Гарри Поттер и Принц-полукровка - Джоан Роулинг

– И всё ещё представляется, – сказал Волан-де-Морт. – Просто я не могу понять, почему вы, волшебник, к которому так часто обращается за советами Министерство и которому дважды, насколько я знаю, предлагали занять пост министра…

– На деле таких предложений, если считать и самое последнее, было три, – сообщил Дамблдор. – Однако карьера министра никогда меня не привлекала. И это, я думаю, ещё одна наша общая черта.

Волан-де-Морт, не улыбнувшись, склонил голову и снова приложился к бокалу с вином. Дамблдор не стал нарушать повисшего в кабинете молчания; с видом человека, предвкушающего нечто приятное, он ждал, когда заговорит Волан-де-Морт.

– Я возвратился, – сказал наконец тот, – немного позже, чем ожидал профессор Диппет… но тем не менее возвратился, чтобы снова ходатайствовать о предоставлении мне должности, для которой он счёл меня когда-то слишком юным. Я пришёл, чтобы получить у вас разрешение вернуться в замок и стать преподавателем. Думаю, вы должны знать, что с тех пор, как я покинул школу, я увидел и совершил многое. Я могу показать и рассказать вашим ученикам такое, чего они ни от какого другого волшебника не получат.

Прежде чем ответить, Дамблдор некоторое время смотрел на Волан-де-Морта поверх своего бокала.

– Да, я определённо знаю, что вы, с тех пор как покинули нас, увидели и совершили многое, – негромко произнёс он. – Слухи о ваших достижениях, Том, добрались и до нашей старой школы. И мне было бы очень грустно, если бы они оказались хоть наполовину правдивыми.

Лицо Волан-де-Морта оставалось бесстрастным.

– Величие пробуждает зависть, – сказал он, – зависть рождает злобу, а злоба плодит ложь. Вы должны это знать, Дамблдор.

– Так вы именуете то, что делаете, «величием»? – мягко спросил Дамблдор.

– Разумеется, – ответил Волан-де-Морт, и в глазах его, казалось, вспыхнуло красное пламя. – Я экспериментировал, я раздвинул границы магии дальше, чем это когда-либо удавалось…

– Некоторых разновидностей магии, – негромко поправил его Дамблдор. – Некоторых. Что касается других, вы остаётесь… простите меня… прискорбно невежественным…

Волан-де-Морт впервые улыбнулся. То была натянутая, плотоядная, злобная ухмылка, и угрозы в ней содержалось больше, чем в лютом взгляде.

– Это ваш давний довод, – мягко сказал он. – Ничто из увиденного мной в мире не подтверждает вашего знаменитого заявления, Дамблдор, что любовь-де намного сильнее моей разновидности магии.

– Возможно, вы не там искали его подтверждения, – предположил Дамблдор.

– Ну, а в таком случае, существует ли место лучше, чем Хогвартс, чтобы заново начать мои исследования? – сказал Волан-де-Морт. – Вы позволите мне вернуться? Позволите поделиться знаниями с вашими учениками? Я отдам себя и все мои дарования в ваше распоряжение. Стану вашим слугой.

Дамблдор приподнял брови:

– А кем станут те, кто уже превратился в ваших слуг? Что произойдёт с людьми, которые называют себя – так, во всяком случае, уверяют слухи – Пожирателями смерти?

Гарри ясно увидел: Волан-де-Морт не ожидал, что Дамблдору известно это название; глаза гостя вновь полыхнули красным, узкие ноздри раздулись.

– Мои друзья, – ответил он после мгновенной паузы, – обойдутся и без меня, я в этом уверен.

– Рад слышать, что вы называете их друзьями, – сказал Дамблдор. – У меня создалось впечатление, что они, скорее, прислужники.

– Вы ошиблись, – заверил его Волан-де-Морт.

– Стало быть, если я загляну нынче ночью в «Кабанью голову», я не застану там целую компанию – Нотта, Розье, Мальсибера, Долохова, – ожидающую вас? И вправду, преданные друзья – проделать с вами неблизкий путь, да ещё в такую снежную ночь, лишь для того, чтобы пожелать вам удачи в попытках добиться преподавательского места!

Сомневаться не приходилось – точность сведений Дамблдора о том, в чьём обществе он путешествует, понравилась Волан-де-Морту меньше всего остального, но он почти мгновенно овладел собой.

– Вы, как и всегда, всеведущи, Дамблдор.

– О нет, просто я дружу со здешним трактирщиком, – быстро ответил Дамблдор. – А теперь, Том… – Дамблдор опустил пустой бокал на стол и выпрямился в кресле, характерным жестом сведя вместе кончики пальцев, – …давайте-ка начистоту. Зачем вы явились сюда со своими приспешниками и просите о работе, которая, как мы оба знаем, вам не нужна?

