Колодец тьмы - Маргарет Уэйс

Гарет остановился в ногах кровати.

— В этой шляпе у тебя дурацкий вид, — сказал Дагнарус.

— Знаю.

Гарет сорвал шляпу и запихнул под мышку.

— Прошу меня извинить за те слова.

— С какой стати ты извиняешься? — горестно спросил Дагнарус. — Ты лишь сказал правду. Она — женщина народа эльфов, женщина благородного происхождения, жена Владыки, гостья при дворе моего отца. Видишь, сколько причин, мешающих любить ее. А я все равно ее люблю, — едва слышно добавил он.

Принц наконец снял шляпу и принялся рассеянно рвать ее в клочья, выдирая украшавшие ее перья и раздраженно дергая тонкий шов.

— Вы по этой причине послали за мной? — спросил Гарет, присаживаясь сбоку на кровать.

— Да, — ответил Дагнарус. — Я хотел, чтобы ты ее увидел. Не ожидал выслушать от тебя проповедь!

— Я уже извинился, — напомнил ему Гарет. — Больше я не буду проповедовать.

— Ладно.

Дагнарус сел на постели, отбросив в сторону остатки шляпы.

— Если обещаешь, можешь остаться и поужинать со мной. А потом отправишься спать в свою бывшую каморку. Думаю, Высокочтимый Верховный Маг переживет твое отсутствие в течение одной ночи?

Глаза принца вспыхнули, он искоса взглянул на Сильвита. Гарет понял, что у Дагнаруса есть к нему разговор, который принц не хочет начинать в присутствии камергера.

— Если Высокочтимому Верховному Магу вдруг понадобится мой совет, он знает, где меня искать, — ответил Гарет.

— Сильвит, мы справимся с ужином и сами, — обратился к эльфу Дагнарус. — Тебе тоже надо отдохнуть. Кстати, выбранный тобой подарок оказался превосходным. Госпожу Мабретон он просто ошеломил. Ты согласен, Меченый?

— Вполне, — сдержанно ответил Гарет.

Сильвит поклонился.

— Я рад тому, что доставил удовольствие вашему высочеству.

— Хотел тебя спросить, — окликнул Дагнарус собравшегося уйти эльфа. — А как зовут госпожу Мабретон?

— Вэлура, ваше высочество, — ответил Сильвит.

— Вэлура, — повторил принц, пробуя имя на вкус, словно вино с тонким букетом. — И что оно означает в переводе с вашего языка?

— Покой сердца, ваше высочество

— Покой сердца, — невесело улыбнулся Дагнарус. — Здесь ее родители серьезно ошиблись. Можешь идти, Сильвит.

— Хочу пожелать вам спокойной ночи, ваше высочество.

— Желай, если хочешь, только вряд ли у меня будет спокойная ночь, — пробормотал Дагнарус.

Эльф удалился. Молодые люди уселись за стол. Гарет ел с аппетитом, отдавая должное вкусной еде. Быть может, на торжественном приеме подавали более изысканную пищу, но даже эти холодные закуски были намного лучше надоевшей баранины, которой их без конца кормили в Храме. Дагнарус лениво разжевал что-то, потом оттолкнул от себя тарелку и сосредоточился на вине.

— Сегодня я одержал по крайней мере одну победу, — объявил после долгого молчания принц.

Он покачивал бокалом с вином, заставляя пурпурную жидкость кружиться внутри стеклянных стенок.

— Ты слышал о смерти Донненгаля?

— Да. Не предполагал, что вы любили его.

— Мне абсолютно все равно, Донненгаль или кто-то другой. Я не об этом, — сказал Дагнарус, недовольный тем, что до Гарета медленно доходит смысл его слов. — Его смерть освободила место в ряду Владык.

— Да, полагаю, что так, — согласился ничего не подозревающий Гарет. — У вашего отца уже есть на примете кто-нибудь, кем он намеревается заполнить вакансию?

— Есть, — сказал Дагнарус. — Я.

Гарет, намеревавшийся отхлебнуть вина, едва не уронил бокал. Он внимательно уставился на друга.

— Вы это серьезно?

— Я еще никогда не был более серьезен, — ответил Дагнарус— Почему ты удивляешься? Мы ведь уже говорили об этом.

— И я всегда высказывал свои возражения. Мне казалось, что в прошлый раз я вас убедил.

— Я много думал над этим, — признался Дагнарус, — и мне пришло в голову: если я, убоявшись опасности, откажусь добиваться своего избрания, тогда я просто трус. А если я трус, у меня вообще нет никакого права командовать другими в битве или в момент какой-то опасности.

— Быть Владыкой и командовать сражением — не одно и то же, — взволнованно заговорил Гарет. — Эти тяготы не имеют ничего общего с ударом копья в сердце. Там — секундная боль, затем наступает милосердная смерть. А здесь — Священная Трансфигурация. Она может окончиться для вас смертью, но может — и чем-то похуже смерти.

Дагнарус презрительно сморщился.

— Я же помню церемонию. Я видел, как мой брат проходил через все это. Да, он не смеялся от счастья, но там не было ничего такого, чего бы я не смог выдержать. Я сильнее, чем он. Боги сделали его Владыкой Скорбей. Они не сделают мне хуже, чем брату, но могут обойтись со мной гораздо лучше.

Гарет ответил не сразу. Они с принцем остались в спальне одни. А поскольку все придворные находились на торжественном приеме, во всей этой части замка не должно было быть ни души. И все равно Гарет наклонился к самому уху принца, чтобы Дагнарус не только услышал его слова, но и ощутил их своей кожей.

— Ваше высочество, Хельмос не заглядывал в Пустоту.

— Ну, не заглядывал. И что из этого?

— Хельмос не касался Пустоты, — с жаром прошептал Гарет. — А вы ее коснулись!

— И ты тоже, Меченый, — ледяным тоном напомнил принц.

— Верно, — согласился Гарет. — Это так, и да помогут мне боги.

— Так объясни мне, в чем закавыка. И почему я впервые об этом слышу?

— Потому что я только теперь разобрался во всем этом, ваше высочество. К тому же я думал, что вы отказались от мысли стать Владыкой. Я не видел необходимости упоминать о подобных вещах.

— Хорошо, и чем же это мне грозит? У меня что, вырастут рога и хвост?

— Я не знаю, ваше высочество, — ответил Гарет, пропуская сарказм принца мимо ушей. — У меня нет уверенности. Такого никогда еще не происходило.

— Так ищи, копай! А я пока буду двигаться к своей цели.

— Я сделаю все, что в моих силах, ваше высочество, однако вы должны помнить, что я веду двойную жизнь. Никто не знает о моих занятиях магией Пустоты. Я ведь должен еще и посещать занятия в Храме, а они достаточно трудны. Все это оставляет мне совсем немного времени, чтобы тайком изучать запретные писания.

— Ну так брось свои занятия в Храме! Ты и так говорил, что у тебя магические способности намного сильнее, чем у твоих учителей.

— Я должен сохранять видимость учебы, иначе они заподозрят неладное. Мои учителя немало удивились бы, заметив следы магии, которой я занимаюсь.

Гарет расстегнул пуговицы, распахнул одежду и обнажил грудь.

Дагнарус отпрянул. Схватив платок, он торопливо прикрыл себе нос и рот.

— Черт тебя дери, Меченый! Что за болезнь ты подцепил? И как ты осмелился притащить эту заразу сюда?