Реванш - Мариэла Ромеро

И когда он почувствовал, что выбит из седла и не знает, что делать, он пришел к ней.

– Самое страшное, что я ничего-ничего не могу поделать с тем, что произошло, – пожаловался он. – Мне нужно научиться как-то с этим ужасом жить, – добавил он.

– Ты прав, мой взрослый мальчик, не позволяй жизни погубить тебя за то, чего ты не совершал. Подними голову, милый, и держи ее высоко. – Ее прервал телефонный звонок. – Я занята, сегодня я занята, – ответила по телефону Сандра.

– Мама, я сейчас же уйду, – заторопился Гильермо.

– Нет, сын, этот вечер принадлежит тебе. Ты у меня особый, самый драгоценный посетитель.

И неожиданная жертва со стороны Сандры стала самым большим утешением для Гильермо.

Он жил по-прежнему с Алехандро в доме, который принадлежал теперь Авроре, и в котором она все переделала, переменила обои, мебель всю утварь, все безделушки. Она не хотела оставить здесь ни малейшего воспоминания о прошлом, она хотела, чтобы этот дом на самом деле стал ее домом.

И Гильермо тоже захотелось иметь свой дом.

– Что ты скажешь, Виолета, если я предложу тебе выйти за меня замуж? – спросил он.

– Скажу, что люблю тебя, – отвечала она, сияя.

Виолета была счастлива услышать предложение любимого. Гильермо был самым главным человеком в ее жизни, они давно встречались, и вот теперь будут мужем и женой.

Правда, встал вопрос с квартирой. На квартиру они еще пока себе зарабатывали. Но и тут на помощь пришла Сандра.

– Я очень рада, что ты женишься, сынок, – сказала она. – Ты сделал правильный выбор. Виолета – человек без подделок и фальши, с ней тебе будет хорошо. А жить вы можете пока у меня.

– Но, мам, я совсем не хочу стеснять тебя. У тебя свой образ жизни, а мы…

– Я уже переменила его, и ты останешься доволен своей легкомысленной мамочкой, сынок!

Альберто и вся компания от души поздравили жениха и невесту. Луиджи, который совсем недавно женился на Лиле, заявил:

– На основании собственного опыта подтверждаю: ты принял самое правильное решение!

Очень рада была за Виолету и Исамар. И, несмотря на то, что после перенесенных волнений, переутомления, нервного истощения – Архенис внимательно и бережно лечит ее, счастье Виолеты для нее самое лучшее лекарство от бед и горестей.

Зато Фернандо хоть и был не более чем заключенным, хоть и сидел в тюремной камере, почувствовал себя оскорбленным: никто его не спросил, никто не сообщил ему о таком важном шаге официально. И он стал пенять Росе, которая принесла ему эту новость:

– Твоя сестра всегда зарилась на мои деньги! Она всегда хотела стать Мальдонадо!

Роса сперва с обидой, а потом с сочувствием посмотрела на него:

– Знаешь, Фернандо, она выходит за него, потому что так любит, что ей неважно, что у него ни гроша и фамилия у него Мальдонадо.

– Прости, Роса, – закусил губу Фернандо, – я был не совсем прав.

– То-то, – рассмеялась Роса.

– Я страдаю, Роса, что сыновья оставили меня. Я несправедлив от горя. Понимаешь? – взгляд у Фернандо был жалобный.

– Понимаю, – ответила Роса.

И она пошла к Рею поговорить о Фернандо.

– Рейнальдо! Ты должен что-то предпринять, чтобы Фернандо освободить из тюрьмы. Я понимаю, ты злишься на него из-за Брихиды, но все равно он тебе отец.

– Хоть ты и любовница моего отца, но это не дает тебе права вмешиваться в дела моей семьи, – возмутился Рей. – Не тебе мне указывать, как поступать.

