Ад уже здесь - Сурен Цормудян

— Я, пожалуй, действительно пойду, — Вздохнул Николай.

— Погоди! — рявкнул правый. — Так ты еще живой! Эй! Живым тут не место!

— Ах, какая жалость, — ухмыльнулся Николай. Затем снова стал серьезным и спросил, — А хоть кто-нибудь смог ответить на эти два вопроса как надо?

— Нет! Никто! Убирайся!

— Постойте! — раздался крик. — По дороге со стороны леса шла Рана.

Стражники расступились, пропуская ее к Николаю.

Она улыбалась.

— Здравствуй Коля. — Сказала она, подойдя к нему.

— Привет, — улыбнулся и он.

— А ты спишь, значит, и обнять меня можешь. — Она продолжала улыбаться.

— Во сне не интересно. Я подожду, когда смогу сделать это по-настоящему. — Мотнул он головой.

Похоже, Рана огорчилась.

— Ладно, — вздохнула она, — Тогда посмотри туда. — И она вытянула изуродованную руку ему за спину.

Николай обернулся.

Сожженного города не было. Местность вообще была другая. Долина, окруженная горной грядой. В центре долины было что-то рукотворное. Трудно было разглядеть с такого расстояния. Вверх от этого уходил красный столб энергии, по которому мерцанием расходились яркие волны к облакам. А там, наверху, часть энергии растворялись в тучах, окрашивая их в кровавый свет, а другая часть спускалась к земле, расходясь бесконечным количеством лучей. Получался огромный купол прозрачной энергии, в котором иногда плясали разовые молнии. Купол очерчивал ровный круг, в центре которого находился тот странный комплекс, и вся земля под куполом была черна и выжжена. Изъедена эрозией и выпарена, иссушена. Купол гудел электрическим эхом и, дико пахло озоном…

— ХАРП! — громко выдохнул Николай, поняв, что видит перед собой.

— Да. Это он, — мрачно произнесла Рана, кивнув.

Николай неторопливо, с каким-то благоговейным чувством подошел к этой мерцающей, прозрачной энергетической пленке, гигантской полусферой накрывающей комплекс и приличную область изуродованной земли вокруг него.

— Если бы это был не сон, то мы уже у цели! — он протянул руку к энергетическому полю и почувствовал покалывания в кончиках пальцев. Покалывания становились все сильнее и превратились в режущую боль. Тогда он отдернул руку. Внутри купола вдруг заплясали красные молнии, которые стали безжалостно хлестать изъеденную эрозией землю, выбрасывая куски грунта. Брызги сухой земли от ударов стали превращаться в каких-то жутких взъерошенных существ, по сравнению с которыми чудовищные пси-волки были лишь милашками, сродни плюшевому медведю.

— Что это за твари…

— Псы-стражи!

Огромная стая столпилась у энергетического поля, свирепо глядя на него, пылающими огнем глазами и принялись яростно рычать.

Хааааррррп!!! ХАААААААРРРРРРРРРП!!!

Позади стаи вдруг появились тени. Что-то бесформенное и колышущееся как горячий воздух. Огромные человеческие тени, неестественно размахивающие руками…

— Души погибших! — простонала Рана, — ХАРП не отпускает их! Он делает из них армию тьмы!

Николай взглянул на девушку. Та упала на колени и, зажав руки между ног, вдруг стала вопить и вздрагивать.

— Мама! МААМАА!!!

— Мама! — кричала маленькая девочка, прыгающая на скакалке и проваливающаяся в снег.

— Ты нашел радость в жизни, Кеволеч?! — заорал стражник-рейдер, склонившись над ним.

Все вокруг завертелось и, было трудно разобрать что-то. Люди. Лица. Все что-то говорили, кричали, плакали. Старик хватал за ногу и бормотал что-то про карму. И тут вся земля задрожала и все загрохотало. Он снова обернулся к ХАРПу. На месте всей изуродованной почвы под куполом разверзлась огромная пасть с мириадами клыков бесконечными рядами, уходящими в бездну.

Пасть издала страшный рык — ХАААААААААААААААРРРРРРРРРРРРРРРП!!!

И вся почва, завибрировав, поползла в зубастую бездну. Васнецов подхватил кричащую Рану и бросился прочь. Но землю стало все быстрее затягивать в глотку чудовища.

Николай стал бежать быстрее, бережно держа кричащую Рану на руках.

А на встречу неслись псы-стражи.

— Будьте вы прокляты, — выдохнул он и, бережно опустив девушку на вибрирующую землю, обнял ее, накрывая собой, и стал пристально смотреть на приближающуюся стаю чудовищ сотворенных из обломков щебня, пыли, гранита и вулканического шлака.

— Не бойся… Главное не бояться… Все это чепуха… Все это игры разума… Не бойся… — приговаривал он гладя ее по голове.

