Магия крови. Розмарин и рута - Шеннон Макгвайр

- Зачем ты мне это рассказываешь? - Я должна была заговорить его, хотя бы ради Дэйр. Эта девочка продолжала делать все, чтобы превратить меня в героя. - Скуби и его команды здесь нет.

Дэвин выпустил мою руку, отступая:

- Я хочу, чтобы ты поняла: здесь нет ничего личного. Мне тебя не хватало. Я не лгал, говоря тебе это.

Этим движением Дэвин целиком подставил мое тело под выстрел Мануэля. Дэйр была слишком далеко, чтобы добраться до него вовремя, и в некотором роде я была рада этому. Она не пострадает, пытаясь спасти меня.

- Ты изменился.

Я повернулась взглянуть на него, сопротивляясь желанию растереть руку для восстановления кровообращения. Если я должна умереть, я сделаю это с подобием достоинства.

- Ты тоже. - В его голосе звучало почти сожаление. Затем его глаза затвердели, момент прошел, и он повернулся к Мануэлю. - Твоя очередь, рань ее. Она скажет нам, куда его спрятала.

Мануэль поднял револьвер, шепча молитву. Я закрыла глаза, надеясь, что прицел подведет его и первая пуля сделает свое дело. Что это быстро кончится.

Я не видела, что случилось дальше. Я открыла глаза и обнаружила, что Дэйр прыгнула на спину брата и они оба рухнули на пол. Револьвер выстрелил, выпав из рук, и пуля угодила в потолок. Я нырнула за своим пистолетом на секунду позже, чем следовало бы, отдернувшись, когда Дэвин вырвал его у меня из-под рук.

- Тоби, хватай пистолет! - завопила Дэйр, пытаясь удержать Мануэля на месте.

Он был на пятьдесят фунтов тяжелее и на шесть дюймов выше, так что она не долго продержится. Я вскочила на ноги, следя за Дэвином. Его внимание было приковано к Дэйр, лицо исказилось от ярости, граничившей с безумием. Он спятил.

Он давно спятил.

- Никто не смеет мне не повиноваться! - зарычал он.

Дэйр взглянула вверх, широко раскрыв глаза, и закричала, когда первая пуля вонзилась ей в бок. Кровь забрызгала стену и лицо Мануэля. Ужас в ее глазах сменился мольбой, когда она взглянула в мою сторону, словно надеясь, что я могу все отменить. Даже сейчас она считала, что я ее герой.

Она умолкла и откатилась назад, пытаясь свернуться в калачик. Слишком поздно. Следующие две пули ударили рядом с первой, и к тому времени, как я собралась и бросилась на Дэвина, ее крики прекратились. Теперь вместо нее кричал Мануэль. Мое плечо ударило Дэвина в ребра, опрокидывая его; пистолет заскользил по полу. У меня была секунда подумать, куда он подевался, перед тем как его нога ударила меня в живот, откидывая назад.

Я свернулась в клубок, меня затошнило; он поднялся на ноги, его второй удар угодил мне в грудь, и пронизывающая боль разлилась по ребрам и грудине.

- Посмотри, что ты натворила! Ты убила ее!

В нем не осталось рассудка: он верил в то, что говорил. Он нажал на курок, но обвинял меня. Я отнюдь не оправдываюсь, напротив, я сама виню себя за нас обоих.

- Дэвин… - Я задохнулась.

- Заткнись!

Мир сузился до размеров Дэвина, боли и усиливающегося запаха роз. Я думаю, его мир тоже уменьшился. Суета времени подменыша свела его с ума, а баланс его крови бросил его туда, откуда нет возврата. Сидеть на заборе нелегко. Порой забор подкашивается, и ты падаешь.

Никто из нас не ожидал выстрела. Дэвин поднес руку к груди, касаясь растекающегося пятна, перед тем как уставиться на меня широко распахнутыми глазами. Губы задвигались, чтобы сказать слова, которые он так и не смог произнести, он сложился пополам и упал.

