Испытание войной – выдержал ли его Сталин? - Борис Шапталов

Изюминка заключалось в том, чтобы главные удары по сравнению, например, с контрнаступлением под Москвой наконец-то изначально нацелить на слабые фланги противника. Не стоит, однако, преувеличивать гениальность этого плана. Сама конфигурация фронта диктовала условия наступления. В лоб бить не было никакой возможности из-за ограниченности плацдармов в Сталинграде, зато на флангах хватало места для накопления войск. А главное, появление на флангах румынских войск определило участки прорыва. Через германские позиции не прорваться, а одолеть союзников вполне можно.

Предложенный вскоре Жуковым и Василевским детальный план характеризовался двумя отличительными чертами: во-первых, на подготовку контрнаступления отводилось значительно больше времени, чем на какую-либо предыдущую, – до двух месяцев; во-вторых, целью ставился не «разгром» противника в ходе его фронтального вытеснения с занимаемых позиций, а окружение и полное уничтожение главных сил врага на данном участке фронта. На план Жукова – Василевского работал и «сталинградский азарт» Гитлера – взять город во что бы то ни стало! Если в июле группа армий «Б», нацеленная на выход к Волге, имела 30 дивизий, то к августу уже 69, а в начале октября – 81 дивизию. Группа армий «А», образованная 23 июля с задачей овладения Кавказом, уменьшилась до 27 дивизий. На узком тактическом пространстве, среди руин Сталинграда, немецкое командование методично в течение двух с половиной месяцев сжигало свои отборные части, хотя в этом не было никакой оперативной необходимости.

Выход к Сталинграду объективно преследовал две цели – вывод из строя крупного танкового завода и перехват крупной водно-железнодорожной транспортной артерии, связывающей юг СССР с центральными районами. Прорыв 23 августа обеспечивал достижение обеих целей. Остальное, вроде захвата городских кварталов, было задачами тактическими. Но Гитлер превратил их в «стратегические». Он, который отказался от штурма Ленинграда, безусловно, более значимого для СССР центра, на Волге, что говорится, уперся. То было грубейшей ошибкой, ставшей знаковой для «тысячелетнего» рейха.

Линия немецкого фронта в полосе предстоящего советского наступления выглядела следующим образом: севернее Воронежа, на Орловском направлении находилась 2-я немецкая армия, оборонявшая фронт в 210 км. У Воронежа располагалась 2-я венгерская армия (190 км). Далее 180-километровый участок обороняла 8-я итальянская армия и 170-километровый у Дона – 3-я румынская. Непосредственно у Сталинграда находились 6-я и 4-я танковая немецкие армии. Их соседом на правом фланге также были румыны – 4-я армия из семи дивизий.

Группа армий «А» держала позиции от Новороссийска до Нальчика и Орджоникидзе – всего 1000 км. Но ее положение облегчалось тем, что значительная часть фронта упиралась в горы, откуда нельзя было ждать массированного удара. Поэтому командование группы могло группировать силы на опасных направлениях, прежде всего у Нальчика и Черноморского побережья.

В целом же удержать такой фронт германской армии можно было лишь при наличии значительных подвижных сил, пехотных резервов и сильной авиации. А их не было. Вермахту не хватало людей и танков даже в тех случаях, когда, например, после окружения у Вязьмы в 1941 г. или летнего прорыва 1942 г. события развивались исключительно благоприятно. Пока немецкие силы были в кулаке, они пробивали любую оборону. Но с выходом на оперативный простор количество целей многократно увеличивалось, и так успешно начатые операции теряли свою форму. Этого не происходило на Западе из-за малых пространств, но для войны на Востоке германской армии требовалось значительно больше танков и моторизованной пехоты. Надвигалась расплата за скудость резервов и материальных ресурсов.

19 ноября 1942 г. войска Юго-Западного фронта и 20 ноября войска Сталинградского фронта перешли в наступление. 23 ноября в 16 часов кольцо вокруг 6-й армии замкнулось. Первое масштабное окружение Красной Армией состоялось! Учителя попали в западню учеников.

Командование 6-й армии быстро оправилось от шока и сумело организовать устойчивую оборону в своем бывшем тылу. Попытка разгромить «котел» с ходу не удалась. Бои с 24 по 30 ноября показали, что силы противника составляют не 85–90 тыс. человек, как предполагалось ранее, а много больше. После первых успехов продвижение войск Донского фронта, специально созданного для уничтожения окруженной группировки, замедлилось.

