Колодец тьмы - Маргарет Уэйс

Дагнарус унял свое нетерпение, заставив себя прождать в течение всего времени обхода. Он хотел убедиться, не будет ли каких-нибудь изменений в поведении караула. Довольно скоро эльфы уселись на корточки, начертили ножом круг на земле и достали мешочки с игральными костями. Дагнарусу пришлось выжидать в течение нескольких конов игры, глядя, как серебряные монеты переходят из рук в руки, и слушая непонятную речь караульных. Где-то внутри двора прозвенел колокольчик. Эльфы лениво поднялись на ноги, потянулись и разошлись в разные стороны.

Дагнарус дожидался возвращения караульных, отсчитывая про себя время. Он отметил, что каждый из них возвращался к главным воротам с противоположной стороны. Следовательно, они встречались друг с другом позади дома, и каждый замок проверялся дважды. Разумная предосторожность.

Вернувшись, эльфы опять опустились на корточки и возобновили игру. Не успели караульные бросить кости в первый раз, как Дагнарус уже вскочил на ноги и скользнул в лес, чтобы подойти к дому с обратной стороны.

Гладко обструганные и заостренные наверху, столбы изгороди были вдвое выше Дагнаруса. Но он был предупрежден об этом и потому прихватил с собой моток веревки. Сняв моток с пояса и завязав на конце скользящий узел, которому его научили оркские рыбаки, принц закинул веревку на частокол. После нескольких попыток петля затянулась на одном из столбов. Дагнарус натянул веревку, потом взобрался по ней на забор. Стараясь не потерять равновесие, он взглянул вниз. Со стороны сада вдоль изгороди тянулись высаженные в ряд густые и высокие кусты. Делать было нечего. Принц легко спрыгнул вниз и приземлился прямо в куст. Зашуршали листья, захрустели поломанные ветви. Такой шум наверняка услышат не то что в доме, а в самом Виннингэле!

Принц застыл на месте. Он почти не дышал, ожидая, что сейчас кто-нибудь кликнет стражу. Слуга сообщил, что хозяйка часто гуляет по ночам в саду и тогда там находятся и ее служанки.

Ни единого крика. Никто не прибежал на шум, чтобы узнать о его причине. Дагнарус выбрался из куста. Ветки цеплялись за плащ, под ногами шуршали листья. Веревка, словно змея, свисала с его плеча. Принц смотал веревку и спрятал под ветками. Стараясь держаться в тени и не попадать в пятна света, отбрасываемые факелами, Дагнарус двинулся через сад к дому.

Он крался медленно, проверяя каждый шаг, огибая пруды и пробираясь между статуями. Сад был огромен. Факелы остались далеко позади. Все вокруг было залито лунным светом. Принц с каждой минутой все сильнее чувствовал, что теряет направление. С забора дом просматривался как на ладони. Сейчас же Дагнарус потерял его из виду. Принц не представлял, сколько он успел пройти и как вообще будет искать обратную дорогу к кусту, под которым спрятал веревку. Бесчисленные дорожки никуда не вели; они поворачивали то вправо, то влево, а иногда шли по кругу. Один раз принц попал в грот и дважды — в тупик, куда эльфы, скорее всего, забредали, чтобы полюбоваться на стоящее там дурацкое дерево.

Слуга и не подумал рассказать, как пробраться через садовый лабиринт, а принц, не знакомый с садами эльфов, не подозревал о существовании подобной ловушки. Разгоряченный, обливающийся потом, весь в царапинах, принц едва не задыхался от пряного аромата ночных растений. Он окончательно пал духом. Дагнарусу казалось, что он обречен до конца дней бродить в этом забытом богами месте.

Неожиданно он ступил одной ногой в пруд и только по чистой случайности не ударился головой о массивный колокол, свисавший с ветки дерева. Принц поднял глаза и... увидел госпожу Мабретон.

Она стояла там, где не было никаких растений. Дагнарус увидел большой внутренний двор, имевший круглую форму. Двор был выложен каким-то магическим белым камнем, который светился под ногами госпожи Мабретон бледным призрачным светом, похожим на лунный. На ней была прозрачная шелковая одежда; ее длинные черные распущенные волосы ниспадали с плеч, доходя женщине до пояса. Луна сверху и камни снизу освещали ее обнаженное тело, видимое сквозь прозрачный шелк. На шее у нее висел кулон из бирюзы, его кулон. Принц понял: она любит его, и он одержит победу. Дагнарус задрожал — настолько безграничным было его желание.

Прогулка госпожи Мабретон отнюдь не была безмятежной. Нет, она не бродила по саду, восхищаясь его красотой. Шаги ее были лихорадочными. Она крепко сжимала руки, словно находилась в глубоком отчаянии, и ни разу не оглянулась по сторонам. Она что-то бормотала на языке эльфов, но слов Дагнарус не понимал. Госпожа Мабретон была слишком захвачена своим состоянием, чтобы слышать шум, который он поднял, появившись в саду.

Дагнарус стоял одной ногой в пруду. Кожаный сапог медленно наполнялся обжигающей холодом водой, но принц не замечал этого. Желание превратилось в столь сильную телесную боль, что, казалось, она вот-вот остановит сердце. Как завоевать эту женщину? Как показаться перед нею? Что она подумает о человеке, внезапно появившемся в ее саду? Она может посчитать его вором, или даже хуже, и закричать, призывая стражу.

Дагнарус хотел было подобраться к ней сзади, прикрыть ей рот рукой и предупредить, чтобы молчала. Но столь грубое обхождение лишь вызовет в ней ненависть. Теперь, когда принц увидел госпожу Мабретон, он не мог заставить себя прикоснуться к ней без ее согласия. Он не хотел брать ее силой. Ему хотелось, чтобы и она изнемогала от любовного желания, оказавшись в его руках.

Беспокойные шаги уводили госпожу Мабретон от него. Потом она повернулась и вновь пошла в его сторону.

Дагнарус наконец опомнился и вышел на освещенный луной двор. Сапоги гулко ударяли по мерцающим белым камням. Она изумленно подняла голову, глядя на принца широко раскрытыми испуганными глазами.

Дагнарус опустился перед ней на колени, раскинул руки и устремил на нее свой взор.

— Я не причиню тебе вреда, Вэлура. Я пришел к тебе, движимый любовью, — сказал он. — Если хочешь, позови стражу, пусть они убьют меня на месте.

Он не надеялся, что она поймет его, однако его жесты были вполне красноречивы.

Госпожа Мабретон пристально глядела на него, прижав к груди руки. Ее дыхание участилось. Она не закричала и не позвала ни стражу, ни своих служанок. Она нетвердой походкой пошла к нему навстречу и протянула дрожащую руку.

— Я сплю, — прошептала она на эльдерском диалекте. — Ты — не настоящий.

Сердце Дагнаруса обуяла радость. Он вскочил и схватил ее руку. Она удивленно вскрикнула и отпрянула назад, пытаясь вырваться. Он не отпустил ее, удерживая в своей руке ее мягкие тонкие пальцы.

— Нет, Вэлура. Я — настоящий. И моя любовь к тебе тоже настоящая. Столь же настоящая, как и твоя любовь ко мне.