Ад уже здесь - Сурен Цормудян

Войдя обратно в гараж, Васнецов увидел, как Славик уже копошиться возле лунохода.

— Колян, — позвал он негромко.

— Чего, — Николай подошел к нему.

— Слушай, помнишь Аркаим? Как эти головастики зубастые Илью утащили. Помнишь? Ты еще кинулся дверь открывать и спас его.

— Ну, — вздохнул Васнецов.

— Ты же что-то почувствовал тогда? Ну, он типа, позвал тебя как-то. По-морлочьи? А?

— Да я не знаю, Славик. Просто я понимал, что он за дверью и надо ее открыть. Хоть попытаться его спасти.

— А сейчас… Ты не чувствуешь? Ну, все эти морлочьи штучки, типа как зов в Катином городе или эта фигня с Титосом?

— Славик, ты думаешь, я могу контролировать эти способности? Как включить или выключить фонарик? Оно само как-то… Какая-то сила сама решает… Понимаешь… И я не чувствую сейчас ничего. Боль утраты и сопротивление разума… Не хочу верить в его гибель и все… Но теперь сделаю все, что он не успел, на нашем пути…

59. 593

Несколько МТЛБ продолжали укатывать снег на льду, удаляясь все ближе к пропасти. Они таскали за собой массивные бетонные плиты, трамбующие неглубокий сугроб в центре реки. Еще было темно. Отряды гвардейцев ходили вдоль импровизированной взлетной полосы и устанавливали факелы. Вскоре к суете на реке присоединился гул приближающегося кортежа из нескольких БМП, сопровождаемых собачьими упряжками и снегоходами вольников.

Это прибыл Старшина. Он покинул БМП и направился к самолету. Рядом шел вездесущий старший комиссар-наблюдатель.

— У вас, я полагаю, проблемы теперь возникнут, — усмехнулся Николай, встречая его перед носом самолета.

— Что вы имеете в виду? — спокойно спросил Старшина.

— Врага больше нет. Сплачивать народ нечем. Кризис политический назревает. Кризис власти.

— А давайте вы останетесь на моем месте. Будете управлять республикой и попробуете построить справедливое общество, с вашей точки зрения. А полечу вместо вас на Аляску. — Усмехнулся лидер.

Николай нахмурился.

— У меня свои счеты с ХАРПом. Это моя и только моя миссия.

— Ну, вот и славно. Местное управление, это тоже моя миссия в свою очередь. Так давайте каждый займется своим делом и не следует вам лезть в вопросы политики, в которых вы, уж не обижайтесь, слабо смыслите.

Васнецов ничего не ответил.

— Так-то лучше, — продолжал говорить Старшина. — Наша идея зиждется не на постоянном поиске и противостоянии врагу. Наша цель выживание и будущее. В этом вопросе мы, конечно, рассчитываем на вашу миссию. Теперь, когда Гау нет, мы будем изыскивать пути связаться с другими общинами. В первую очередь с теми, о ком вы нам поведали. Это будет сложно. Но это необходимо. Однако я к вам вот по какому вопросу… Вы потеряли одного человека. Сильного воина. До того вы потеряли еще двоих. Я бросил клич в среде гвардейцев и вольников. Есть много добровольцев, готовых присоединиться к вам. Что скажете?

Васнецов вздохнул.

— Илью никто не заменит. Впрочем, как и Макарова и Алексеева. Никто…

— Да этот вопрос с Яхонтовым решать надо. Чего у него спрашивать? Молод и зелен… — тихо сказал комиссар.

— А вы стар и бледен, — огрызнулся Васнецов. — Много вы повидали!

— Тише, — поморщился Старшина.

К ним подошел Варяг.

— Товарищ Яхонтов, — обратился к нему лидер, — Мы хотим предложить вам людей в помощь. У нас есть семьдесят добровольцев…

— Они так готовы исполнить любую вашу волю или хотят сбежать от вас? — усмехнулся Николай.

— Как он меня достал, — фыркнул комиссар и отвернулся.

— Меня если честно тоже, — кивнул Старшина, — И, тем не менее, Варяг Елисеевич. Что скажете? Молодой человек сказал, что ваших товарищей заменить не кем. И не нужно.

Яхонтов задумался. Он смотрел какое-то время на укатанный снег, затем мотнул головой.

— Он прав. Новые люди. Сложно все это. Я понимаю что подспорье. Но… Мы управимся. Мы сможем. Я знаю это наверняка.

Старшина покачал головой.

— Вы хоть понимаете, что впереди у вас враждебная территория? Чужая страна…

— Враждебная территория? — Яхонтов улыбнулся. — А по какой мы шли до этого? Да, мы шли по своей земле, но что нас ждало каждый раз. Отчего мы потеряли трех товарищей? Что может быть враждебнее этого Гау или черновиков? Чумных крыс или всяких разбойников да вандалов? Только сам ХАРП… Но для него у нас есть веский аргумент. Нет, Старшина. Нам никто не нужен в нашей миссии. Только мы сами и вера в победу. А что до враждебности… Тут люди и там люди, если кто-то там конечно выжил. А люди всюду одинаковые. Просто говорят на разных языках.

