Русская фантастика 2009 - Сергей Галихин

— Я новенький. И я хочу домой.

— Мы найдем твой дом, — уверенно заявила девушка. — Но, уверена, ты не захочешь там остаться. Никто не хочет.

Аппарат увлекал их в неведомое будущее. Или прошлое. А может быть, в безумно прекрасную альтернативу. Или прямиком в ад. Девушка знала куда. Звягин — нет.

Солнце светило мягко. На ярко-зеленой поляне, окруженной высокими деревьями, все больше полупрозрачными березами, порхали бабочки. Медленная речушка с темной водой плавно огибала поляну. Там, где солнечные лучи пробивались сквозь листву и падали на воду, река казалась золотой.

— Здесь я живу. Нравится? — спросила девушка.

— Очень, — ответил Звягин. — Но кто ты? И как тебя зовут?

— Меня зовут Лия.

— Лилия?

— Нет, просто Лия. А кто я… Не совсем поняла твой вопрос! Сам-то ты кто?

— Я — путешественник, заплутавший во времени.

— Романтично, — девушка широко улыбнулась, показав белые крупные зубы. — А я просто путешественница во времени и в пространстве.

— И ты умеешь возвращаться во времени туда, куда тебе надо? — затаив дыхание, спросил Василий.

Лия присела на траву, искоса взглянула на Звягина.

— Во времени? Нет, я просто могу попадать туда, куда хочу.

— Например?

— Например, на эту поляну. Это моя база. Я же объяснила тебе, что живу здесь. Хорошее место — ни души на десять верст вокруг.

— Верст? — переспросил Звягин.

— Это такая мера длины. Или ты привык мерить расстояние в милях? А может быть, километрах? Любая из этих единиц подойдет.

— Ты живешь в этом мире? — спросил Василий, попутно размышляя над тем, почему в разных мирах могут использовать разные единицы измерения. — Ас помощью преобразователя путешествуешь?

— Я живу не в мире, а на этой поляне, — терпеливо объяснила девушка. — Она существует в бесчисленных мириадах миров, в прошлом и будущем, в том или ином виде. Это ведь очень удобно, правда? А я ее нашла.

Василий огляделся по сторонам еще раз. Ни тропок, ни грядок, ни домика, ни шалаша. Такое ощущение, что нога человека ступила сюда первый раз.

— И где же твой дом? — спросил Звягин.

— Дом? А зачем мне дом? Здесь всегда тепло. Если пойдет дождь — можно спрятаться под деревом. Видишь елки — под ними всегда сухо. Речка с водой рядом — можно напиться и умыться. А вещи держать здесь все равно не получится. Нельзя дважды войти в одну реку.

— То есть ты каждый раз возвращаешься на другую поляну? — уточнил Василий.

— Не совсем так. — Лия тряхнула волосами. — Нельзя быть уверенным, что вернешься туда, куда надо. Как-то раз я встретила на этой поляне парня, с которым рассталась за год до этого. Он так задумчиво глядел на воду… Словно поджидал меня. Ну, я спихнула его в реку и дала деру. Он заслужил такое обращение! К тому же нечего приходить туда, куда тебя не звали. Это моя поляна!

Василий усмехнулся, представив себя на месте парня. Сидишь, мечтаешь — и тут из воздуха появляется бывшая возлюбленная, которая толкает тебя в воду и снова растворяется в воздухе. Воплощенная месть!

— Ты считаешь, я была не права? — возмутилась Лия.

— Нет, что ты. Это же твоя поляна! Кстати, спасибо, что позвала.

— Ты мне понравился. И сразу было ясно, что ты потерялся. Забрел сам не знаешь куда… Так и до беды недалеко.

— Беда уже пришла, — ответил Василий. — Я не знаю, где я, кто я. Не знаю, как вернуться домой. А величайшее открытие моей жизни — и не открытие вовсе, а какая-то ерунда. Все равно как одинокий туземец гордился бы тем, что узнал, будто в раковинах встречается жемчуг. А его добывают оттуда уже тысячи лет.

Лия покачала головой.

— Ты попал к работорговцам?

— Нет. В какое-то дикое Средневековье. Они знают о путешествиях во времени, но не путешествуют. Сидят, точат вертолетные лопасти, лопают килограммами лук…

— То-то я не могу понять, чем от тебя пахнет! — обрадованно воскликнула Лия. — Луком! Я люблю лук. В небольших количествах, конечно.

— У меня есть немного.

Василий достал из кармана две луковицы и протянул их Лие.

— Ах ты, бедняга! — вздохнула девушка. — Это и весь твой обед?

— Вообще говоря, да. И я весьма голоден.

Звягин смущенно потупился.

— Пойдем, поедим земляники. Тут неподалеку должен быть дуб, а сразу за ним — ягодная полянка.

Земляничные ягоды были крупными, как в сказке или в раннем детстве. Они таяли на языке, кружили голову, восстанавливали силы. Лия выбирала самые спелые ягоды и осторожно клала их Василию в рот.

— Ты словно лесная фея, — прошептал Звягин.

— Так и есть, — ответила Лия, склоняясь к Василию. — Я заманила тебя в свой лес, и теперь ты только мой. Однако сейчас ты не выглядишь таким скромным монашком, каким казался в своей рясе.

Звягин перевел взгляд на свою одежду. С девушкой было так легко и приятно, что он даже забыл, в какую рванину одет. Впрочем, встречают по одежке, а провожают… Он пока не хотел, чтобы его провожали.

— Где же дуб, Лия? — спросил Василий, когда первый голод был утолен. — Ты говорила, что земляничная поляна лежит за дубом.

Девушка запрокинула голову, разглядывая верхушки деревьев.

— Выходит, рядом с этой поляной дуба нет. Белка съела желудь, лось раздавил копытом молодой росток… А может, гроза пятьдесят лет назад разнесла дерево в щепы. Следующий раз дуб здесь будет. Они долговечны, их не так просто искоренить.

Девушка продолжала разглядывать небо, по которому плыли огромные, высокими башнями, облака. Спустя день-два эти облака непременно должны были превратиться в черные грозовые тучи.

Звягин осторожно обнял девушку за талию. Она не отстранилась. Тогда Василий наклонился и поцеловал ее в благоухающие земляникой губы. Лия мягко выскользнула, чмокнула Василия в щеку.

— А мне отчего-то показалось, что ты ищешь в далеких временах утерянную любовь, — заявила она вдруг, глядя в глаза мужчине.

Звягин вздрогнул.

— Откуда ты знаешь?

— Да по тебе, знаешь ли, видно. Побывав в разных мирах, повидав людей, учишься подмечать такие вещи. Да и рясу просто так не надевают. Где ряса — там любовь, в том или ином виде.

— Но в том мире, где я оказался, просто не было другой одежды!

— Значит, и в тот мир ты попал не случайно.

— Как это может быть? Траектория перемещения вычислялась компьютером.

— Мир гораздо более сложная штука, чем представляется многим, — протянула девушка. — А жаль, что у тебя есть любимая. Если бы тебя искупать и причесать, ты выглядел бы очень славно.

Василий расправил плечи. Если прежде он и правда считал себя парнем хоть куда, события последних недель перевернули его мироощущение. Он ничего не знал, ничего не умел, ничего собой не представлял. Он потерялся — ив прямом, и в переносном смысле. А сейчас такая девушка говорит, что он ей нравится, и даже позволяет себя поцеловать. Один раз… Или не позволяет?