The Pirate Adventure - Mel

— Как странно, — продолжал бормотать пират, но уже не обращая внимания на девушку, а скорее рассуждая сам с собой. — Разве ты не прочитала этого? Но ведь ключ был очевиден, я думал, что ты окажешься сообразительнее...

Френсис нахмурилась, продолжая молча сидеть на месте и недоумевать. Какой ключ? Какой миф? И с чего это она обязана была о нем знать?!

— Хорошо, я попытаюсь объяснить тебе в двух словах, так как время у нас не резиновое, а ты еще должна окончательно решить, что будешь делать дальше. Итак, Бонфуа, ты никогда не слыхала историю про один очень-очень древний народ, который когда-то заселял наши земли? Естественно, не знаешь, куда уж вам, богатеям, до истории! — Посланник с укором замахал указательным пальцем. Френсис действительно почувствовала себя…пристыженной. — Сказать честно, этот народ был совсем негостеприимным, они имели очень строгие нравы, имели своих богов — таких же скверных, как и они сами. Ну, и что самое важное — их привлекала черная магия. Хотя, кого в то время волновало – чёрная, белая…Магия – это магия.

Об этом народе мало, что найдёшь в книжках, сведения о них не сохранились, от их древнего языка не осталось и следа. Но... — Посланник с неподдельным интересом следил за девушкой, которая, не взирая на упорные старания, пыталась скрыть эмоции, и все равно, ее шумные вдохи и выдохи готовы были разбудить хоть мертвеца. — Но есть один очень древний и совсем непопулярный среди нашего общества миф. В нем говорилось, что один человек из этого мертвого народа — могущественный колдун, чье сердце было полно страшной ненавистью и скрытыми обидами на собственных же братьев и сестер, создал совершенное оружие. Говорят, что делал он его не из материальных вещей. Несколько долгих, бессонных ночей он трудился, собирая в кучку страдания, ненависть, гнев... Все чувства, которые могли причинить людям боль напоминать о ней. Именно из них было создано это оружие. А потом, когда оно было готово, колдун обратил против своего же народа и мир его полностью исчез, стерся одним взмахом его руки, после чего настал хаос.

Последнее слово Посланник произнес с особым энтузиазмом, что вполне впечатлило нашу героиню.

— Так, — заключила она, со смущением поглядывая на возбужденное лицо собеседника. Этого безумца. – Значит, хаос? Как красноречиво…

— Я всего лишь пересказываю тебе историю, которую слышал в глубоком детстве! – попытался защититься пират. – Или ты хочешь сказать, что ребёнок не имеет права на небольшую надежду?

«Конечно, если эта надежда не перерастает в безумство…» — подумала девушка.

— Заканчивается в мифе все тем, что герой решил избавиться от своего детища. Но уничтожить совершенное оружие было не под силу — бей его, не бей, на нем не оставалось ни царапинки. Рассвирепев, колдун решил спрятать его в очень укромном месте. И все же, это место не было таким же совершённым, как штука, созданное колдуном. Оно имело свой изъян, через который пройти все же можно было, но этот изъян имел при себе множество препятствий и ловушек. И все равно, не удовлетворившись такой охраной, колдун оторвал небольшой кусок от своего оружия и выбросил его далеко-далеко за океаны; кусок этот рухнул горящим камнем в землю и зарылся в нем на такой глубине, до которой даже не доползали насекомые. Надеясь, что таким образом это оружие навечно останется в том убежище, колдун отправился на покой.

На секунду запнувшись, пират внимательно глянул на лицо девушки, пытаясь

по ее глазам прочитать ее мысли. Френсис попыталась собраться с мыслями.

— Ты хочешь воспользоваться этой штукой… Она изменит нас…

— В лучшую сторону, Бонфуа, в лучшую сторону, — Посланник устало развалился на стуле, словно человек, переживший кропотливую работу. — Ты когда нибудь думала о том, что наш мир уже давно изжил себя? Он блеклый, прогнивший изнутри, уже не способный на великолепие. Наши государства не могут подарить нам лучшего, нежели того, в чем мы живем. Эти вечные бессмысленные войны, эти мятежи, столько крови утекает зря, — Посланник задумчиво поджал губы. – Невыносимо видеть, как маленький ребенок, еле научившийся ходить на своих двух ногах и выговаривать первые слова… и этот ребёнок в последний раз прощается со своим отцом, которого без его же желания, увезли на фронт. А потом, после его смерти, негодяи пытались забрать мой дом. Конечно, кормителя и защитника уже не было, в комнате пряталась лишь уставшая от слез, болевшая бронхитом женщина…и её маленький сын. Тогда наш король почему-то проглядел это… позволил французам напасть на деревню. Позволил отобрать у народа их кров. Позволил им стереть то место с лица земли.

Френсис не заметила, как практически перестала дышать. Посланник уже второй раз заговорил о своём детстве. И который раз его слова били своим острием прямиком в сердце девушки. Но что она могла делать? Соболезновать? Ведь это было давно…слишком давно.

Френсис даже испытала некое чувство сострадания к этому пирату, хотя напротив его лицо оставалось таким же хмурым, а взгляд – пропитанный ледяным металлом. Он вспоминал о своём детстве, как о какой-то каторге. Впрочем, разве это было не так? Позже, он продолжил:

— Я исправлю все ошибки наших королей.

— А… как же старый мир?

После этого вопроса уголки губ Артура растянулись в горькой усмешке.

— Он исчезнет, — ответил он без запинки. — Я создам новый мир на останках старого. Нет больше смысла ему существовать, если я создам новый, совершённый мир! Моя мечта… Мечта с самого детства. Найти орудие, и использовать его так, как мне захочется.

Френсис смотрела на него с шоком. Она не могла понять одного — Как? КАК этот человек — названный Грэгом, как великий гений, великолепный ученый — мог вообще купиться на такую байку?

-Это же... Всего лишь миф... — попыталась возразить она, на что получила грубый, вспыльчивый ответ.

— Ах миф, значит?! Я приложил столько усилий, чтобы найти частичку этого оружия! Я жертвовал всем ради воплощения своей мечты в реальность! Ты видела, на что я способен, Бонфуа?! Или это тебя не впечатлило? Ну, давай тогда повторим!

Когда Посланник сказал это, Френсис готова была признать свою вину, лишь бы он не совершил задуманное, но было уже поздно. Френсис почудилось, словно их стол окружало кольцо подозрительных теней. Они появлялись отовсюду: из-за полок, из-за стульев и шкафа. Они росли и приобретали человеческую форму. Френсис вращала глазами, вжимая в спинку стула с такой силой, что тот аж покачался под ней и заскрипел.

Посланник словно не видел этих странных завывающих, лишенных тела теней, он наблюдал за Френсис с живым интересом. Ему нравилось видеть в глазах ее страх и полное осознание незащищенности. В следующий миг ее стул взмыл на приличную высоту и закачался в воздухе. Френсис машинально впилась ногтями в подлокотники. Страх полностью овладел ее телом. Куда она могла деться? Спрыгнуть разве? Но внизу, прямо под ногами копошились эти жуткие тени, и, похоже, как раз тянули к ней свои отвратительные руки. И так, под какой-то удар немыслимого барабана, она маячила над столом, лицо ее стало белым, как мрамор, казалось, что еще мгновение, и она испустит дух. А Посланник наблюдал над ней с ребяческой ухмылкой, наслаждаясь своей же, как он думал, гениальной шуткой.