Позади него, продолжая плакать, Мануэль опустил револьвер.

Запах роз усилился и взорвался в моем горле, чуть не удушив меня, перед тем как рассеяться. Я не осознавала, насколько постоянным он стал, пока не исчез. Я медленно встала, каждый вздох причинял боль, но, по крайней мере, я жива. Мануэль не шелохнулся, когда я приблизилась, вытащила револьвер из его пальцев и отбросила его в сторону.

Он поднял голову, когда оружие ударилось о пол, с гнетущим выражением лица:

- Он… он…

- Ш-ш. Я знаю.

Я обвила его руками и прижала к себе.

Глава двадцать седьмая

Мы стояли почти пятнадцать минут, перед тем как я отстранилась, взглянув на Мануэля.

- Здесь есть кто-то еще? - Он уставился на меня расширенными и остекленевшими от шока глазами. Я потрясла его за плечи как можно нежнее. - Мануэль, здесь кто-нибудь есть? Хоть кто-то?

- Он… отослал всех, - ответил он. - Он знал, что вы идете. Не хотел, чтобы здесь был кто-то еще, когда вы появитесь.

Он отослал всех, кроме двух детей, за которых я волновалась. Я закрыла глаза. До сегодняшнего дня я не подозревала, что он может быть так жесток.

- Пойдем, Мануэль. Соберем твои вещи.

- Я не хочу оставлять ее.

Я перевела взгляд на его лицо, заставив себя улыбнуться:

- Ты должен, Мэнни. Скоро придут ночные призраки, и они не займутся своим делом, пока мы здесь.

- Но…

- Пойдем.

Комната, которую Дэйр и Мануэль делили с полудюжиной других детей Дэвина, была темной и загроможденной, с центра потолка свисали гамаки, чтобы матрасы не занимали весь свободный пол. Знакомо до боли. Я, бывало, делила такую же комнату с Митчем и Джули и с другими детьми, каждый из нас боролся за свой уголок и видимость достоинства, которую могло создать наличие «собственной частной жизни».

Я прислонилась к стене, наблюдая, как Мануэль пакует их с Дэйр скудные пожитки. Глухое эхо крыльев ночных призраков шепотом пронеслось по коридору от входа в здание, предупреждая живых держаться подальше; их дела имели отношение только к мертвым. Ночные призраки работают быстро. К тому времени как Мануэль подошел к двери, сжимая в одной руке рюкзак, а в другой потрепанный красный чемодан, все закончилось.

Он взглянул на меня все еще остекленевшими глазами и спросил:

- Куда мы идем?

- Я не знаю.

На тела в гостиной смотреть не стало легче, теперь, когда они выглядели человеческими. Я заставила себя не отводить взгляда от двери, таща Мануэля следом за собой. При виде манекена его сестры он умолк, снова впав в шок. Я не могла его винить. Он потерял сестру и учителя в одну ночь. Кто теперь о нем позаботится?

- Подожди здесь, - сказала я. Мануэль не ответил, просто остановился, тупо уставившись в стену. - Я схожу в кабинет. Подождешь меня? - Я помолчала, давая ему время ответить. Он ничего не сказал. - Ладно. Кричи, если кто-то появится.

Я оставила его и пошла в кабинет Дэвина в последний раз.

Свет был выключен, комната погружена во тьму. Я постояла в дверях, просто глядя в темноту. Никто никогда не входит в кабинет Дэвина без него самого, и он никогда не оставался в кабинете без света. Он действительно умер.

Надо будет вернуться позже и обыскать помещение, разобрать его по кирпичику, чтобы выяснить, кто мог знать, что он планировал, кого нанял, что заплатил. Сейчас это все могло подождать: мертвецы не возвращаются, что бы мы ни делали. Аптечка первой помощи лежала под столом. Я подняла ее, скривившись от нагрузки на мои ребра, причиненной этим движением, и повернулась к двери. Постояла, оглядываясь на доску, висящую на стене. Все эти фотографии…