Германское верховное командование стало спешно проводить перегруппировку своих сил в надежде локализовать прорывы советских войск и деблокировать армию Паулюса. Была создана группа армий «Дон» под командованием Э. Манштейна с фронтом от станицы Вешенской до реки Маныч (около 500 км). Наряду с оборонительными задачами ей предстояло вызволить окруженных. Для этой цели создавалась ударная группировка в районе Котельникова (в 160 км от окруженных), насчитывавшая 13 дивизий и около 500 танков во главе с генералом Г. Готом, до того почти всегда выигрывавшим наступательные сражения. 12 декабря ударная группировка перешла в наступление. До 23 декабря шли упорные бои, которые впервые на Восточном фронте не принесли успеха наступающим немецким войскам. Потеряв 230 танков, Гот 23 декабря отдал приказ о прекращении дальнейшего наступления. Танки требовались в других местах, где начал рушиться фронт. 6-я армия теперь была обречена.

Сталинградская операция стала первой классической операцией советских вооруженных сил в Отечественной войне на окружение стратегически крупных сил противника, которая была задумана и планировалась с самого начала как операция на окружение. Успех сталинградской операции породил новый сходный замысел. В конце ноября в Генштабе вызрела идея попытаться набросить удавку на всю группу армий «Дон» и «А». По плану «Сатурн», утвержденному 2 декабря, войска Юго-Западного фронта ударом на Ростов должны были отсечь немецкие войска на Дону и Кавказе.

Набрасывание «второго кольца Сатурна» началось 16 декабря 1942 г. с наступлением войск Юго-Западного фронта. Поначалу они встретили довольно упорное сопротивление 8-й итальянской армии и резервных немецких танковых частей. Однако прорыв в тыл нескольких советских танковых корпусов решил исход борьбы. Противник начал общий отход. Это имело большое значение и для сталинградского направления. Изготовившаяся к деблокированию танковая группировка вермахта в районе Тормосино была повернута на борьбу с прорвавшимися советскими танками. Однако наступление группы Гота заставило Ставку, даже несмотря на поражение 8-й итальянской армии, перенести главный удар с ростовского направления во фланг группировки, нацеленной на Сталинград. В частности, туда перебрасывалась 2-я гвардейская армия и другие соединения. Новое большое окружение становилось маловероятным. Начавшаяся 13 декабря операция получила наименование «Малый Сатурн».

Возможна ли была реализация первоначального плана «Сатурн»? Если бы не перенацелили часть войск под Сталинград, то резко возросла бы вероятность прорыва котельнической группировки к армии Паулюса. Но с другой стороны, мог ли быть успешным многосоткилометровый отход по зимним вьюжным степям немецко-румынских войск с берегов Волги? Другая часть проблемы состояла в вопросе: добивать 6-ю армию или, оставив ее в тылу, бросить все силы на запад?

В Генштабе и Ставке возникла мини-дискуссия, которая продолжалась затем и в послевоенное время между сторонниками «ростовского мешка» и сторонниками более осторожной стратегии. Сталин, подрастерявший в ходе летних неудач уверенность в своих полководческих талантах, следовал советам таких военачальников, как Василевский, назначенный в июне 1942 г. начальником Генштаба. Именно А.М. Василевский категорически настаивал на переадресовку 2-й гв. армии с ростовского направления на борьбу с группой Гота. И хотя 1-я танковая армия противника получала возможность отойти с Кавказа к Ростову, но 6-я армия Паулюса могла считаться той «синицей», ради которой нетрудно пожертвовать «журавлем» ростовского котла, который еще надо было создать.

Увы, в жизни невозможно разыграть одну и ту же ситуацию. Стоит только отметить, что отход 1-й танковой армии через Ростов аукнется затем – в марте 1943 г. – поражением под Харьковом. Э. Манштейн заметил в мемуарах: «Если бы противник тогда продвинул подвижную армию до… Ростова, для чего он, несомненно, располагал силами, то наряду с потерей 6 армии, создалась бы возможность потери также и группы армий «А»» (3, с. 308). Что ж, не судьба…

Чем дальше уходил фронт на запад, тем труднее становилось снабжать окруженных необходимым. Если в декабре среднесуточная доставка грузов по воздуху равнялась 105 тоннам, то в середине января она упала до 60–80 тонн вместо необходимых 500 тонн. Пришлось съесть 39 тыс. лошадей. Прорыв же через промерзшие, малолюдные степи без достаточного обеспечения и обмундирования мог стать мучительным, затяжным самоубийством. Да и приказа на то так и не последовало. Гитлер, как главком, чем дальше, тем больше для своих войск начинал играть роль Сталина образца 1941 г. Последний запретил отход Юго-Западного фронта в сентябре 1941 г., Гитлер ответил любезностью, сделав то же самое в отношении группировки Паулюса.