Ящик водки - Альфред Кох

Наверное, наши бедные ветераны ему что-то отвечают… Хотели бы вы оказаться на их месте?

Мы забыли много подробностей той жизни. Нам иногда кажется, что это при Брежневе были разные глупости, а в перестройку мы более или менее соображали. А я вот нашел любопытный текст и спешу им поделиться.

«31 декабря Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.С. Горбачев выступил с новогодним обращением к советскому народу, в котором отметил, что уходящий год был отмечен масштабной работой по перестройке экономики, успехи которой нам жизненно необходимы. Он завершается с лучшими, чем в прошлом году, показателями по национальному доходу и производительности труда. Больше произведено продовольствия, товаров и услуг, построено жилья и объектов соцкультбыта. И все же экономическая реформа еще не заработала на полную мощность. И полученные результаты не могут нас удовлетворить. Дают о себе знать все еще непреодоленные дефициты и другие трудности в повседневной жизни. Производство товаров, особенно качественных, отстает от спроса на них. Нам предстоит многое сделать в будущем году, чтобы решительно изменить в экономике ситуацию к лучшему. И эти изменения придут. Они придут вместе с хозрасчетом и самофинансированием, арендой и подрядом, с укреплением кооперации, оздоровлением внутрихозяйственных отношений, расширением простора для инициативы и социалистической предприимчивости. Нам надо всем настраиваться на такую работу, которая позволит преодолеть застарелые недуги, избавиться от всякого рода нехваток, создать новое качество жизни для советских людей».

Бутылка восьмая. 1989

Съезд народных депутатов – самое модное шоу, первый успешный проект real TV в России. Масштабные шахтерские забастовки. Ельцин напивается в Штатах, идет в депутаты и на свидание в дачной местности, но по пути падает с моста. Публика обсуждает пакт Молотова – Риббентропа. Кох преподает в институте и любит Собчака. Свинаренко ездит на военные сборы, а также по заграницам, рожает дочку и получает квартиру.

– Ну что, освежим в памяти политику. Что там было в 89-м? Давай, Алик!

– Для меня 89-й – это съезд народных депутатов, когда все раскупили в магазинах маленькие приемнички такие – по тридцать рублей. Люди шли по улице и слушали их, прижав к уху.

– По ТВ еще показывали съезд днем и ночью. Счастье уже как бы начинало наставать. Оно подступало, подступало – и вот наконец съезд. Граждане не работали, не спали, не ели, только слушали и смотрели съезд – вот настает царство справедливости!

– Три часа ночи, четыре… А они все базар ведут по ТВ… Съезд… Да, это было великолепное шоу. Это тогда у нас real TV впервые появилось! Помнишь, первым Сахаров выступил, попросил слова.

– Как, разве первый? Не помню.

– Именно первый! Вышел на трибуну и попросил слова.

– А чего он гнал там?

– Ну, обычную эту гуманитарную свою бодягу.

– Типа «не бей жидов, не спасай Россию»?

– Да. И пока ему не дали слова, не ушел. И Горбачев вынужден был дать ему слово. И Сахаров сказал свою речугу.

– А Горбач его вроде перебивал?

– Да. «Андрей Дмитрич, Андрей Дмитрич!» А потом оказалось, что у них счетных машинок нет. Они ж не знали, что будет не единогласное голосование! Так по залу счетчики ходили. И потом только, через несколько месяцев, они установили эти экраны, где показывали результаты голосования…

– И люди стали нажимать за себя и за того парня. Никак не удается честно торговать в России! Все какая-то херня получается. То единогласно, то один за пятерых голосует… Не обманешь – не продашь.

– А выборы на съезд были, помнишь, – по куриям? И не поровну, а от каждой – свое количество голосов! От компартии, от комсомола, от Академии наук, от общества пчеловодов… Уже все забыли.

– Да, да! И там еще кто-то вылез: «А давайте шестую статью отменим!» Ему сказали – ты что, охренел?

– А ее разве не в 89-м отменили?

– Да не, позже… А Ельцин тогда разворачивался. Он перед партией извинился и уже в Госстрое был.

– Еще партконференция была, девятнадцатая. В 88-м. «Я прошу политической реабилитации» – Ельцин так сказал.

– В 89-м он от Госстроя выдвигается. И все его жалели – вот, один был там наверху приличный человек, и того загнали за Можай.

– И Собчак на меня тогда фантастическое впечатление произвел!

– Ты с ним тогда и познакомился?

– Нет, позже – в 91-м.

– Вот все говорят – Собчак, Собчак. А что, собственно, Собчак? Благообразный, модный, это я понимаю. Но в чем его заслуга и новизна?

– Говорил он охуительно!

– Да, голос у него чудный был.

– И пиджак белый клетчатый. Он специально себе такой пиджак завел, чтоб запомниться.

– Это он тебе признался?

– Нет, я так думаю.

– А, это Нарусова ему подсказала.

– Наверное.

– Она – пример беззаветной любви к мужу. И понимания. Помнишь, когда он скрывался в Париже, она сказала: «Ну что же вы делаете? Человек немолодой, слабое здоровье, так он его вообще подорвет, ходя там на чужбине по бардакам». Такое понимание – ну пусть развлекается, лишь бы на пользу!

– Да, лишь бы не курил.

– Значит, пиджак, тембр. А политических идей он нам не оставил никаких принципиально новых.

– Ну, обычные демократические идеи добротные. Говорили они все примерно одно и то же, но Собчак был выше всех. Он все как-то так с вывертом давал. Артистизм в нем был.

– То есть ты в нем ценил художественное слово. И потом, у него ж юридическое образование. Он силен был в этой риторике.

Комментарий Коха

Три Собчака

Когда я вспоминаю Анатолия Александровича Собчака, то не могу отделаться от ощущения, что имел дело с тремя разными людьми. В разные периоды он настолько отличался от себя предыдущего, что требовалось усилие заставить себя не забыть, что ты имеешь дело с одним и тем же человеком.

Впервые я услышал о Собчаке от кого-то из своих институтских друзей. Потом увидел сам. По телевизору. Как раз шли выборы делегатов на Съезд народных депутатов СССР, и все были охвачены предвыборными переживаниями. И то сказать – первые относительно свободные выборы в нашей жизни. Все как у взрослых. На питерском телевидении были предвыборные дебаты. Собчак шел по Василеостровскому избирательному округу. Впечатление он производил оглушительное. В моем представлении вот так и должен был выглядеть настоящий политик. Прекрасный оратор. Красивый, импозантный мужчина. Смел. Умен. Образован. Настоящий аристократ духа. Не то что эти кремлевские плебеи. А уж демократ… Не выговоришь.