Уйти чтобы не вернуться (СИ) - Игорь Чужин

Как говорится: кому война, а кому и мать родная. Вот в этом бардаке главной силой оказался купеческий 'Ганзейский союз'. Для купца война прибыльное дело, а поэтому Ганза снабжала оружием и припасами все противоборствующие стороны, набивая мошну серебром и золотом.

Единственной угрозой купеческим караванам на Балтике являлись 'свейские' пираты, которые базировались на северном побережье Балтийского моря и разбойничали под крышей шведских дворян. Однако Ганза обладала большими финансовыми ресурсами, а поэтому торговые караваны хорошо охранялись и ущерб от пиратских нападений был относительно невелик.

Мы отплыли из Любека 5 июля 1463 года, так и не найдя себе попутчиков. К этому времени установилась хорошая погода, а попутный ветер благоприятствовал плаванию. На этот раз нам не было нужды заходить в Балтийские порты, и нашей первой и единственной остановкой должна была стать 'Новгородская слобода' на острове Котлин расположенном в Финском заливе недалеко от устья Невы.

'Новгородская слобода' являлась последней удобной якорной стоянкой перед входом в устье Невы, где иностранные купцы нанимали лоцманов, а поэтому у нас был неплохой шанс добраться в Новгород под надежной охраной в большом караване.

Четырехдневный переход от Любека до Финского залива прошел без происшествий и утром 9 июля на горизонте показался долгожданный Котлин. Вот здесь нас и прищучили шесть пиратских кораблей под командой 'Рыжего Черта'.

Как потом выяснилось, ганзейцы специально мурыжили нас в Любеке, чтобы успеть послать гонца к пиратам об отплытии плохо защищенного каравана новгородцев с большой суммой денег и дорогим товаром. В Любеке грабить новгородских купцов было опасно, так и на ответку можно в Новгороде нарваться, а Финский залив уже считался нейтральной территорией, где Ганзе предъявить претензии не возможно.

Обложили нас грамотно, поэтому шансов уклониться от боя не было никаких. Конечно, 'Чуда-юда' значительно превосходила по скорости пиратские корабли, но бросить находящийся под нашей охраной караван мы не имели морального права, тогда самим проще повесится. Три ушкуя с охраной также могли потягаться в скорости с пиратами, но в этом случае тихоходные купеческие 'лодьи' становились легкой добычей морских разбойников. Времени, чтобы согласовать план боя с Никифором Сторожевским у меня не было, а поэтому я решил действовать на свой страх и риск.

На наше счастье пираты атаковали караван не на 'ганзейских коггах', а на местной разновидности беспалубного речного ушкуя. Борт когга возвышается над водой на три метра, к тому же на носу и корме этого корабля имеются защищенные площадки для лучников, поэтому взять когг на абордаж весьма проблематично. Обстреливать когг шрапнелью из гранатомета тоже бессмысленно, потому что экипаж корабля укрыт толстыми деревянными бортами. В результате этого обстоятельства, 'шайтан-труба' на которую я возлагал большие надежды, фактически становилась новогодней хлопушкой. Правда, зажигательные выстрелы могли спалить деревянный корабль дотла, но попасть гранатой на высокую палубу по навесной траектории сложно, а стрелять в толстый деревянный борт лишь без толку тратить дефицитные боеприпасы, которых у нас и так было, кот наплакал.

Пираты о наших проблемах не подозревали и шли наперерез каравану на быстроходных речных лодках. На каждый ушкуй с новгородскими дружинниками приходилось по два пиратских корабля, а поэтому предстоящий бой был проигран новгородцами еще до его начала. Дружинникам Никифора Сторожевского оставалось только подороже продать свои жизни, но тут в привычный расклад вмешалось оружие 21 века.

Свежий ветер наполнил паруса тримарана и 'Чуда-юда' резво набрала ход. Гвардейцы укрылись за фанерными щитами от стрел, после чего я взял курс на пиратский флагман, над которым развивался флаг 'Рыжего черта'.

Корабли быстро сближались и лучники пиратов уже встали во весь рост, чтобы начать обстрел когда 'Чуда-юда' поравняется с ними бортом.

– Ну, хрен вы угадали ребята! Щас, все брошу и буду изображать из себя мишень! – подумал я, повернув штурвал, чтобы пересечь курс пиратам.

Я не был адмиралом Нельсоном, а поэтому не стал выдумывать ничего нового и применил стандартную тактику морского боя из будущего. Лучники пиратов не могли стрелять по ходу своего корабля, а наш тримаран развернулся к противнику бортом, после чего я приказал открыть огонь. До флагмана пиратов оставалось около пятидесяти метров, а это наиболее убойная дистанция для Дефендера.

Гвардейцы успели сделать всего три залпа, прежде чем дистанция между кораблями начала увеличиваться, и я приказал прекратить огонь. Однако и этого противнику хватило под завязку. Каждая пуля нашла себе жертву и как минимум треть экипажа пиратского корабля оказалась убита или ранена. Четыре тела даже вывалились за борт, после чего пиратам стало не до погони за купеческими 'лодиями'.

Добивать экипаж флагмана мы не стали, так как у нас были более важные цели, а подранки далеко от нас не уплывут. Лучшее – враг хорошего, поэтому наша тактика осталась прежней и следующий корабль пиратов постигла судьба флагмана.

Главной задачей я считал нанесение максимального урона врагу, чтобы не позволить пиратам удрать с поля боя, а поэтому мы методично расстреливали из Дефендеров гребцов, оставляя лучников на закуску. Пока мы безнаказанно расстреливали вражеские корабли, гребцы на купеческих 'лодиях' изо всех сил гребли к берегу, а ушкуи с охраной прикрывали их с тыла от возможной атаки пиратов.

Морское сражение с применением огнестрела для новгородцев было в новинку, поэтому Никифор Сторожевский не сразу понял, что наш одинокий корабль не стал бессмысленной жертвой рехнувшегося капитана, решившего покончить с собой таким экзотическим способом, а это пираты попали под раздачу и сейчас с ужасом ожидают неминуемой смерти. Поэтому ушкуи 'кончанского сотника' вернулись на поле боя, только когда недобитые пираты полностью прекратили сопротивление и начали подавать сигналы, что сдаются в плен. Только на корабле 'Рыжего Черта' несколько придурков закрылись щитами и попытались обстрелять нас из луков, но после двух ответных залпов герои отправились на небеса, а выжившие пираты попросили о пощаде.

Высаживаться на захваченные суда я не стал, а предоставил эту честь дружинникам Сторожевского. Примерно через час пиратские корабли были очищены от раздетых догола трупов и тяжелораненых, а выживших в бойне пиратов связали как скотину и уложили на дно лодок. Часть дружинников перешли на трофейные суда, после чего наш караван продолжил путь в сторону острова Котлин.