Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова

Кротости мне такой график не прибавлял, и я всерьез опасалась, что сорвусь на главврача, услышав очередное «задержитесь, есть срочный пациент», и тогда уже работа кондуктора перестанет быть чисто умозрительной фантазией.

И вот наконец после очередного ночного дежурства и утреннего обхода я с внутренним напряжением ждала гласа Олега Николаевича, предлагающего мне в очередной раз остаться или кого-то заменить. Но главный лишь мазнул по мне взглядом, пробурчал что-то и пошел дальше. И я, не веря своему счастью, полетела поскорее на выход, чтобы, не дай боги, он не передумал.

И конечно, стоило мне только дойти до выхода, как по громкой связи объявили «Богуславская Марина Станиславовна, вас ждут в кабинете главврача».

Черт! Черт! Черт!

Я так шипела и ругалась, поднимаясь обратно, что встречные пациенты и коллеги шарахались и провожали меня удивленными взглядами. Перед дверью главного я выдохнула, постучала и вошла.

– Олег Николаевич, что случилось?

Главврач поманил меня к себе.

– Садитесь, Марина Станиславовна. Я тут задумался – а сколько вы у нас работаете уже?

От злости мне хотелось долбануть его по голове стулом. Кончики пальцев и затылок стало покалывать. Я почти при смерти, а он поболтать решил? Посмотреть в личном деле, сколько я работаю, – слишком трудная задача?

– Два года уже, Олег Николаевич, – отчеканила я и выжидающе посмотрела на него.

– Два года, – протянул он. – И хорошо ведь работаете, Марина Станиславовна.

Я упорно молчала, потому что очень боялась сорваться. Работа кондуктором при ближайшем рассмотрении вдруг потеряла свою привлекательность. Поэтому нужно спокойно выслушать этого поганца и бежать.

– Так вот, решил я отправить вас учиться на хирурга, моя дорогая. Все задатки у вас есть, практика тоже, так что пройдете ускоренный курс и вернетесь к нам уже врачом. Ну как вам идея? – и он самодовольно подкрутил усы.

Я аж дышать перестала, настолько это было неожиданно.

– А как же работа? – вся злость куда-то испарилась.

– Учиться будете по утрам, работать во вторую смену. На полную ставку не получится, но зато будет стипендия. Согласны?

– А с чего такая щедрость, Олег Николаевич? – первый шок испарился, и я снова вернулась к своему обычному скептицизму. – И почему я?

Главный постучал ручкой по столу и начал объяснять, уже без официальщины.

– У нас текучка, Марина, сама видишь, какая. Врач только опыта наберется – и в столицу или частную какую клинику. А так я тебя учиться отправлю, а ты мне после этого по контракту пять лет отработаешь, без права ухода. Не боись, с хорошей зарплатой. Зато и тебе прибыль, и мне не надо думать, что завтра очередной врач мне заявление на стол положит. Да и не одной тебе я предлагаю учиться, человек десять со всего госпиталя пойдут.

Я задумалась. В принципе, терять мне нечего, а возможность получить профессию хирурга – моя несбывшаяся из-за отсутствия денег мечта. С другой стороны, терпеть не могу обязаловку, все равно этот договор – узаконенная форма долгового рабства. И на начальство лишний раз не гаркнешь, и не уволишься, когда припрет совсем.

– И когда надо ответ дать?

– Да вот сегодня мне уже документы нужно подать, Марина. Так что походи, подумай и возвращайся. Даю два часа. Учеба начинается через месяц, но списки формируются до конца недели. И чтоб без согласия не возвращалась!

Я вышла из кабинета немного ошеломленная. Походила. Вышла на улицу, покурила. Зашла обратно, решив, что раз уже не надо убегать, приму душ и переоденусь. Сон как рукой сняло, зато заурчало в желудке, и я пошла завтракать в кафе напротив, ругая себя за трату денег. Впрочем, ругала не сильно, ради такой новости можно себе это позволить.

Через два часа я подписала у главного заявление о согласии на обучение за счет госпиталя и застряла у юриста, оформляя договор. Там уже сидело несколько моих коллег, тоже продавшихся в рабство ради диплома врача. Но унылыми они не выглядели, наоборот, все чувствовали какое-то радостное возбуждение.

А еще через полчаса нам сообщили о случившемся на Севере и о том, что вечером мы выдвигаемся в Великую Лесовину на помощь местным медикам. И домой я, конечно, так и не попала. Пришлось спешно помогать упаковывать перевязочные и фиксирующие материалы, переносную аппаратуру и диагностические карты. В госпитале оставалась половина состава, и мы смотрели друг на друга с паникой: они – потому что понимали, что работать придется в два раза больше, а мы – потому что не знали, чего нам там ждать.

И когда я наконец добралась до сестринской, чтобы урвать несколько часов сна, меня можно было уже выжимать. Оттого-то я и не удивилась, услышав окликнувший меня хриплый голос. Кажется, даже если бы передо мной явился весь пантеон богов во главе с Триединым, я бы и тогда не отреагировала.

– Марина, – Кембритч стоял у входа в хирургию, опираясь на свою трость, и спокойно ждал, пока я подойду. И кто его, интересно, пустил на этаж? Потом я вспомнила про аппаратуру в педиатрию и поняла, что виконта теперь и в операционную запустят, если он изъявит желание.

– Лорд, – я подошла к нему, – что-то случилось?

Вблизи я разглядела и синяки под глазами, и общую его какую-то помятость и лохматость.

– Вы слышали про Великую Лесовину? – ответил он вопросом на вопрос, почему-то внимательно разглядывая меня.

– Не только слышала: нас туда отправляют на помощь. Не понимаю, как такое могло произойти. Будто земля сошла с ума.

– Я так и подумал, что вы уедете туда. Поэтому захотел увидеть вас до отъезда. Вы не против?

– На самом деле я собиралась поспать, – честно ответила я. – Я опять с суток, и ноги меня не держат. – Он на мгновение прикрыл глаза, словно от усталости, и я добавила: – И по-моему, выспаться нужно не мне одной.

– Что, паршиво выгляжу? – этот хрипловатый голос снова начал задевать какие-то струнки у меня в груди.

– Как будто вас жевала корова, – кивнула я. – Но не переживайте, я наверняка выгляжу так, будто меня жевало целое стадо.

Люк криво улыбнулся, наклонился ко мне так близко, что еще немного – и коснулся бы губами моего уха, и своим невозможным голосом произнес:

– Вы выглядите как после ночи любви, Марина. Затуманенный взгляд, растрепанные волосы, блуждающая мечтательная улыбка…

– Улыбка? Вам показалось, милорд. Я никогда не улыбаюсь, – со всей серьезностью заявила я, не понимая, почему вообще еще с ним разговариваю. «Флиртуешь, Марина, ты с ним флиртуешь, – ехидно разъяснил внутренний голос. – Мягчеешь, подруга, еще немного, и слюнями его обкапаешь».

– Я тоже так думал, – ответил он серьезно. – Но вы улыбались, клянусь Богиней. Уголками губ, вот тут и тут.