Укрощение огня - Джон Ринго

– Спокойной ночи, мама, папа.

Она подождала, пока родители ушли, убралась в лазарете и огляделась. Прилечь можно было только на деревянном хирургическом столе, но это ее вполне устраивало. Она расстелила на столе несколько одеял и улеглась на бок. Сначала ей казалось, что она никогда не уснет, но вскоре провалилась в сон.

Утром Герцер чувствовал себя совершенно разбитым.

Он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо, и сразу застонал. Он спал, свернувшись калачиком, все мышцы тела были напряжены и болели.

– Вставай, – будил его Джоди. – Завтрак готов, на еду дается полчаса, так что лучше поторопиться.

Герцеру совсем не хотелось есть, зато он хорошо помнил, как накануне умирал от голода, поэтому с трудом поднялся и прошел к очереди.

На завтрак снова была кукурузная каша с каким-то травяным чаем. Многие почти не ели. Одни брали лишь полмиски, другие, взяв целую, как Кортни, не доедали до конца. В большом котле осталось много каши; Герцер, Майк и кое-кто еще спокойно могли брать добавку. После первой миски Герцер почувствовал такой прилив голода, что не только съел вторую, но еще и доел за теми, кто не съел свои порции целиком. Никто не возражал, кроме Нергуй. Как только девушка заметила интерес Герцера к еде, она тут же выбросила почти полную миску каши на землю. На нее тут же накинулся Дорсетт.

– Нельзя выкидывать еду! – зарычал он. – У нас и так ее мало. Еще раз так сделаешь, больше не получишь!

Герцер к этому времени чувствовал себя, словно напившийся кровью клещ. Положив пустую миску в ведро, юноша нехотя направился к топору.

Он с сомнением осмотрел руки. Содранные места частично затянулись новой нежной кожей, но большей частью нет, кровь и грязь смешались с желтоватой жидкостью, выступившей на поверхности ссадин. Вид был жуткий, в животе после плотной еды все перевернулось. Не так-то просто будет ему сегодня орудовать топором, ведь даже ложку с миской было больно держать в руках. Но выбора нет. Он представил, какой тяжелый день его ждет, и тут услышал стук конских копыт.

– Привет, Герцер, – поздоровалась с ним Рейчел. Она спрыгнула на землю и привязала лошадь к ветви дерева, сняла седельные сумки и помахала рукой Дорсетту.

– Джоди, я приехала узнать, не нужна ли вам медицинская помощь, а еще мне нужно поговорить со всеми женщинами.

– Надолго? – спросил Джоди. – У нас сегодня много работы.

– Зависит от того, как у вас обстоят дела, – резко ответила Рейчел. – Серьезные травмы есть?

– Нет, но кое у кого ободраны руки. – Дорсетт махнул в сторону Герцера. – Начинай с него, а я приведу остальных.

Джоди пошел собирать тех, кто много работал накануне и сильно натер руки.

– Эй! – закричал Ирнон. – Я пошевелиться не могу, спина словно огнем горит!

– Перетруженными мышцами не занимаюсь, – ответила Рейчел и взглянула на руки Герцера. – Бог ты мой, Герцер, о чем ты только думал?

– Я думал, что надо повалить много деревьев, – ответил юноша и поморщился, когда Рейчел дотронулась до больных ладоней.

– Пойдем к ручью. – Она взяла с собой сумки. – Джоди, остальных присылай туда.

– Ты видела Баст? – спросил Герцер по дороге к ручью. У вырубленного участка вода в ручье была грязной, и они немного поднялись вверх по течению.

– Да. Она помогает охотникам. – Рейчел опустила его руки в холодную воду и принялась осторожно счищать грязь. – Герцер, их надо было промыть. У нас, конечно, хороший иммунитет, но через подобного рода поверхностные раны можно занести всякую инфекцию.

– Я буду помнить. – Он корчился от боли.

– Желтоватая жидкость это нагноение, такое всегда случается при подобных повреждениях кожи. Так объясняла мама. Тебе повезло.

– Почему?

Рейчел тем временем достала его руку из воды и помазала какой-то зеленой мазью. В мази время от времени попадались кусочки листьев.

– Люди, не прошедшие Изменений, долго бы не смогли восстановиться. – Рейчел продолжала намазывать его руки мазью. – Это поможет. Средство не очень сильное, но хоть такое; к тому же оно подавляет размножение бактерий.

– А работать руками я смогу? – спросил Герцер, втайне надеясь, что она ответит «нет».

– Хотела бы я сказать «нет», но работы так много, что нельзя освободить вас всех. – Она достала из сумки полоски тряпок и кожи и принялась бинтовать ему руки – сначала хлолком, потом кожей.

– Кожа защитит руки. Пальцы, к счастью, у тебя в порядке. Ты уж будь поаккуратнее.

– Ладно.

Он попробовал согнуть пальцы. Боль стала меньше.

– Может, уже к завтрашнему дню раны затянутся, потом будет еще легче. Я же говорю, тебе повезло.

– Да, повезло, – проворчал Герцер. – Как твоя мать?

– Нормально, – едко заметила Рейчел. – У нее много дел, и это, по-моему, ей помогает.

– Рейчел, я… – Геррик замолчал.

– Я не хочу говорить об этом, – бросила она и поднялась на ноги. – Можешь идти работать.

Герцер посмотрел на нее, потом кивнул и направился к лагерю.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Рейчел со вздохом закончила работу. Таких ободранных рук, как у Герцера, больше не было, но у нескольких человек ладони были тоже в очень плохом состоянии. Девушка собрала свои вещи и поднялась назад к лагерю, там она поискала Джоди, а найдя, сказала:

– Теперь мне нужно побеседовать с женщинами.

Предстояло самое сложное.

– О чем? – спросил он. – Они все работают.

– Джоди, меня сюда послал Эдмунд. Я прекрасно знаю, что они работают. Но, поверь мне, это очень важно.

– О'кей, – мрачно сказал он. – Кортни, Нергуй, Хсу, Карлин, Динн! Идите сюда!

Он подождал, пока все подошли, повернулся к Рейчел и сложил руки на груди.

– Теперь иди погуляй, – предложила она ему.

– Почему?

– Потому что так надо, Джоди, – вздохнула Рейчел. – Иди. Поверь мне, тебе здесь быть не обязательно.

Он сердито посмотрел на нее, но отошел.

– Садитесь, – пригласила Рейчел женщин и показала на лежащие на земле стволы деревьев. – Нам предстоит женский разговор.

Она рассказала им о Бетан и о том, что ожидает всех представительниц слабого пола, потом замолчала, ожидая бурной реакции.

– Ты шутишь! – огрызнулась Нергуй. – Это же…

– Отвратительно, – согласилась Рейчел. – Но это так, и ничего теперь с этим поделать нельзя.

– Навсегда? – с широко раскрытыми глазами спросила Карлин.

– До тех пор, пока яичники не прекратят выработку яйцеклеток, лет эдак через пятьдесят. А может, и дольше. Но учтите, без гормонов начинается масса других проблем. А еще можно постоянно ходить беременной.

– К черту! – бросила Динн.

– В последнее время не чувствовала себя раздражительной? – осторожно спросила Рейчел.