Напряжение - Владимир Ильин

— Дам целых две минуты пятнадцать секунд.

— Говорит координатор, — вновь зашептал в кольцо дед. — Красный приоритет. Багиево, отряд гвардии вернуть в город.

— А я знаю, что тебе скажут, — хмыкнула Ксения.

Рядом нахмурился старик, внимательно выслушивая ответ.

— Что значит 'нет возможности для отмены'? — Прошипел он. — Как они смеют перечить мне?!

Экран пошел волнами, заискрила ткань портьер от выплескиваемой во вне мощи. Даже девочка поежилась от исходящей волны гнева от разъяренного монстра в обличии сухонького старичка, столкнувшегося с самым страшным преступлением против его власти. Ведь нет злодеяния хуже, чем не — по — ви — но — ве — ние.

— Деда, еще немного, и мне придется врать про случайно устроенный мною пожар. — зажмурившись, с легкой дрожью в голосе произнесла Ксения.

— Прости, милая, — силу тут же взяли в узду, оставив себе ярость во взгляде. — Все — все, это гнев — он не для тебя, извини меня. Сейчас мы все исправим, не переживай. Давай, выходи из системы.

— Совсем? — С еще непрошедшим испугом уточнила она.

— Совсем, — кивнул дед. — И дай‑ка мне клавиатуру на минутку.

Старик с несвойственной для его возраста и поколения сноровкой вбил новый логин и пароль.

— А почему рамка красная? — Удивилась Ксюша.

— А потому что пароли под клавиатурой — они для шпионов и предателей, — сухо ответил дед, продолжая колдовать над клавишами. — Я поднимаю пару вертолетов, у наших друзей в Казани как раз пара вертушек стоит… И давай перенастроим спутник и чуть приблизим картинку, ничего же не видно.

Картинка справа резко обрела детализацию и будто прыгнула к поверхности — стали различимы верхушки деревьев, линии электропередач вдоль дороги, а машины больше не выглядели крохотными жуками на огромном поле — теперь вполне различалась модель и детали кузова. Взгляд небесного ока приклеился к крыше белого внедорожника, удерживая его на одной восьмой экрана в центре.

— Десять минут полетного времени, деда.

— Я знаю. Но вдруг он сможет потянуть время, съедет в сторону? Вдруг они захотят поиздеваться над моим внуком и дадут шанс мне его вытащить?! Никогда нельзя сдаваться! Никогда!

— Деда, это твой внук. — По — доброму сказала внучка и осторожно погладила деда по рукам.

— Да, и пока он мой внук, я буду его защищать…

— Дед. Это. Твой. Внук.

— И что?!

— Его просто так не убьешь. — Уже во всю улыбалась Ксения.

— Значит, вертолеты успеют! — Упрямо произнес дед, продолжая отдавать команды.

— Не надо, пожалуйста. Он их сшибет.

— Я тебя не понимаю! А что мне делать?! Что?.. — Недоуменно посмотрел на нее старик. — Кто сшибет?

— Ты ведь мне доверяешь?

— Всегда.

— Все будет хорошо, — успокоила девочка старика, вновь погладив ему руку.

Тем не менее, на экран они продолжали смотреть со всевозрастающим напряжением, мысленно отсчитывая секунды. Вот черные машины вошли в поворот, заметив жертву. Вот белая машина ускорилась и резко вылетела на встречную полосу, прячась в кювете. Но маневр не укрылся от охотников… А жертва решила больше не бежать — от машины отделилась одинокая фигура — на экране не больше сантиметра — и зашагала на встречу врагам.

— Это что за ерунда?! — Воскликнул дед, когда возле фигурки по кругу отчетливо пронеслась яркая искра. — Кто его учил?

— Семен, — довольно ответила Ксения.

— Какой Семен? Долгорукий, Орлов? Вяземские?! — Заволновался он, кое‑как удерживаясь, чтобы не взять внучку за плечи и легонько встряхнуть.

— Не, просто Семен, — приобняла она деда. — Но он физике немного учил. А это — он сам нашел.

Неведомое явление с каждой секундой сияло ярче, отражаясь на экране белоснежной точкой, двигаясь вокруг все быстрее и быстрее, чуть накреняясь и вновь выравниваясь, отрываясь от владельца на несколько метров и примыкая совсем близко к телу.

— То есть? Как нашел? — Дернулся старик.

— А понятия не имею, как, — отмахнулась она, приобнимая деда.

— А когда?

— Ну, после того, как убил своих похитителей, но до того, как он сшиб наш самолет. Вот в этом промежутке, — рассудительно, и явно подтрунивая над дедом, заявила Ксения.

— Ты мне все обязательно расскажешь! — Поставил ультиматум он таким тоном, что торговаться себе хуже.

Шар между тем сравнялся размером с владельцем, но поведения не изменил, продолжая виться, как планеты вокруг солнца.

— Почему он не атакует? — Нервничал дед. — Сейчас самое время, пока они в машине.

— А вдруг они пришли просто поговорить и не желают зла?

— Ошибка, — проскрипел старик зубами.

Вторя словам, от группы возле трех машин алым росчерком пронеслась огненная линия. И тут же врезалась в яростно сияющий шар, мгновенно окрасившийся алым — и так же быстро вернув прежний облик.

— Теперь ему понятно?!

Как оказалось — вполне. Ручное солнце резко увеличился в размере и вспыхнуло над головами. Закачались линии электропередач — безмолвно, а если вспомнить их размер, то и жутко. На фоне этого сияния несколько новых огненных вспышек совсем потерялись, пропадая в белоснежных росчерках, лепестками выстреливающих из крошечной звезды. По проводам меж тем прошли ало — синие всполохи разрядов, устремившиеся в яркое зарево — сначала короткими волнами, а затем единым потоком короткого замыкания, с сине — белыми дугами, прихотливо вившимися в центр притяжения, и паром на километровую длину. А затем такая же дуга выплеснулась на обидчиков, ударив на десяток метров левее, и медленно потянувшись к машинам, оставляя черный след пропалин из вскипевшего и сожженного асфальта.

— Уйдут же! — Хлопнул себя по коленке дед.

— Да и пусть. У него там занятие поинтереснее. — Изящный пальчик тыкнул на экран, где ярко — синее стило гигантской молнии завершило выписывать букву 'М' и приступило к букве 'А'…

После того, как огромное число цифровых носителей выгорело в результате необъяснимого технического сбоя, механизм дворцовых часов вновь отсчитал новую секунду.

Глава 27. Путь

Вспышка молнии поставила жирную точку, рокотом сшибив новую порцию листвы с деревьем.

— Как думаешь, из космоса видно? — Громко спросил я, оглядывая огромную надпись 'МАКСИМ — ИМПЕРАТОР.'.

Правда, буквы в центре слегка ужаты в ширину, чтобы уместиться в полотно трассы — однако водители по правую сторону были так любезны, что освободили дорогу. Хотя, их отъезд больше напоминал панику — прямо как у солдат, удравших в лес при первом же сине — белом всполохе… Но о людях надо думать хорошо.