Творений. Книга I. Статьи и заметки - Андроник (Никольский)

3. Православие есть чистое христианство

Не имея намерения подробно говорить здесь о высоком достоинстве Православия сравнительно с папизмом и протестантством, мы должны, однако, сказать кратко, что оба эти еретические направления в христианстве сохранили от него лишь обрывки: у папистов все свелось к внешнему авторитету папы или клира, получивших от кого-то власть вводить человека в рай без личного участия, через усвоение сверхдолжных заслуг святых, главное же — по власти папы; а у протестантов бесчисленных разветвлений христианство получило в жизни лишь некоторое местечко, между прочим украшающее ее и делающее ее культурною. Не то в чистом и непорочном христианстве — в Православии. Следуя непреложному слову Христа Спаса: веруяй в Мя имать живот вечный (Ин. 6, 47), Православие смотрит на всю нашу жизнь земную с этой высочайшей точки зрения. Вся земная жизнь, как и весь мир, в руках Божиих и для Бога, здесь на земле полагается только начало тому, что откроется для всех в будущем, за гробом. А потому вся жизнь человека должна быть исполнена тончайшего чувства Бога, видящего все наше до глубины души.

Страх и ощущение Господня вседержительства должны быть законом, руководящим человека во всех его делах и намерениях. В идеале это должно быть доведено до такой степени, чтобы человек и без всяких иных побуждений и запрещений делал должное, как бы стоя перед Лицом Всевидящего, подобно ветхозаветному Иакову, который говорил Лавану, тестю своему: вот, с нами нет никого; смотри, Бог свидетель между мною и тобою (Быт. 31, 44).

В стремлении к этому-то высокому, ни с чем не сравнимому настроению наш Русский Народ с тех пор, как крестился при Святом Князе Владимире, имел одну святую и великую заботу — как бы устроить свою жизнь по-Божьему, как бы чем-либо не прогневить Господа Бога, а, напротив, всегда быть в Его неизреченном к нам недостойным милосердии. Вот эта набожность и самое скромное благочестие и были украшением нашей народной жизни; они приводили в умиление, удивление и восторг всех иностранцев, приезжавших к нам в старину и прозвавших нашу страну «Святою Русью», как поставившую идеал высокой христианской святости своим главнейшим идеалом и постоянною целью своих стремлений. Этим объясняется наша исстари народная любовь к Храму Божию, к богослужению, к путешествию по святым местам и обителям, к посту и поклонам и ко всякому иному, нередко весьма трудному, подвигу; отсюда же и усердие — ставить свечки и возжигать лампады перед иконами, украшать храм богатыми прикладами и роскошною ризницею, наконец, любовь к громогласному торжественному бархатному звону колоколов. Во всем этом сказывается проявление высоконабожной души христианской, стремящейся к Богу и Его ищущей, заботящейся лишь об одном — чтобы все в жизни, а наипаче в храме Божием напоминало о близком к нам Боге и исполняло христианина страха Божия и ревности о спасении по воле Божией.

Разве может что-либо земное идти в сравнение с этой христианской высотой и красотой жизни? И может ли что-либо иное обеспечить добро и порядок людской жизни в такой степени, как этот высший распорядок уклада ее по-христиански? Закон внешний, строгость наказания за его нарушение и т. п.? Но потерявший веру в Бога и свою совесть — обойдет все законы, а, главное, потерявши высокую цель своей жизни на земле, он не будет дорожить ни чужою, ни своею собственною жизнью и всегда будет готов с нею покончить, что мы, действительно, и наблюдаем во множестве над нынешними неверующими людьми, особенно же над современною молодежью, развращенною безрелигиозною школою и книгою. Это все прежде и лучше нас поняли враги наши, ищущие нашего развала и погибели, — поняли и приняли все меры к тому, чтобы расшатать в народе русском устои Православия, подорвать значение веры и вырвать самую эту веру из народного сердца. С этою целью через школу давно уже прививают нашим детям и особенно подрастающему поколению сомнение в вопросах веры, легкое отношение к делам и обязанностям веры, втравляя вместо того лжеименный гуманизм, должный заменить будто бы уже отжившее свое время христианство. Но чтобы сразу не оттолкнуть от себя раскрытием своих намерений, стараются действовать вкрадчиво и постепенно, и сначала внушают людям взгляд на религиозную жизнь, как на выполнение внешних христианских обязанностей, а не как на дело душевной потребности. С своей стороны печать, вся оказавшаяся в руках врагов веры и государства, усердно выставляет напоказ все недоброе, что только можно подметить у служителей Церкви; где же для этого нет никаких оснований, там не стесняются прибегать прямо к клевете, чтобы унизить в глазах народа все для него высокое и святое. Действуют так в полной уверенности, что многие легковерные и несамостоятельные поверят, если не всему, то хотя части сообщенного вымысла; а дальше при старании и умении надеются достигнуть и больших результатов. И, действительно, иногда добиваются своего: недавно, например, мы видели, как многие верили наглой лжи и клевете грязных жидовских газет даже на священное для всякого православного христианина имя отца Иоанна Кронштадтского.

