1923 - Олег Иванов

— Да, молодые люди. К этим документам уже много лет никто не обращался. Я понимаю, что сейчас нам не до экспедиций в Китай, хотя, конечно, рано или поздно это будет приоритетом нашей политики на Востоке.

Николай было хотел вмешаться поговорить, но Степан предупреждающе поднял руку. Решив, что лучше всего не мешать, Коля начал методично отрезать от куска мяса маленькие частички, с целью дальнейшего обмакивания их в соус.

— Скажите, Викентий Федорович, а у Вас в отделе за последний год новых людей не появлялось?

— Какие новые люди? Нас так сократили, что из всего отдела остался только я. А было нас четыре человека, когда я пришёл сюда работать.

— И куда они все делись? Как устроились?

— Да не знаю. Ко мне только один заходит - профессор Журавлёв с факультета Востоковедения. Он сейчас снова в университете преподаёт. А остальные пропали в революцию. Но Пётр Павлович регулярно работает с документами. Делает выписки. Студентов даже приводил - им для практики надо было. Но я Вам вот что скажу, не тот нынче пошёл студент, не тот.

В университете было пустынно и гулко, поэтому они долго искали нужное место. Извилистые коридоры старых зданий всегда вызвали у Николай удивление странностью конструкции и необходимостью множества переходов, пока он, наконец не понял, что без внутреннего двора в эпоху дровяного отопления было не обойтись. И чёрный ход был придуман для того же. Разумно люди делали - не таскаться же с охапкой деревяшек по парадной лестнице. Так что всё было сделано с целью, а не абы как. Наконец они нашли нужную кафедру и Аршинов пошел скоренько выяснять адреса и телефоны.

Профессор, к счастью, был дома. На кафедре их напугали, что он практически всё лето живёт на даче, где-то в районе Ропшино, и Коля уже приготовился туда ехать. Но Степан решил сначала проверить городскую квартиру.

Звонящего впечатляла сама дверь. На ней было 16 табличек и бумажек, объясняющих как, в какой последовательности и сколько надо стучать, звонить и дёргать. Всё это очень напоминало рассказы Зощенко. Внутренности квартиры тоже отвечали стереотипу скандальной коммуналки. Впрочем до профессора удалось добраться без особых осложнений. Только раз Аршинов шуганул какого-то пьяного слесаря, который завёл шарманку на тему проклятых интеллигентов, которые только и знают, что взад вперёд ходют. За что и был несильно стукнут Степаном в ухо. Почему то это привело к резкому изменению жизненной позиции пролетария и он виновато скуля пополз в свою комнату зализывать раны. Но перед этим долго извинялся.

Грозные мандаты Аршинова произвели на профессора впечатление, только совсем не, которое ожидалось. Такие явно были ему знакомы. Он взволновано встал со стула и спросил

— Ну как, помогло?

Аршинов не изменился в лице. Он меланхолично достал записную книжку и мягко сказал

— Расскажите пожалуйста все по подробней. А то, мы наверное, не всё знаем. Тогда и сумеем Вам ответить.

— Ну как же. Ваши же люди брали у меня рецепты и списки. Я специально переводил…

— Господин профессор. Если можно, с самого начала.

По рассказу профессора получалось, что к нему обратились группа студентов бурят из Забайкалья после того, как он читал лекцию на тему тибетской медицины и попросили его сделать более подробный доклад на тему ритуалов, посвященных выздоровлению больного. Он посчитал это хорошей основой для семинара и организовал ряд занятий прямо в архиве. Заодно студенты упражнялись в переводе текстов, что было чрезвычайно полезно

— Мы ходили в архив и там смотрели рукописи, привезенные в экспедиции начала века. Тогда очень много привезли всего, потому что англичане вторглись в Тибет, шла какая-то совсем вялая война и монастыри охотно делились с нами - я понимаю, что там был курс на сотрудничество с Россией как противовес английскому давлению.

— А кто конкретно из студентов обращался к Вам с этим предложением? - Аршинов стал в стойку и из ноздрей его повалил пар профессионального добывателя информации.

Коля решил, что он опять же будет только мешать и смирно сидел в уголке, делая в блокноте записи своих мыслей о китайской революции. Фамилии студентов ему ничего не говорили. Интересно было другое - может быть ритуал был действительно направлен на излечение какого-нибудь важного больного? Тогда появление Ганецкого в Петрограде много проясняет. Студенты обратились в ЦК и нашли ход в окружение Владимира Ильича. И круг замкнулся. Те решили начать обряды. Только тогда непонятно при чём тут Германия? На кой чёрт волочить этих таджиков за тридевять земель? Хотя, как говорит Аршинов, ставший после поездки и общения с этой девочкой большим знатоком эмиграции, вид на жительство стоит всего десять долларов. То есть там бардак. Но бардак то бардак, а резать людей на охраняемых армией дачах не в пример сподручней, чем в чужой стране. Непонятно.