Самый крупный пес-стражник, несущийся впереди стаи, вдруг рассыпался в прах, наткнувшись на какое-то препятствие. Препятствием оказалась человеческая рука сжимающая катану. Рука буквально вынырнула из снега, пронзив мечом чудовище. Теперь вынырнул и сам Людоед. Псы-стражи бросились на него, но он стал так орудовать мечом, что казалось, будь тут миллион псов, они все будут обречены.

— Илья!!! — закричал Николай.

— Блаженный! Дальше без меня! Не ждите и не ищите! Времени мало! Без меня дальше! Вы справитесь! — орал он, разметая наседающую стаю…

— Ффффуууууххх! — выдохнул он, вскочив с койки и усевшись на ее краю. Николай какое-то время еще держался за бешено бьющееся сердце. — Ну и сон… — прошептал он.

Может и гибель Людоеда лишь приснилась? Он нащупал на стене выключатель и включил свет. На своих койках мирно спали Варяг и Сквернослов.

Одна койка была аккуратно заправлена, и на ней лежал трогательно крохотный букет подснежников. Они тут и цветы выращивают? Это ведь Лена принесла. Больше некому. Он подошел к кровати и, бережно взяв букет, поднес его к лицу. Вдохнул слабый аромат и положил на место. Как хотелось думать, что Илья просто где-то бродит, как всегда было, когда они останавливались на постой. Но нет… Все теперь иначе.

Васнецов постоял задумчиво у пустующей койки и, подойдя к тумбочке возле кровати Варяга, посмотрел на его часы. Половина пятого утра. Он выключил свет и вышел из комнаты. Пройдя по коридору, Николай миновал пост охраны. Два пожилых гвардейца играли в шахматы и не препятствовали ему выйти. Он оказался в просторном гараже, где стоял их Луноход. Еще группа охранников. Двое дремали. Один чистил оружие. Еще один читал книгу. Возле них, на стене, появился новый плакат. Оставалось только удивляться, когда они успели. На плакате был изображен Илья Крест. В черной шинели и своей каске «Я Людоед, посоли себя сам». Одной рукой он целился из автомата а другой сжимал катану.

И надпись: — Пронеси свой крест ради жизни на земле. Живым бойцам почет и честь. А мертвым слава вечная!

— Мертвым уже ничего не надо. — Вздохнул Николай и направился к двери, ведущей на улицу.

— Парень, тулуп накинь и далеко не отходи. Там за пятьдесят мороза. — Произнес, протягивая тулуп читающий книгу гвардеец.

— Спасибо.

Васнецов вышел на улицу и сел в сугроб. Мороз действительно был сильный, но отсутствие ветра и влажности делали его терпимым, хоть и ненадолго.

Николай снова достал папиросы Ильи и закурил. Прокашлялся.

— ХАРП, ХАРП, — бормотал он. — Хрен ты меня напугаешь, тварь. Я тебя уделаю. Бесись там себе. Недолго тебе осталось.

Словно в ответ на эти слова стал доноситься гул буквально отовсюду. Он становился все сильнее, и задрожала земля. Затрещали стены позади. Эхо трещащего льда донеслось со стороны реки.

Из гаража выскочили охранники.

— Что за чертовщина! — крикнул один из них.

— Землетрясение, — абсолютно спокойным голосом произнес Николай и поднялся на ноги. Его лицо исказилось от кривой ухмылки. — Бесишься, ХАРП. Злишься. Значит боишься. А если боишься, значит, ты уязвим…

На улице появился Варяг. Подземные толчки уже утихли.

— Связь с охраной самолета есть?! — крикнул Яхонтов гвардейцам.

— Да…

— Что там?!

— Сейчас, — охранник забежал внутрь. — Таймыр! Я звезда! Ответь! Таймыр! Я звезда! Ответь!.. Да, у нас тоже тряхнуло! Что у вас?! Как ледовый покров?! Понял тебя, прием…

Варяг!

— Ну что там?!

— Да все нормально вроде. Лед немного похрустел и все. Трещин и провалов не видно. Самолет на месте. Его уже техническая группа осмотрела, насколько могла. И топливом залит.

— Хорошо, спасибо, — Яхонтов вытер ладонью лоб. — Коля, давай собираться. Тянуть нет смысла. И нельзя.

— Согласен, — Кивнул Николай.

Войдя обратно в гараж, Васнецов увидел, как Славик уже копошиться возле лунохода.

— Колян, — позвал он негромко.

— Чего, — Николай подошел к нему.

— Слушай, помнишь Аркаим? Как эти головастики зубастые Илью утащили. Помнишь? Ты еще кинулся дверь открывать и спас его.

— Ну, — вздохнул Васнецов.

— Ты же что-то почувствовал тогда? Ну, он типа, позвал тебя как-то. По-морлочьи? А?

— Да я не знаю, Славик. Просто я понимал, что он за дверью и надо ее открыть. Хоть попытаться его спасти.

— А сейчас… Ты не чувствуешь? Ну, все эти морлочьи штучки, типа как зов в Катином городе или эта фигня с Титосом?