– То, что я любовница, не мешает мне быть правой. Вы одна кровь, и ты всегда был с ним рядом. Он всегда поддерживал тебя в самые трудные моменты, вспомни, Рейнальдо!

– Он лишил меня самого главного в жизни – матери! Скрыл из отвращения и стыда!

– Не говори глупости, Рей. Он просто не хотел, чтобы ты рос в нищете, вот и снял с Брихиды все заботы, забрав тебя к себе, чтобы ты рос вместе с твоими братьями. Он заботился о тебе. Он всегда любил тебя!

– Ты думаешь, я забыл? – вскинулся Рейнальдо.

– Тогда подумай еще разок хорошенько! Он одинок, он тоскует. Навести его, Рей! Он всегда любил тебя, и сейчас ты ему очень нужен.

Глава 41

А следствие между тем шло своим чередом, искали свидетельницу Долорес Сиерру. Ее показаний было бы достаточно, чтобы Фернандо Мальдонадо на долгие годы остался в тюрьме. Когда Фернандо попытался отвести от себя хотя бы одно обвинение – обвинение в убийстве Торреальбы, мотивируя это сроком давности, следователь ему ответил, что срок начинает считаться со дня обнаружения мертвого тела.

Теперь все усилия были направлены на поиски Долорес. Ее не могли найти, а сердце Исамар предчувствовало самое плохое. То, что Долорес спустя столько времени после своего отъезда та и не дала о себе знать, настораживало само по себе. Сердце Исамар оказалось вещуном. Раздался телефонный звонок, и ее пригласили в морг для опознания мертвого тела, которое нашли в овраге неподалеку от Энсинады на старом шоссе. Нашли его ребятишки, играя в прятки. Как они испугались: хорошо, рядом проходил знакомый рыбак, он и сообщил о находке в полицию.

Бросив все, Исамар помчалась в морг. Да, это была Долорес. Никаких сомнений. Новое преступление было налицо. Убийство было, а улик против убийц не было!..

Следствие снова зашло в тупик.

Исамар брела домой по шумным пестрым улицам и не видела их.

– Сеньорита, сеньора, помогите мне, пожалуйста, я потерялась.

Смешная пухленькая девочка лет десяти смотрела на Исамар.

Исамар очнулась.

– А где ты живешь? – спросила она.

– Мы приехали сюда с мамой на машине встретиться с ее подругой, вышли, я от них отстала и теперь не могу найти машину, все дома такие одинаковые…

– А какая у твоей мамы машина?

– Серая снаружи и синяя внутри. Там еще рядом был киоск с мороженым.

– Ну, пошли искать, – Исамар взяла девочку за руку, и они пошли, поглядывая на киоски.

Вдалеке стояли две женщины, явно обеспокоенные, они сильно жестикулировали, оглядываясь по сторонам.

– Верно, там стоит твоя мама? – предположила Исамар.

Девочка побежала вперед.

– Где ты была, Мария Габриэла? – раздался строгий голос миловидной темноволосой женщины.

– Я чуть было не потерялась, – весело ответила девочка, вприпрыжку подбегая к ней, – но сеньорита мне помогла.

Тут к ним подошла и Исамар.

– Спасибо, большое спасибо вам, сеньорита, – стала горячо благодарить мать.

– Не за что, – отозвалась Исамар и помахала им на прощание рукой: и женщина, и девочка были ей очень симпатичны.

Проводив машину глазами, Исамар с тоской подумала, что есть на свете счастливчики, которые живут нормальной жизнью, и только их с Мартой жизнь, будто липкой паутиной опутана душным, гнетущим несчастьем. Исамар делала все, чтобы разорвать эту паутину, а Марта сама запуталась в ней. Ей уже самой хотелось причинять боль. С каким-то исступлением и маниакальным блеском в глазах говорила она об их клятве. Теперь Исамар куда больше всех остальных проблем волновало состояние Марты. И чем это могло кончиться, ведал только Бог.