Степан мучил профессора по полной программе. Он вытягивал из него мельчайшие подробности развития событий, связанного с тибетскими текстами.

— Значит, к Вам в университет приезжал человек из Москвы, который подробно расспрашивал Вас о ритуалах, окружающих тибетскую медицину.

— Да, мы с ним проговорили около двух часов. Он ещё бумагу написал, чтобы меня в покое эти пролетарии оставили - и Петр Павлович брезгливо показал рукой на дверь своей комнаты.

— А Вы переводили ему только тексты с ритуалами, посвящёнными болезням и лечению?

— Ну да. Это достаточно общеизвестные данные. Здесь только дана несколько иная трактовка ряда ритуалов.

— Понятно. А человеческие жертвоприношения эти ритуалы включают в себя?

Журавлев в изумлении посмотрел на такого профана.

— Помилуйте, это же буддизм. Пусть одна из ветвей, но всё же. Жизнь человека считается священной. Это просто исключено.

Они вышли от профессора в прохладный летний день. Тот жил на Васильевском Острове, поэтому Нева бежала почти что под окнами. Было свежо и пахло морем. Степан задумчиво сел на ограждение и покивал концом ботинка.

— Надо к Алексею идти. Брать людей и искать студентов. Причём после всех этих наших заморочек последних недель я бы взял ребят из активной группы. Наш поход в архив - прекрасная вешка направления нашего движения.

— Ты считаешь, что студентов будут убивать?

— Чёрт его знает. Но ты обрати внимание, как жестоко они рубят любые концы. Пойти на расстрел группы чекистов - это серьезное решение. Правда у меня всё равно нет общей картины, но, тем не менее, бережённого бог бережёт. Надо разделиться. Я обратно в университет, а Вам надо в поезд, брать людей.

— Я всё-таки все равно не понимаю. Профессор отрицает наличие кровавых ритуалов. Может это просто какая-то другая линия?

— Николай, чем отличается яд от лекарства? Дозировкой. Я прочёл ряд дел по сатанизму. Там всё как в церкви, только наоборот. Поэтому вполне возможен вариант, когда всё началось с ритуала исцеления, а кончилось ритуалом убийства. Вообще-то надо с Линем переговорить. Он всё это должен знать.

Коля поехал в «Асторию». Там, по расчётам, должен был ждать Саша. С ним было как-то поспокойнее. Чувство опасности, так умело разбуженное Степаном, заставляло ежиться и внимательно смотреть на проезжающих мимо извозчиков. Другое дело, что умом Коля понимал - так быстро принять решение о силовых акциях - это вряд ли. Здесь, как с этими студентами - кто-то уехал на лето в родные края, кто-то в запое, а кого просто нет на рабочем месте. Был вот пять минут назад и ушёл неизвестно куда. Вряд ли оппоненты, если даже они присматривают за архивом, так быстро смогут принять нужные решения. А уж брать на себя ответственность - совсем маловероятно. Разве только что у них договорённости рубить концы при первом же случае обращения по этой линии.

— Давай-ка, братец, побыстрее. Чего плетёшься как вошь по члену?

Саша был на месте. Его автомобиль стоял весь грязный и пыльный - было видно, что путешествие далось нелегко. Экая у меня дурацкая идея - человек устал, а я его под пули погоню - подумал Коля, дергая дверцу. Но шофёра внутри не было. Коля похолодел, но потом всё быстро сообразил и бросился в гостиницу.

Надежда сидела в кресле и читала книгу, а Саша спал на диване.

— Привет, он давно спит?

— Часа полтора. - Надя встала и потянулась распрямляясь. Коля понял, что ей надо показать какое новое платье она купила и бросил что-то одобряющее в её сторону. Он легонько потряс спящего и тот мгновенно открыл глаза.

— Силы есть?

— Найдутся - куда нам их девать-то было - Саша был настроен весело и игриво.

— Сколько тебе времени надо в себя прийти. Учти, может быть стрельба.

Шофёр напрягся. Он быстро встал с кровати и стал рыться в небольшом портфеле, доставая оттуда мыло и полотенце.

— Минут через пять буду полностью готов.