Беззащитные гиганты - Дейв Кэрри

Но смерть не пришла к ней в ту ночь. И наутро не пришла и не шла весь день, долгий, сухой, исполненный адской жажды день с муравьями и мухами. Под вечер прилетели волоклюи и принялись клевать шею и ногу носорожихи, поедая ее. Под вечер закружили в небе стервятники и опустились, хлопая крыльями, на деревья и слетели, хлопая крыльями, на землю, ожидая, когда она умрет. И поздно ночью она умерла в лунном свете, умерла от удушья, от жажды, от муки, от отравы, от изнеможения. Никто не помог ей умереть: ни браконьер, ни Бог. Браконьер все еще промывал глотку пивом, а Всевышний был занят другими делами.

Часть первая

Глава первая

Первые два месяца базовый лагерь участников операции «Носорог» располагался у Мусусумойи в районе Умфурудзи. Месяц Томпсон и Куце руководили операцией вместе, потом Томпсон вернулся к своему постоянному месту работы в Гона-ре-Жоу, и Куце продолжал руководить один. Они отловили семнадцать носорогов и перевезли их за тысячу километров; оставалось еще несколько носорогов, которые никак не давались ловцам, так что в конце второго месяца базовый лагерь перенесли в другое место и Куце вернулся на свой пост в долине Замбези, а Томпсон тем временем готовился приехать снова и сменить его. Они делили между собой руководство операцией, чтобы объединять свои знания и совместно накапливать личный опыт в таком необычном и небезопасном деле.

Томпсон был отличный охотник и ученый-специалист по носорогам, если вообще можно быть специалистом по столь редким и опасным животным, о которых к тому же чрезвычайно мало написано. Он готовил диссертацию о носорогах. Куце много лет профессионально занимался охотой и прослыл одним из лучших охотников по всей Африке; словом, совместное руководство было на пользу обоим. И напорись один из них на рог, второй мог бы продолжать общее дело.

Итак, в конце второго месяца Ричард Пик и Грэм Холл перенесли базовый лагерь за пятьсот километров — в Ньямасоту, неподалеку от реки Руйи, где и построили новый загон для носорогов. Старина Норман Пейн выехал раньше и разбил новый передовой лагерь в тридцати двух километрах от базового, после чего отправил своих следопытов разведывать район. Все было готово, и вот в начале третьего месяца прибыл Томпсон, чтобы снова возглавить операцию, и я впервые встретился с ним.

С Куце я был хорошо знаком еще раньше, по долине Замбези, и я много слышал о Томпсоне, ходившем в любимчиках в Управлении по охране дикой фауны. Голубоглазый блондин, Томпсон обладал приятной, почти юношеской внешностью; его английская речь отличалась мягкостью интонаций. Правда, когда он прибыл, голос его звучал не мягко: он опоздал на целый день, потому что следопыт, которому было поручено проводить его через заросли к новому лагерю, восемь раз сбивался с пути. Мало того, следопыт уронил на землю фотоаппарат Томпсона и случайно сел на картонную коробку с яйцами. Томпсон очень любил свой фотоаппарат, но терпеть не мог омлетов, и еще он не любил попусту тратить время за счет налогоплательщиков, а потому после восьмой промашки проводника высадил его из «лендровера» и предложил ему безотлагательно заняться отработкой следопытских навыков, добираясь пешком до лагеря. Дальнейший путь до Руйи Томпсон проделал самостоятельно. Голос его по прибытии звучал далеко не мягко, но он осмотрел толково устроенный лагерь и построенный Ричардом и Грэмом Холлом загон, и мы рассказали ему про обнаруженные стариной Норманом многочисленные следы носорогов, поведали также другие новости, приятные человеку, увлеченному носорогами, и он прочел отчеты Куце о работе в Мусусумойе; ему поднесли пива, и он уселся перед входом в свою палатку, и принялся для завтрашнего дня наполнять обездвиживающие шприцы препаратом М-99, и заметно повеселел.

На исходе зимы обширное редколесье вдоль Руйи у границы Южной Родезии и Мозамбика, где живет народ, возглавляемый вождем Масосо, поражает засуха, и сухая земля достигает каменной твердости, и скот чахнет от бескормицы. Ночью здесь холодно, а днем солнце посылает жгучие лучи с беспощадно синего неба. Все реки пересыхают — и Мудзи, и Бунгве, и Шамва, совсем пересыхают; и только Руйя извивается среди раскаленных серых скал и жарких зарослей; и вдоль горячих каменистых и песчаных берегов зеленеет высокий камыш.

Все оставшиеся животные спускались к Руйе на водопой: носороги, бородавочники, львы, различные антилопы, рогатый скот. Большинство животных исчезло в этих краях, став жертвами ловушек, расставленных браконьерами, как местными — людьми вождя Масосо, так и пришлыми, которые наведывались издалека со своими западнями и шомпольными ружьями. Слоны вовсе ушли отсюда из-за браконьеров, большая часть антилоп была перебита, оттого и львы почти перевелись, но четыре льва еще остались, из них, как мы определили по следам, один очень крупный, а два совсем молодых. Большинство носорогов погибли в ловушках. Но в районе Руйи, судя по виденным нами следам, еще уцелело двенадцать, может быть, даже шестнадцать носорогов. Местные жители рассказывали, что на самой границе, где Руйя называется Луйя, живет отшельником очень опасный и злой здоровенный самец; они клялись, что он белый. И будто бы у него розовые глаза.

Как ни хотелось нам, чтобы этот носорог оказался альбиносом — первый носорог-альбинос в мире! — мы не верили, что он, в самом деле, белый. Скорее всего, он выглядел таким благодаря оттенку почвы в лужах, где он валялся, а глаза казались розовыми потому, что наливались кровью от ярости, ибо носорога больше всего на свете злит, когда кто-нибудь подходит к нему так близко, что различает цвет его глаз. Были здесь и другие большие злые самцы, которые загоняли наших следопытов на деревья; водились и самки с детенышами, причем два детеныша были совсем маленькие, не старше месяца, судя по следам. И над всеми ними нависла угроза. Еще два года — и не осталось бы ни одной особи. Браконьеры со своими петлями несли им долгую, мучительную смерть; высушат мясо и шкуры и продадут, рога тоже продадут за несколько фунтов торговцам, а те сбудут их скупщикам в портах, на берегу океана, а скупщики разошлют их по всему свету — туда, где за рог носорога платят бешеную цену, веря в его эротическое действие. Еще немного, и на Руйе окончательно перевелись бы носороги.

Наш базовый лагерь расположился на вытянутом низком холме. В высокой желтой траве среди деревьев мопани расчистили пять площадок под палатки. Посередине