О торжестве Православия во всей нашей жизни прежде всего и заботится «Союз Русского Народа». Он исходит из того убеждения, что вера ее и законы должны быть самым прочным обеспечением благополучия и порядка житейского; что все законы гражданские, основываясь на законах Божеских, должны служить верным указанием пути к исполнению воли Божией. В этом убеждении «Союз» ставит своей целью, чтобы ни школа, ни печать не развращали населения, приучая его ко всему низкому, грязному и срамному, а, напротив, внушали ему одно лишь высокое и святое. Отсюда школа должна быть христианскою, прежде всего и во всем заботящеюся о христианском воспитании. Истинная же христианская свобода — вот последняя цель как школьного воспитания, так и всего уклада народной жизни. А эта свобода заключается в том, чтобы человек свободно стремился и шел ко всему высокому и праведному, — свободно воздерживался от своих худых привычек и страстей, от соблазна и принуждения зла внешнего: конечно, свободен он последовать и второму, но душе его, исполненной веры в бессмертную, загробную жизнь и страха Божьего, все это недоброе противно, как ненормальное и нездоровое.

Вот первое, что ставит своею целью «Союз»: с высоты христианского закона осветить и осмыслить всю жизнь народа и отдельного человека, ввести в жизнь все высокое и святое и, по мере уделенной нам от Господа возможности, еще здесь на земле начать Царствие Божие, пришедшее к нам в силе. Если это — «реакция» и «мракобесие» до «человеконенавистничества» включительно, то союзники охотно и с любовью принимают такой укор себе в похвалу, ибо сей «мрак» вот уже без малого две тысячи лет просвещает всю вселенную своим Божественным несозданным светом и благодаря ему мы имеем все то, что называется просвещением и добром.

Этого же желаем как всему нашему народу, так и всем прочим народностям мира.

4. Царь самодержавен волею и советом народа

При Святом Князе Владимире раздавшаяся на Руси проповедь о Христе Спасе быстро пронеслась по всем областям ее и скоро была усвоена всем русским народом. Уже через столетие по крещении Русская земля исполнилась множеством богато украшенных храмов и обителей. Удивительно быстро и глубоко христианство всаждено было в самую душу русского народа. Это говорит о том, что, очевидно, мы — Русские — по природе своей, по складу своей души и прежде были близки к христианству; что и в язычестве мы молились неведомому нами Богу всеми своими добрыми душевными качествами — ласковостью, миролюбием, добротою, отзывчивостью и всем, чем богата

русская душа. Очевидно, и в пору язычества для нас начала духа были весьма высоки и ценны, и все прочее имело смысл более с этой стороны духа. А с принятием христианства жизнь одухотворилась в несравненно высшей степени, и народ русский скоро сделался христианнейшим, более христианским, чем какой-либо иной народ.

Этим основным свойством души русского народа объясняется и отношение наше к власти над нами князей, а потом царей. Тогда как у прочих народов Европы власть князей и королей завоевывала себе народы и по отношению к ним являлась стороннею поработительницей непокорных, но слабых, — мы, наоборот, сами создали свою власть и поставили сами над собой князей — прототипов наших царей. Так было еще при призвании Рюрика с братьями, которых наши предки здесь, около Ильменя озера, поставили над собою княжить в ту пору, когда только что начинали сознавать себя народом, когда зачиналась наша государственность. С принятием христианства это вверенная народом князьям власть получила высшее Божественное освящение: князья явились помазанниками Божиими, от Бога получившими высокую власть над народом, чтобы под Богом и править народом. Далее, чем более крепла и разрасталась Великая Россия, тем более возвышалась власть князей, потом названных Царями Самодержавными, обязанными ответом за переданную им народом власть перед Богом и своею совестью. Затем, когда попущением Божиим не стало у нас на Руси Царя, то, переживши лихолетие под разнородными управлениями и не найдя ни в одном из них спасения от угрожающей погибели, мы быстро и единодушно (за исключением немногочисленных властолюбцев и интриганов) восстановили испытанный наш родной вид власти над царством: избрав Михаила Феодоровича на царство, ему перед Богом и во имя Бога Всеведущего вручили все Царское над собою Самодержавие. И не ошиблись в своих мудрых соображениях и на этот раз: полуразрушенное и истощенное царство наше быстро собралось с силами и возродилось и усилилось во всех отношениях, достигши даже несравненно большей славы и процветания, чем в минувшие времена до смутных годов. Мы вышли на свою историческую дорогу.