Ленин. Соблазнение России - Леонид Млечин

Добравшись через неделю до Омска, главный чекист страны откровенно признался жене:

«Я должен сосредоточить всю свою силу воли, чтобы не отступить, чтобы устоять и не обмануть ожиданий Республики. Сибирский хлеб и семена для весеннего сева — это наше спасение… Здесь очень тяжело… Несомненно, что моя работа здесь не благоприятствует моему здоровью. В зеркале вижу злое, нахмуренное, постаревшее лицо с опухшими глазами…».

Корни жестокости Дзержинского, как и некоторых других руководителей госбезопасности, будут потом искать в его нерусском происхождении: дескать, поляку русских не жалко, вот своих он бы не сажал. Говорить так — значит вовсе не понимать этих людей. Дзержинского этническое происхождение не интересовало.

В 1920 году, когда Красная Армия надеялась разгромить польскую армию и войти в Варшаву, Дзержинский возглавил польское бюро ЦК. Ленин уже прикинул состав будущего польского правительства, включив в него первым номером Дзержинского.

«Странные чувства рождаются во мне при приближении к Варшаве, — писал Дзержинский жене. — Это опасение, что Варшава сейчас уже не та, какой она была раньше, и что, быть может, встретит нас не так, как мы бы желали… По-видимому, ЦК компартии Польши не сумел овладеть ни массами, ни политическим положением…».

В той среде, в которой вырос Дзержинский, национальные чувства были очень сильны: польская интеллигенция стремилась к независимости, к отделению от России, к созданию своего государства. Он вспоминал: «Мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей».

Но повзрослевший Дзержинский пошел за Розой Люксембург, которая принадлежала к основателям небольшой социал-демократической партии Польши и Литвы. Они вместе, неуклонно отстаивая единство польских и русских рабочих, боролись с националистической партией будущего маршала Юзефа Пилсудского.

Уже в конце жизни Дзержинский в одном из писем скажет:

«Я в жизни своей лично любил только двух революционеров и вождей — Розу Люксембург и Владимира Ильича Ленина — никого больше».

Но исторический спор о праве наций на самоопределение Дзержинский и Люксембург проиграли Юзефу Пилсудскому, который в юности тоже разделял социалистические идеи. Пилсудский был гораздо более жестким человеком, чем Феликс Эдмундович. Он вовсе не признавал компромиссов и переговоров. Пилсудский родился на десять лет раньше Дзержинского и еще успел примкнуть к народовольцам. За участие в покушении на Александра III его отправили в Сибирь.

Многие поляки в Первую мировую сражались на стороне России в надежде после войны добиться независимости. С той же целью Пилсудский перешел на сторону немцев и австрийцев. Но в 1917 году он отказался присягнуть германскому императору, за что его посадили в тюрьму. В 1918-м после краха германской империи он вернулся в Варшаву, чтобы взять власть, которая валялась под ногами. В двадцатом году войска польского лидера Юзефа Пилсудского нанесли неожиданный удар по Красной Армии, стоявшей у ворот Варшавы, и остановили «победоносное шествие коммунизма».

Если бы Красной Армии больше повезло на Западном фронте и Польша вошла в состав Советской России, Дзержинский наводил бы в Варшаве порядок той же железной рукой. Полякам, пожалуй, досталось бы от него еще больше, потому что в Варшаве у него было много непримиримых идеологических оппонентов. Дзержинский был яростным противником польских националистов, которые мечтали о самостоятельном государстве. Он искренне верил, что полякам лучше было бы оставаться в составе единой Советской России.

Выступая на II съезде Советов, он говорил:

— Польский пролетариат всегда был вместе с русским. Мы знаем, что единственная сила, которая может освободить мир, — это пролетариат, который борется за социализм.

Неукоснительно возражая против отделения Польши от революционной России, Дзержинский утверждал: «У нас будет одна братская семья народов, без распрей и раздоров». Дзержинский был искренним интернационалистом, доказывал: «Национальный гнет может быть уничтожен только при полной демократизации государства, борьбой за социализм». Сепаратистские стремления направлены против социализма, говорил Дзержинский, поэтому «мы против права наций на самоопределение».

Никакой симпатии к полякам Дзержинский не выказывал. Выступая на пленуме ЦК в сентябре 1923 года, говорил о недовольстве рабочих-транспортников тяжелым экономическим положением:

— К нам поступили сведения из польской контрразведки, что там ставят вопрос об организации у нас всеобщей забастовки, чтобы помешать передвижению наших войск. Я должен сказать, товарищи, что, к сожалению, на транспорте у нас работает очень много поляков.

Дзержинский ненавидел польское руководство. Он был опьянен этой ненавистью, был уверен, что Пилсудский готовит нападение на Советский Союз, и считал, что маленькая Польша представляет серьезную военную опасность. 11 июля 1926 года Дзержинский доложил Сталину:

«Целый ряд данных говорит с несомненной (для меня) ясностью, что Польша готовится к военному нападению на нас с целью отделить от СССР Белоруссию и Украину. В этом именно заключается почти вся работа Пилсудского, который внутренними делами Польши почти не занимается, а исключительно военными и дипломатическими для организации против нас сил. Между тем у нас в стране в широких кругах очень благодушное настроение…».

Ненависть к Пилсудскому, панской Польше и польскому национализму не спасла бы Феликса Дзержинского, проживи он чуть дольше. Бывший заместитель наркома внутренних дел Казахстана Михаил Павлович Шрейдер вспоминал, как в начале 1939 года во время допроса начальник следственного отдела Ивановского управления НКВД, обвинявший его в работе на польскую разведку, вдруг сказал:

— А мы располагаем данными, что к вашей организации приложил руку и Дзержинский. Вот почему он расстреливал честных следователей. Случайно ли получилось, что Дзержинского, когда он находился в Варшавской цитадели, не казнили? Ленин и Сталин были им обмануты. Сейчас мы располагаем такими материалами.

В кабинет зашел начальник областного управления НКВД, который многозначительно подтвердил:

— Еще год назад и я бы не поверил относительно Дзержинского. Но сейчас мы в этом уже убедились. Я лично слышал об этом из уст Берии, и да будет вам известно, что вся родня Дзержинского арестована и все они дали показания.

После Гражданской войны Дзержинский взвалил на себя безумное количество обязанностей: он был председателем Главного комитета по всеобщей трудовой повинности, председателем комиссий по борьбе со взяточничеством, по улучшению быта московских рабочих, по улучшению жизни детей, председателем комиссии по пересмотру структуры всех советских ведомств, председателем общества друзей кино и еще состоял членом президиума общества изучения проблем межпланетных сообщений…