Амсдамский гамбит - Антон Витальевич Демченко

будто проверявшие незваных гостей, окруживших поместье «Шануш», охранники не доложили хозяевам об их присутствии. В чём оставшиеся наблюдатели и убедились, едва попытавшись последовать за кортежем из пяти машин, выехавшим из ворот имения через полчаса после того, как по дороге лихо промчался «Делоннэ» Ириды Цатти.

Стоило очередной паре неприметных машин выдвинуться вслед кортежу, как на первом же перекрёстке, ведущем к более оживлённой части острова, их взяли в «коробочку» и заставили остановиться невесть откуда вывернувшие грузовики, из кузовов которых тут же высыпалась пара дюжин чрезвычайно серьёзных орков, снаряжённых, будто на войну собрались. Окружили и застыли изваяниями, направив на машины наёмников ручники. И ведь ничуть не смутились при этом! Хотя даже самые наглые бандиты не осмелились бы светить автоматическим оружием в городе… по крайней мере, в любом другом районе, точно. Впрочем, сюда обычные бандиты и вовсе не сунулись бы. Жизнь дороже любых прибылей.

Старший наёмников беззвучно выругался, когда подошедший к его машине, наряженный, словно модник с Четвёртой аллеи, орк деловито постучал в ветровое стекло рукоятью внушительного револьвера и выжидающе уставился ему в глаза. Наёмник резко выдохнул и, крутанув рукоять, с лёгким скрипом опустил дверное стекло.

— Чем могу помочь? — спросил он, изображая недоумение, хотя и понимал бессмысленность подобной игры. Но… правила диктуют, чтоб их!

— Скорее, я могу вам помочь, ван… — растянув губы в неестественно широкой, демонстрирующей впечатляющий частокол острых зубов, улыбке, проурчал орк. — Советом.

— О… — наёмник постарался изобразить интерес, но вышло, правда, кривовато. — Внимательно слушаю вас, ван…

— Укротите своё любопытство, не нужно оно здесь, и выберите другой маршрут движения, — всё с той же фальшивой улыбкой произнёс орк, как и командир наёмников, пропустивший намёк на необходимость представиться. — Для вашего здоровья он будет полезнее. Уверяю.

— Верю, — после небольшой паузы кивнул наёмник, в очередной раз мысленно проклиная взятый контракт и подбившего на него мага. — Вот лично вам верю. И непременно последую столь здравому совету.

— Вот и чудненько, — в голосе собеседника послышалось явное удовлетворение. Револьвер моментально скрылся под полой дорогущего пиджака, а его владелец, выпрямившись, обернулся к подчинённым и, еле заметно кивнув, направился к своему авто. Миг, и бойцы Цатти удивительно слаженно отступили от машин наёмников. Ещё один, и они исчезли за тентами кузовов. Грузовики рыкнули двигателями и, вытянувшись в колонну, двинулись вперёд по шоссе. И всё это без ненужной суеты и гражданской расхлябанности. Точно и чётко… по-военному чётко. Уж в этом деле старший команды наёмников разбирался. Всё же и сам он отдал не один десяток лет службе в погонах, так что вполне мог оценить уверенную слаженность действий этих… господ.

Со скрипом дверное стекло опустилось до конца, и наёмник, схватив зубами выбитую из пачки папиросу, щёлкнул пальцами. Кончик папиросы полыхнул алым цветом и салон машины наполнился ароматом крепчайшего «солдатского» табака.

— Вот же… лядство! — не сдержался он.

— Командир? — водитель, до этого момента изображавший молчаливого истукана, повернулся к нему с явным вопросом во взгляде. — Мы что, действительно…

— А ты видишь где-то кортеж Цатти? — старший ткнул пальцем в сторону давно опустевшего шоссе. Водила чуть слышно хмыкнул. Но на этот раз командир понял его даже не с полуслова, а вообще без слов. — О да, великолепная идея. Вчетвером против четверти сотни. Охрененный расклад, боец. И с чем бы ты на них пошёл? С этими пукалками?

На миг в руке командира наёмников оказался тупорылый револьвер «полицейского» типа, и тут же вновь скрылся в наплечной кобуре.

— Они бы не посмели… — хмуро пробормотал водила.

— А им и не надо было. Своего они добились и так. Но даже если бы… — к удивлению подчинённого, его собеседник неожиданно кивнул и, затянувшись, щелчком отправил окурок папиросы на обочину дороги. — Ты прав, они не посмели бы нас убить. Так ведь, жизням нашим они и не угрожали… только здоровью. Прострелили бы конечности — и всех дел! У тебя как, страховка огнестрел покрывает? Или наниматель обещал лично тебе больницу оплатить?

— Так ведь полиция их за это… — нахмурился водитель.

— А потом их адвокаты… и нас, и полицию… и нанимателя нашего. Это ж Цатти, Бодо, — вздохнул командир.

— Бандиты, — буркнул тот.

— Семья, — поправил его собеседник и, после небольшой паузы договорил: — причём не из худших.

— А есть разница? — скривился водитель.

— Поверь, есть. Семьи, в большинстве своём, края видят, в отличие от тех же банд, что царят в твоём любимом Алатане. И непричастных стараются не трогать, хотя меж собой порой грызутся так, что кровавые ошмётки летят.

— Стараются, но… — заметил водитель и многозначительно замолчал.

— Ну да, и здесь не без паршивой овцы, конечно. И будь на месте Цатти те же тирренцы, я бы от заказа отказался, не глядя на гонорар. Вот уж с кем точно связываться нельзя. Отморозки, хуже ваших банд.

— А я о чём, — кивнул подчинённый. — Бандиты и есть. Разве что рядятся под приличных, а так… поубивал бы уродов.

— Салага ты ещё, Бодо… ну да ничего, поживёшь на гражданке, пооботрёшься в городе, глядишь и поймёшь, чем амсдамские семьи от алатанских банд отличаются. Всё, закончили базар, — проговорил наёмник и высунулся в по-прежнему открытое окно. — Эй, Энц! Разворачивай свою колымагу, возвращаемся на «энпэ»[1].

— Есть, командир! — откликнулся водитель второй машины и оба авто, заурчав моторами, потянулись одна за другой на разворот.

— И ведь чуял же, что не стоит ехать за этой колонной, — еле слышно протянул наёмник, прикурив очередную папиросу, и разочарованно махнул рукой.

— Да ладно тебе, командир, — вновь подал голос его водитель. — Не переживай так. Нам всё одно не за слежку за кортежем Цатти платят. А того парня Молон с Тардом ведут, уж они-то точно не оплошают.

— Разговорчики, Бодо, — зло прищурился командир, явно недовольный нечаянным намёком подчинённого на только что пережитую неудачу, и тот, заметив взгляд начальства, мгновенно прикусил язык. Одно дело — потрепаться со старым боевым товарищем… о всяком, и другое — нарушить уже отданный приказ. Старшой, хоть и добродушен со своими