ноября 1967 года высказаны критические замечания по поводу обвинительного заключения и поднят ряд вопросов, в основном связанных с освещением в печати судебного процесса по делу Гинзбурга и других.

В связи с этим Комитет гос[ударственной] безопасности и Прокуратура Союза ССР считают необходимым высказать следующие положения.

В памятной записке правильно ставится вопрос о том, чтобы во время судебного разбирательства данного дела был сделан акцент на связях Гинзбурга и других подсудимых с антисоветской реакционной организацией НТС и чтобы обвинения их в распространении подпольной антисоветской литературы особо не подчеркивались. В обвинительном заключении, которое упоминается т. Шевлягиным, содержатся обвинения Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Дашковой как в преступной связи с НТС, так и в распространении подпольной антисоветской литературы. Галансков, кроме того, обвиняется в нарушении правил о валютных операциях.

Из обвинительного заключения, которое цитируется в памятной записке, видно, что Гинзбург и другие лица привлечены к уголовной ответственности прежде всего за преступные связи с антисоветской зарубежной организацией«Народно-трудовой союз» (НТС), получение от этой организации антисоветской литературы и инструкций о порядке проведения враждебной деятельности против Советского Союза, распространение указанной литературы и передачу в НТС материалов антисоветского клеветнического содержания в целях использования их во вред нашему государству.

Факты написания и распространения обвиняемыми других документов клеветнического содержания, не подпадающие под действие уголовного закона, им не инкриминируется, а приведены в обвинительном заключении для характеристики личности обвиняемых, чтобы наиболее полно показать их политический и моральный облик.

В выступлении государственного обвинителя на судебном процессе имеется в виду акцентировать внимание на доказательствах, подтверждающих преступную связь подсудимых с НТС, конкретных фактах встреч с представителями этой организации, получении от НТС литературы антисоветского содержания, денег, средств тайнописи и средств размножения листовок для проведения антисоветской деятельности. В этой связи будет подробно охарактеризована враждебная деятельность НТС, о которой в деле имеется достаточно необходимых материалов. Поэтому выступление на судебном процессе специального эксперта от Комитета гос[ударственной] безопасности не требуется. Более того, такое выступление не согласуется с требованиями норм уголовно-процессуального закона.

В речи прокурора будут упомянуты факты изготовления и распространения Гинзбургом и другими подсудимыми документов антисоветского клеветнического содержания. Умалчивать о них нельзя, так как это породит кривотолки, даст повод считать, что мы избегаем борьбы с подобными явлениями.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 сентября 1966 года в Уголовный Кодекс дополнительно введена статья 190-1 об уголовной ответственности за распространение измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй. Обвинение по этой статье не предъявлялось указанным лицам только потому, что их преступные действия совершены с антисоветским умыслом и квалифицированы по ст[атье] 70 УК РСФСР. Нельзя не учитывать и того, что все обвиняемые привлекались в прошлом к уголовной ответственности или профилактировались за антисоветские, антиобщественные проявления.

В памятной записке содержатся предложения ориентировать о предстоящем процессе советских послов, руководство братских партий за 1–2 дня до начала процесса, а также широко осветить его ход и результаты в печати и по радио.

Полагаем, что эти предложения неприемлемы, поскольку они привлекут внимание общественности за рубежом к обычному процессу и придадут ему исключительную политическую окраску, чего справедливо желает избежать автор памятной записки. Таким путем вряд ли можно предотвратить антисоветские выступления на Западе и нежелательные для нас кривотолки.

Поэтому просим поддержать ранее высказанное Комитетом гос[ударственной] безопасности при Совете Министров СССР и Прокуратурой Союза ССР предложение о рассмотрении дела Гинзбурга и других в закрытом судебном заседании, передаче по каналам КГБ и АПН выгодной нам информации об этом процессе в зарубежную печать и публикации в газете «Вечерняя Москва» краткого информационного сообщения о состоявшемся суде.

Предложение об ограничении срока судебного разбирательства уголовного дела одним днем неприемлемо, так как рассмотреть это дело без нарушения принципов советского уголовного судопроизводства в такой срок невозможно.

Ставить вопрос об освобождении Добровольского от уголовной ответственности и помещении его в психиатрическую больницу нет оснований, поскольку судебно-психиатрической экспертизой он признан психически здоровым и ответственным за свои действия. Что же касается вопроса о мерах наказания, то он может быть правильно решен только после судебного следствия и в зависимости от поведения обвиняемых.

ГА РФ.Ф. Р–8131. Оп. 32. Д. 7527. Л. 254-257. Заверенная машинописная копия

1968 г.: о пресечении правозащитной деятельности Габая, Марченко, Григоренко, Вольпина–Есенина, Якира, Литвинова, Богораз–Брухман

133. Докладная записка председателя КГБ при СМ СССР и Генерального прокурора СССР в ЦК КПСС с предложением лишить советского гражданства Габая И.Я. и Марченко А.Т., 1 апреля 1968 г.

В последние месяцы пропагандистские центры империалистических государств активно используют в своей антисоветской деятельности судебный процесс по делу Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Лашковои. Реакция буржуазного Запада на этот процесс вылилась в открытую клевету на советский государственный и общественный строй, в стремлении организовать кампанию против СССР как государства, в котором, якобы, отсутствуют демократические свободы.

Прямую помощь противнику в разжигании враждебной кампании оказывают своими действиями Габай, Марченко и некоторые другие, которые, по существу, пошли на сотрудничество с Западом.

Выступая в роли пособников наиболее реакционной части представителей буржуазной прессы и радио, они систематически снабжают их клеветническими материалами, подстрекают антиобщественные элементы к политически вредной деятельности, инспирируют изготовление и распространение враждебных по своему содержанию писем, заявлений, «протестов», провокационно ведут себя по отношению к органам власти.

Габай Илья Янкелевич, 1935 года рождения, еврей, беспартийный, временно работает в отделении Фундаментальной библиотеки общественных наук АН СССР при Институте народов Азии, является одним из организаторов и активных участников провокационных выступлений антиобщественных элементов в Москве на пл[ощади] Пушкина и Красной площади. Во время судебного процесса по делу Гинзбурга и других неоднократно вступал в контакты с буржуазными корреспондентами и передавал им клеветническую информацию. Является автором и активным распространителем враждебного обращения «К деятелям науки, культуры и искусства СССР», которое через третьих лиц передано на Запад.

В «обращении» утверждается тезис об отсутствии в Советском Союзе политических свобод, возводится клевета на деятельность партийного и государственного аппарата, общественность призывается к выступлению за пересмотр линии партии.

Характеризуя советскую действительность, автор, в частности, указывает: «В течение нескольких лет нашей общественной жизни намечаются зловещие симптомы реставрации сталинизма. Наиболее ярко проявляется это в повторении самых страшных деяний той эпохи – в организации жестоких процессов над людьми, которые посмели отстаивать свое достоинство и внутреннюю свободу, дерзнули думать и протестовать. Бесчеловечные расправы над интеллигентами – это логическое завершение атмосферы общественной жизни нескольких последних лет. Наивным надеждам на полное оздоровление общественной жизни, вселенным в нас решениями XX и XXII съездов, не удалось сбыться… Ни одно из демократических начинаний не доведено до конца… В общественных науках продолжает навязываться губительный и неотвратимый диктат конъюнктуры».