Волан-де-Морт изобразил холодное недоумение:

– Не нужна? Напротив, Дамблдор, я очень хочу получить её.

– О нет, вы хотите вернуться в Хогвартс, однако преподавать вам хочется ничуть не больше, чем в восемнадцать лет. Так чего же вы добиваетесь, Том? Почему бы вам просто не взять да и не попросить об этом?

Волан-де-Морт презрительно усмехнулся:

– Если вы не хотите дать мне эту работу…

– Разумеется, не хочу, – сказал Дамблдор. – И не думаю, что вы хотя бы на миг тешили себя надеждой, что я захочу этого. Тем не менее, вы явились ко мне с просьбой, а это значит, что у вас должна быть какая-то цель.

Волан-де-Морт встал. Теперь он меньше чем когда-либо походил на Тома Реддла, лицо его словно набухло от гнева.

– Это ваше последнее слово?

– Последнее, – ответил, также вставая, Дамблдор.

– В таком случае нам больше не о чем говорить.

– Нет, не о чем, – согласился Дамблдор, и на его лице появилось выражение великой печали. – Время, когда я мог напугать вас вспыхнувшим платяным шкафом или заставить расплатиться за ваши преступления, давно миновало, Том. Но я желал бы иметь такую возможность… желал бы…

С секунду Гарри готов был выкрикнуть бессмысленное предупреждение: он не сомневался, что рука Волан-де-Морта судорожно дёрнулась к карману, к волшебной палочке, но секунда эта прошла, Волан-Де-Морт повернулся, захлопнул за собой дверь и исчез.

Гарри почувствовал, как Дамблдор снова взял его за локоть, и миг спустя оба уже стояли почти на том же самом месте, вот только снега на закраине окна не было, да рука Дамблдора вновь почернела и помертвела.

– Зачем? – тотчас спросил Гарри, глядя Дамблдору в глаза. – Зачем он возвращался? Вы смогли это выяснить?

– Кое-какие соображения у меня имелись, – ответил Дамблдор, – но не более того.

– Какие же, сэр?

– Об этом я скажу тебе, когда ты раздобудешь воспоминания профессора Слизнорта, – ответил Дамблдор. – Когда ты получишь этот последний кусочек складной картинки, всё, я надеюсь, прояснится… для нас обоих.

Гарри всё ещё сгорал от любопытства и не сразу стронулся с места, хоть Дамблдор подошёл к двери и открыл её.

– Что он хотел преподавать, сэр? Защиту от Тёмных искусств? Он так и не сказал…

– О, разумеется, защиту, – ответил Дамблдор. – Доказательством тому служат последствия нашей недолгой встречи. Видишь ли, с тех пор как я отказался предоставить это место лорду Волан-де-Морту, ни одному преподавателю защиты от Тёмных искусств продержаться у нас больше года не удавалось.

Глава 21

Непостижимая комната

Всю следующую неделю Гарри ломал голову над тем, как уговорить Слизнорта поделиться своими подлинными воспоминаниями. Но ни одна блестящая мысль его так и не озарила, пришлось довольствоваться средством, к которому он в последнее время привык прибегать, когда был в замешательстве, – перелистывать учебник по зельеварению в надежде, что Принц мог написать на его полях что-нибудь полезное.

– Ничего ты там не найдёшь, – твёрдо сказала ему поздним субботним вечером Гермиона.

– Не заводись, Гермиона, – отозвался Гарри. – Если бы не Принц, Рон не сидел бы сейчас с нами.

– Сидел бы, если бы ты на первом курсе повнимательнее слушал Снегга, – отмахнулась от него Гермиона.

Гарри не стал с ней спорить. Он только что наткнулся на заклинание (Сектумсемпра!), нацарапанное на полях поверх загадочных слов: «От врагов», и ощутил жгучее желание испытать его, однако решил, что при Гермионе этого делать не стоит. Он украдкой загнул уголок страницы.

Они сидели у камина общей гостиной в окружении других ещё не разошедшихся по постелям шестикурсников. Когда они вернулись сюда после ужина, на доске объявлений висело новое, взбудоражившее всех извещение, – в нём указывалась дата испытаний по трансгрессии. Те, кому уже исполнилось семнадцать или исполнится в день испытаний, двадцать первого апреля, могли записаться на дополнительные практические занятия, которые будут проводиться (под усиленной охраной) в Хогсмиде.

Рон, прочитав извещение, запаниковал: трансгрессировать он так пока и не научился и боялся, что не пройдёт испытаний. Гермиона уже дважды управилась с трансгрессией и чувствовала себя немного увереннее, а Гарри, которому до семнадцатилетия оставалось ещё четыре месяца, всё равно проходить испытания не мог, готов он к ним или не готов.