Уйти чтобы не вернуться (СИ) - Игорь Чужин

Помимо десяти гривен серебром изъятых из кошелей пленников и пиратских трупов, я стал обладателем шести десятков комплектов брони и оружия, из которых полтора десятка оказались весьма дорогими. Доспех покойного 'Рыжего Черта' оказался настоящим произведением искусства, который не зазорно одеть даже князю. Оружие, захваченное у пиратов, было разношерстным, но среди разнокалиберных клинков, также имелись весьма дорогостоящие экземпляры.

Если верить словам Сторожевского, то продав захваченные трофеи в новгородскую казну, то на вырученные деньги можно вооружить до зубов три десятка дружинников элитной корабельной рати, а если оставить за собой флагманский корабль 'Рыжего Черта', то хоть сейчас можно отправляться на Волгу за добычей. С моими скорострельными пищалями да с дружиной в 'броне харалужной' можно славно погулять по Волге матушке. Тогда по осени если удача от меня не отвернется, то можно и усадьбу на 'Словенском конце' прикупить, то новгородское вече может меня и в боярское достоинство возвести, главное чтобы серебра на взятки хватило! Сторожевский божился, что его слово в Новгороде далеко не последнее, а если Еремей Ушкуйник в это дело впряжется, то вопрос можно считать решенным. Никифор Ушкуйник также пообещал мне свою протекцию и поклялся в дружбе до гроба.

Слова сотника и купца грели мне душу, а радужные перспективы будущего боярства тешили самолюбие, но мне было хорошо известно, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. У Сторожевского и Ушкуйника явно был шкурный интерес на мой счет, который мог не совпадать с моими планами, поэтому давать какие либо обещания было опрометчиво. Чтобы не обижать новых закадычных друзей я, вежливо поблагодарил их за заботу, однако не стал давать внятных ответов, сославшись на то, что лучше обсудить эту тему на трезвую голову по прибытии в Новгород.

Примерно через час в трактир пришли мои гвардейцы, а следом за ними подтянулись десятники Сторожевского, вместе с приказчиками Ушкуйника и началось празднование победы над пиратами. Серьезные разговоры вскоре перешли в плоскость выяснения вопроса – 'ты меня уважаешь?', после чего обстановка стала абсолютно неформальной.

Как не странно, но празднование победы прошло без серьезных последствий для моего организма, и на утро я не очень сильно страдал от похмелья. Ковша хмельного кваса вполне хватило, чтобы привести меня в норму, после чего я занялся делами. Михаил Жигарь с Василием Плотником получили задание продать трофейные лодки пиратов, а я отправился на ушкуй Сторожевского, чтобы допросить ближников покойного 'Рыжего Черта'.

Увы, но никаких новых сведений допрос пленников не принес, единственное, что мне удалось выяснить, это то, что наш караван стал жертвой внутренних разборок между ганзейскими торговыми домами. Как выяснилось торговый дом Франса Витте, вел торговые дела в Пскове и поставлял в Любек пушнину, закупленную в этом городе. Другие торговые дома вели дела в Новгороде, но дом Витте держал под контролем почти половину рынка, так как у него были ниже транспортные издержки. Визит новгородских купцов подорвал его пушную монополию, а партия элитной пушнины, попавшая на черный рынок, сбила цены на обычный товар.

Большого ущерба дом Витте не понес, но чтобы отвадить возможных конкурентов, Франс Витте решил натравить на новгородских варваров 'свейских' пиратов, благо история с избиением команды 'Рыжего Черта' стала известна из рассказов моряков 'ганзейских коггов' из нашего каравана.

Я сделал себе заметку в памяти, чтобы при случае отплатить Витте за подставу, но особо напрягаться не стал, прекрасно понимая, что мир мне не переделать, а высокодоходный бизнес в основном на крови и держится.

Пока я беседовал с пленными, Никифор Сторожевский ухитрился договориться с купеческим караваном о совместном плавании в Новгород, причем ганзейцы сами разыскали 'кончанского сотника', узнав о разгроме пиратов. Сторожевский не растерялся и подрядился охранять ганзейский караван до Новгорода, при этом слупил с купцов за наем 'Чуды-юды' двойную плату. У страха глаза велики и поэтому купцы, не особо торгуясь, согласились на наши условия, хотя опасность нападения пиратов была не особо велика. Михаил Жигарь с помощью Василия Плотника также удачно продал трофейные корабли пиратов старосте 'Новгородского посада', правда, сразу мы получили только половину суммы, а остальные деньги доложены были переслать через месяц, с одним из лоцманов. Однако даже при таком раскладе мы ничего не теряли, потому, что нанимать экипажи перегонщиков оказалось невыгодно.

На общем совете экипажа 'Чуды-юды' было решено оставить корабль 'Рыжего Черта', для собственных нужд, так как тримаран плохо приспособлен для плавания по рекам. Василий Плотник весьма высоко оценил работу 'свейских' корабелов и убедил меня, что в Новгороде такой корабль построить никто не сумеет и глупо продавать подарок судьбы. Если в море 'Чуде-юде' не было равных, то перетащить через волок трехкорпусную конструкцию практически невозможно. К тому же после разгрома пиратов у нас появились два десятка пленных пиратов, за поимку которых новгородская казна заплатит хорошую премию, да и трофейные доспехи и оружие нужно было на чем-то везти.

Жигарь быстро столковался со Сторожевским о найме перегонной команды и двадцать дружинников сотника перешли на наш корабль. Капитаном на трофейном судне стал Михаил Жигарь, которому не раз доводилось ходить в дальние походы по морям и рекам. Правда, чтобы оплатить перегон корабля до Новгорода пришлось серьезно раскошелиться, но дружба дружбой, а горбатится на халяву за чужого дядю никто не обязан.

На следующее утро наше путешествие продолжилось, только на этот раз нам пришлось охранять караван из двадцати коггов. Ветер оказался попутным и корабли каравана, выстроившись в кильватерную колонну, к полудню вошли в устье Невы.

Ничего примечательного за время плавания по Неве, Ладожскому озеру и Волхову не произошло, однако на этот раз корабли плыли вверх по течению рек, и нам пришлось потрудиться на веслах. Навыки гребли у меня практически отсутствовали, а поэтому к вечеру первого дня мышцы болели невероятно, но постепенно я втянулся и вторую ночь проспал как убитый. В Ладоге караван задержались на сутки, чтобы ганзейцы смогли договориться с бурлаками, после чего мы снова продолжили свой путь.

К вечеру 15 июля 1463 года мы вернулись в Новгород и пришвартовались к пристани недалеко от колесной мастерской.

Глава 20

Весь следующий день прошел в делах и заботах, а к полудню я получил официальное приглашение от Еремея Ушкуйника навестить его усадьбу после 'вечерни' (ежедневная вечерняя служба в церкви начинается примерно в 18 часов) с визитом. На этот раз приглашение принес не обычный посыльный, а десятник городской стражи, сопровождаемый своим десятком дружинников, причем передал приглашение не на словах, а доставил целое послание, написанное на дорогой по тем временам 'немецкой' бумаге.