Хозяин Соколиного гребня - Кэтрин Коултер

Страшный пикт посмотрел на девочку и улыбнулся ей своей свирепой улыбкой, показав блестящие белые зубы:

– Что, малышка?

– Игмал, я хочу ехать в крепость с тобой. Меррик молча покачал головой, передал Кири Игмалу, и тот посадил ее рядом с собой.

– Я начинаю подозревать, что все мы здесь только для того, чтобы ублажать ее, – пробормотал пикт. Клив кивнул, потом приказал:

– Посадите моего брата на коня. Надо отвезти его к Варрику.

Атол, убедившийся наконец, что Клив не собирается лишать его жизни, посмотрел по сторонам, ища глазами скрывшихся разбойников, потом уверенно сказал:

– Мой отец любит меня. Он примет мою сторону. Он меня простит.

– Ни за что, – зло сказала Чесса. – А если он все-таки сделает это, значит, ума у него не больше, чем у такого дурака, как ты.

– Ты гнусная ведьма! Моя мать сказала мне, что ты ведьма, когда увидела, как ты держишь бурру, и тогда я понял, что такой, как ты, лучше умереть, чтобы с тобой умерли и все твои злые чары. Надо же, ты всего лишь женщина, а пыталась всадить в меня нож!

– Может, ты и прав, и я в самом деле ведьма, – улыбаясь, сказала Чесса. – Ты набитый дурак, Атол, если воображаешь, будто тебе под силу тягаться со мной. Не забывай этого, не то тебе же будет хуже. Твой отец знает, кто я такая, и уверена: он тоже посоветовал бы тебе обходить меня десятой дорогой.

Чувствуя на себе его взгляд, полный страха и бессильной ненависти, она направилась к своей кобыле и остановилась, ожидая, пока Клив подойдет и подсадит ее в седло.

– Смотрите, чудовище! – вдруг крикнул один из воинов. – О боги, это Кальдон! Кальдон!

Чесса резко повернулась и посмотрела на озеро. Но не увидела ничего, кроме плотной серой пелены тумана.

– Оно вон там, на востоке!

И тут она увидела его. Длинная, изогнутая пятнистая шея и, кажется, маленькая головка, которая сначала была задрана вверх, а потом вдруг повернулась, как будто чудовище взглянуло в их сторону. Но Чесса не была уверена, вправду ли она все это видит или же ей просто чудится, так как пласты тумана делили то, что ей казалось длинной шеей, на три части, а потом слились воедино и все заволокли.

Мужчины тихо перешептывались. Они были убеждены, что только что видели Кальдон, чудовище, обитающее в Лох-Несс.

Чесса не могла с уверенностью сказать, что видели ее глаза. Она посмотрела на Клива, который только что помог Атолу взгромоздиться на лошадь. Но Клив только пожал плечами и молча покачал головой.

Кири глядела на озеро, не мигая и не произнося ни слова. Игмал сказал:

– Это чудовище хорошее, Кири. Оно доброе. Его не надо бояться. У него есть семья, детка, совсем как у нас.

Чесса знала, что он лжет, лжет гладко, уверенно, без малейшей запинки. И ей захотелось расцеловать его за эту ложь, потому что Кири сразу же расслабилась и успокоилась. Кивнув в знак полного согласия, она прислонилась к широкой груди своего спутника, но тотчас же выпрямилась.

– Игмал, твоя медвежья шкура плохо пахнет, – сказала она, сморщив носик. – Я тебе ее постираю.

Игмал с изумлением посмотрел на малышку, сидящую у него на коленях;

– Постираешь медвежью шкуру? Ты?

– Да, если, конечно, у тебя нет жены. Но у тебя ведь нет жены, верно? Если бы она у тебя была, от шкуры бы не воняло.

– Да, в этом ты права, – сказал Игмал и, оглянувшись через плечо, посмотрел на Чессу. – Я вижу, что Кливу здорово повезло с его женщинами.

Атол вдруг заорал:

– Этот Клив – проклятый ублюдок! Ублюдок! Он жалкое ничтожество! Вот увидишь, Игмал, мой отец прикончит тебя за то, что ты хотел пырнуть меня ножом. Он убьет и Клива, и эту проклятую ведьму.

– Да неужели? – протянул Игмал. – Может, он вообще никого не оставит в живых? Заткнись-ка ты лучше, Атол, не то Клив чего доброго все-таки не выдержит и сломает тебе челюсть. Думаю, это бы всем понравилось.

Интересно, подумала Чесса, знала ли мать Атола, Аргана, о том, что задумал ее сын? Она хотела надеяться, что это не так, но тут ей вспомнилось постоянное молчание Арганы и ее слепая любовь к сыну. Что значит для нее Клив, ее единоутробный брат, которого она едва помнит, по сравнению с Атолом, родным сыном? Чессе стало не по себе. Ей не хотелось возвращаться в Кинлох. И совсем не хотелось снова встречаться с Варриком,

Глава 24

Куда же подевалась Кири? Клив уже искал ее и в овчарне, и в уборной, и в бане. Где же она? Он обернулся, еще раз посмотрел на крепость, но среди стоящих там людей его дочери не было. Он направился к ячменным полям, чтобы поискать ее там.

В большом общем зале Кинлоха Варрик как всегда стоял на деревянном помосте, холодно взирая на собравшихся внизу людей, которых сегодня было более пяти десятков. Спокойным, бесстрастным голосом, который, казалось, звучал прямо с почерневших от копоти потолочных балок, он произнес:

– Аргана, я приказываю тебе подойти ко мне.

Чесса нахмурилась. Куда подевался Клив? С какой стати Варрик подзывает к себе Аргану? Она повернулась, чтобы посмотреть на Атола, который стоял рядом с Игмалом и его воинами, и не увидела на его лице ни малейших признаков страха. Напротив, его тощая физиономия выражала полное довольство жизнью. Более того, вид у него был откровенно торжествующий. Чесса встревожилась. О боги, что же здесь затевается?

Аргана, высокая, прямая, горделивой поступью приблизилась к помосту, где стоял ее муж, и, остановившись, вскинула голову, чтобы посмотреть на него:

– Я здесь, Варрик, мой господин. Что тебе угодно?

– Скоро узнаешь. А теперь ответь мне, Аргана: согласна ли ты с тем, что наш сын Атол еще очень юн? Что он еще мальчик?

– Да, ведь ему всего лишь шестнадцать лет. Однако он уже почти мужчина. Ты сам начал подыскивать ему подходящую жену. Ты говорил мне, что хочешь женить его в самом ближайшем времени. Ты бы не стал устраивать его брак, если бы считал его мальчиком.

– И все же он еще не вошел в разум. Он до сих пор легко поддается влиянию тех, кого он уважает и любит, тех, кому он верит. Например, твоему влиянию, Аргана.

– Надеюсь, что он всегда будет прислушиваться к моему мнению, мой господин. Даже тогда, когда достигнет твоих лет.

Варрик смотрел на жену молча, но Чесса ясно видела, что ее оскорбительный ответ привел его в ярость. Внезапно из распахнутых ставней за его спиной подул ветер. В руках владетель Кинлоха держал бурру, и его длинные белые пальцы поглаживали ее пеструю поверхность. Люди вокруг Чессы тихо переговаривались, и в их приглушенных голосах ей слышался страх. Но где же Клив? Она оглянулась и посмотрела туда, где стояли Меррик и Ларен. Ларен держала на руках Кири. У малышки был недовольный, скучающий вид, но она вела себя смирно.