— Ну а как быть с языковым барьером? — спросил комиссар обернувшись.

— Ну, я ведь не прапор с продсклада. Я офицер. Летчик истребитель. Языку нас учили.

— Вы знаете английский?

— Объясниться смогу, ежели что, — кивнул Варяг.

— Неужели вы настолько уверены в своих силах, что не желаете брать с собой обученных бойцов?

— Мы уверены, что делаем богоугодное дело, — пожал плечами Яхонтов.

— Знаете, мой опыт подсказывает, что чаще те, кто делает богоугодное дело, оказываются распятыми. А добиваются результатов, как правило, те, кто потворствует козням сатаны. Впрочем, будь, по-вашему. Мне остается лишь пожелать вам удачи…

«Богоугодное дело?», — подумал Николай, — «Мы всю дорогу убиваем. Всю дорогу убивают нас. Какому богу это угодно?».

— Прощайте. Удачи вам, — Сухо сказал Старшина и протянул им здоровую руку.

Прожектора самолета Ил-76 разбивали утреннюю темноту, которая еще не уступила свой пост мрачному рассвету. Стальная птица монотонно гудела, в предвкушении запуска двигателей. По обе стороны от самолета вперед убегали вереницы горящих факелов. Где-то далеко впереди взмыла красная сигнальная ракета. Значит, полоса очищена от техники и людей. Она свободна. Можно взлетать.

Николай сидел уже на своем привычном месте. Варяг на своем. Сквернослов снова полез в штурманскую кабину. Позади пустовало кресло. Проверявший механизацию Яхонтов обернулся, и какое-то время смотрел на него. Там ведь сидел во время полета до Якутии Илья.

— Не хватает его, — вздохнул Варяг и вернулся к приборам.

Загудели внешние двигатели.

— Порядок! — послышалось из рации.

— Порядок, — пробормотал Яхонтов.

Засвистели внутренние двигатели.

Снова послышался голос из рации, возвестивший о том, что люди снаружи никаких проблем с пуском двигателей. Дав турбинам прогреться, Варяг стал медленно увеличивать тягу и отпускать тормоза. Ил-76 медленно пополз вперед. Пришли в движение факелы, тянущиеся на встречу. Они двигались все быстрей и быстрей, исчезая под крыльями в бушующих вихрях воздуха и снега. Однако взлет давался тут трудней, чем по расчищенной бетонной полосе севернее Екатеринбурга. Васнецов обратил внимание, как медленно растет скорость. Заметно медленней, чем в их первый взлет. Хоть и утрамбованный, снег все-таки мешал. Сопротивлялся движению огромной летающей машины.

— Скорость, — буркнул Варяг.

— Сто шестьдесят, — ответил Васнецов.

— Н-да. Туго идет.

Факелы становились реже. Самолет пробежал по замерзшей реке уже приличное расстояние, но подъемной силы пока так и не возникло. Зато появилась какая-то странная вибрация корпуса и, в руках пилота задрожал штурвал.

— Это еще что, — нахмурился он.

Внезапно зашипела рация.

— Эй! Варяг! Лед! Лед со стороны пропасти рушиться вам на встречу! Землетрясение опять! Взлетайте скорей!

— Ч-черт! — рявкнул Яхонтов, — Этого нам только не хватало! — Он вдруг резко потянул штурвал на себя. Двигатели заныли.

Николай смотрел за действиями и вдруг вспомнил, что в предыдущий полет рассказывал ему Варяг о премудростях самолетовождения. И что-то интуитивное заставило его закричать:

— Варяг! Ты что делаешь! Штурвал от себя! Скорость двести всего!

— Не лезь! — заорал Яхонтов.

— От себя штурвал на половину! Критический угол атаки будет! Варяг!

Яхонтов повернул на миг голову, бросил на Николая какой-то странный взгляд и все-таки послушался, отводя от себя ручку штурвала. Самолет вздрогнул, и снова стала расти скорость…

— Двести десять!

Огромные плиты льда отламывались и падали вниз. На свежий лед покрывший реку, чей уровень до дамбы снизился на несколько метров после подрыва. Пропасть росла и приближалась к несущемуся самолету. Опрокидывались и проваливались факелы… Разверзлась бездна. Варяг снова потянул штурвал на себя, понимая, что сейчас опоры для самолета не будет. Стальная птица нырнула в пустоту и снижалась к молодому тонкому льду. Внизу проносились обломки старого… Ил-76 пролетел над ними и шасси коснулись поверхности уже там, где обломков не было. Они были унесены бушующей рекой, еще вчера и видимо один из них тогда и ударил танк Людоеда… Позади балансирующего на грани взлета и катастрофы самолета стали подниматься фонтаны воды из ломающегося колесами молодого неокрепшего льда.