Королева Солнца — 2: Подчёркнуто звёздами. Корона из сплетённых рогов. Опасные сны — 2 - Андрэ Нортон

— Он чувствует! — Гатея тряхнула головой.

После того как мы ушли от реки, она не стягивала свои волосы лентой. И теперь я увидел странную вещь. Пряди волос на её голове приподнялись, хотя в воздухе царило абсолютное безветрие. Создавалось впечатление, что от неё самой исходит какая-то энергия, заставляющая шевелиться волосы.

Она вытянула руку с посохом, и я, клянусь Вечно Негасимым Пламенем, увидел на его кончике пляшущую искру огня.

— Здесь… Я здесь! — она кричала так, как будто стояла перед воротами и требовала открыть их. Она знала, что отказать ей не могут.

И затем…

Гатея бросилась бежать. Я был так поражён, что некоторое время даже не двигался. А затем подхватил мешки, свой и её, и побежал вдогонку. Гру нёсся впереди — серебряная молния — петляя между деревьями. Гатея уже исчезла из виду. Я бежал за ней, хотя уже было совсем темно. К тому же низкие ветви деревьев мешали мне отыскивать следы. В темноте я налетел на ствол дерева и почти потерял сознание от удара. Боль вернулась в мои старые раны.

Ветки хватали меня, цепляли, били по голове, царапали, и в конце концов я не выдержал и, выхватив меч, стал прорубать себе дорогу сквозь заросли. Я очень боялся потерять след Гатей и никогда не найти её снова.

Шум, который я создавал при своём продвижении вперёд, заглушал все остальные звуки. По правде говоря, я боялся остановиться и прислушаться, но ещё больше боялся отстать от девушки и остаться одному в этой непонятной стране.

К треску, который создавал я, прибавилось карканье птиц в ветвях деревьев. Дважды что-то бросалось прямо мне в лицо, оцарапав щеку когтями или клювом. После этого я двигался вперёд, закрывая лицо локтём. Пот заливал мне глаза, рубашка прилипла к телу. Я уже изнемогал от усталости, дыхание с хрипом вырывалось из груди, но я боролся.

Это была настоящая борьба. Я был уверен, что эти деревья знают, кто я такой, и всеми силами мешают мне пройти. Мне даже показалось, что я слышу слабые крики — звуки отдалённой битвы. Я уже не мог держаться на ногах. Но что-то заставляло меня из последних сил стремиться вперёд. И наконец, я вскарабкался на последний склон, почти потеряв равновесие, и обрубил последнюю, утыканную шипами ветку, преграждавшую мне путь. Передо мной расстилалось открытое пространство.

Глава девятая

Я стоял на краю горного плато, лишённого всякой растительности, и передо мной простиралась каменная пустыня. Впереди не было видно никаких признаков ни Гатей, ни Гру — только голые камни. Я прислушался, думая, что обогнал их, и они всё ещё продираются сквозь заросли, но всё было тихо. Они, вероятно, исчезли через одни из этих «ворот», которые мне так не нравились, так как я не мог понять, что это такое.

Я медленно пошёл через равнину. Луна светила ярко и давала достаточно света, чтобы можно было искать следы, но я понимал, что мало надежды обнаружить что-либо на голом камне.

Вскоре я подошёл к подножию хребта и увидел то, чего не мог увидеть издали. На каменной поверхности темнели вырезанные в определённом порядке углубления, достаточно большие для того, чтобы ухватиться за них рукой или поставить в них ногу. Однако я всё ещё не мог поверить, что Гатея проделала весь путь с такой скоростью, что совершенно скрылась из виду. Как бы быстро она не бежала, я должен был увидеть, как она карабкается вверх на утёс.

Я осмотрелся, как охотник, потерявший след. Если она продолжает идти через лес, то двигаться дальше смысла не было. Но, поразмыслив, я всё же решил идти вперёд, попытаться влезть наверх.

Закрепив мешки на спине и проверив, надёжно ли держатся в ножнах меч и нож, я начал подъём. Это оказалось не так-то просто, так как я быстро понял, что выемки в скале сделаны для кого-то более высокого чем я, и мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы продвигаться вверх. Интересно, как Гатея умудрилась подняться по ним.

Я лез очень осторожно, проверяя каждую выемку, прежде чем взяться за неё. Пальцы мои каждый раз погружались в толстый слой пыли, и я начал подозревать, что Гатея не шла этим путём. Однако я решил забраться и взглянуть сверху на то, что ждёт меня впереди. Может, с высоты удастся увидеть кота и Гатею.

Тяжело дыша, я взобрался на выступ утёса и взглянул, что же ждёт меня дальше. Я влез вовсе не на вершину — всего лишь на выступ, и сделали его, вероятно, чьи-то руки.

Чтобы увидеть, что возвышалось передо мной, мне пришлось задрать голову. Большое искусство было вложено в это творение. И сразу стало ясно, что тот, кто создал это, был чуждый людям, враждебен им.

Глубоко в поверхность утеса было вырезано изображение — огромная фигура, стоящая на ногах. В ней имелось мало общего с человеческой фигурой — скорее, угадывалось что-то птичье, но можно было с уверенностью сказать, что это фигура женского пола. Она была полностью обнажена. Единственное, что можно было посчитать одеждой — это широкий складчатый воротник.

Стройные ноги были широко расставлены, руки протянуты вперёд, а лицо и вовсе не походило на человеческое. На нём выделялись два скошенных глаза, чересчур огромных. Эти глаза сияли красными драгоценными камнями, и в слабом свете казалось, что в них горит зловещий огонь.

Вытянутые вперёд руки увенчивались когтями. Увидев их, я тут же вспомнил труп, который забросал травой в долине возле нашего первого лагеря. Но здесь и руки и когти были из камня, а не из костей, обтянутых жёлтой кожей.

Неизвестный скульптор придал лицу именно то выражение, которое соответствовало страшным когтям. Большую часть лица занимал искривлённый клюв. Верхнюю часть тела обрамляли крылья, выраставшие из тонких плеч.

Между широко расставленными ногами чернело отверстие похожее на вход в пещеру. Я согнулся и заглянул туда. Удушливое зловоние заставило меня отшатнуться. Видимо, это было логово какого-то не очень опрятного зверя. Мой взгляд помимо воли вернулся к горящим глазам. У меня появилось беспокойное чувство, что эти глаза рассматривают меня.

Я не думал, что Гатея вошла в эту дыру. Это было не Лунное Святилище, которое дышало миром и покоем. Нет, здесь прямо в воздухе висела угроза, какую излучали Серебряные певицы и то чудовище, которое пришло из мрака и пыталось проникнуть к нам.

Я медленно поднялся и с большим трудом оторвался от этих глаз. Мне вовсе не хотелось лезть в эту дыру. Я надеялся, что имеется и другой путь вперёд.

Он был. Я обнаружил его, обогнув эту фигуру. Мне пришлось проползти по выступу, отыскивая удобный путь для подъёма, и в то же время я старался не выпускать из виду эту птицу-женщину.