Маугли 1. Конец отпуска. - Павел Казаков

– А что значит, что у меня Золотой цвет? – присоединилась к разговору Крапива.

– Тоже ничего хорошего. Не так опасна, как Чёрный. Таких, как ты, на всей планете пять человек, кроме тебя.

– А в чем опасность-то? Я, конечно, заметил, что, когда я пою, люди стараются отойти подальше, но не знал, что настолько опасен. Что не так со мной? – мне было по-прежнему ничего не ясно.

Тренер задумался. Было видно, что ему трудно правильно подобрать слова. А может он, несмотря на все заверения в откровенности, не готов что-то разглашать. Возникшую паузу он заполнил глотком кофе, потом всё-таки начал рассказывать:

– Обычный индивидуум, помещённый в носитель, или – если по-простому – в тело, может управлять только этим телом. Он получает информацию через каналы восприятий тела: глаза, уши, прикосновение. Такого можно поместить в носитель, мало чем отличающийся от камня, и он будет осознавать себя, но не осознавать окружение. Надолго там сущность не закрепить, но как временная мера работает. Некоторые индивидуумы не нуждаются в теле, чтобы воспринимать окружение и оказывать воздействие на материальные предметы. Этим они опасны. Такого трудно или невозможно контролировать. Большинство таких личностей на самом деле достаточно слабые. Могут вызвать электромагнитный поток небольшой мощности, могут сдвинуть лёгкий предмет, не прикасаясь, могут почувствовать приближение материального объекта, но и всё. Их очень мало, но ещё реже встречаются куда более сильные сущности, уже совсем не часто можно найти кого-то помощнее. Настоящая мощь и сила – огромная редкость. Существует градация по Рангам. На самой вершине располагается Золотой Ранг.

– А Чёрный тогда кто? – поинтересовалась Крапива.

– Чёрный – это палач для любого ранга. Всё Чёрные Ранги Империи – это палачи. Во всяком случае, я не слышал, чтобы Чёрный Ранг был кем-то ещё, – огорошил нас тренер.

– И я, значит, Чёрный Ранг?

– Да.

– Тренер, а ты не боишься? Вот так неуважительно связал Чёрный Ранг. Вдруг я расстроюсь? – я прямо посмотрел на Ивана Викторовича, мне на самом деле было любопытно, но увиденное меня очень удивило. Тренер отвёл глаза. Этот Мистер Абсолютная Уверенность отвёл глаза.

– Опасаюсь, Маугли. Я тебя опасаюсь. Но у меня есть работа, которую просто надо сделать. И мне нравится эта работа.

– А ты кто вообще такой тренер? Почему за нами следил? И что это за тема с тридцатилетием?

– Я отвечу сначала на последний вопрос. Ранг можно понизить. Если человек со сверхспособностями долго ими не пользуется и пребывает в обычном био-носителе, то способности пропадают. Как детская гибкость уходит с возрастом. Ранг понижается. На эту планету часто ссылают цветные ранги, но сейчас почти всё население планеты белые. За ту без малого тысячу лет, что я здесь торчу, я наблюдал множество «обелений» ранга. Все, что для этого надо, – просто продержать какое-то время личность в теле и не создавать условия для проявления способностей. Продержать достаточно долго, чтобы сущность привыкла быть человеком: смотреть через глаза, слышать ушами и так далее. Приучить считать себя телом, привить зависимость от секса, от еды, от денег. Целый комплекс мер, в общем. Но ключевое – это быть в теле. Ранняя потеря носителя откатывает процесс деградации. А почему я за вами следил? Так это моя работа как агента Империи – проконтролировать, чтобы вы не попали в ситуации, когда раскроете свои собственные способности и сможете начать их восстанавливать.

– А что за ситуации?

– Стресс, угроза жизни, любая острая необходимость в этих способностях, всё это может привести к тому, что они проснутся. Но если они проявятся раз или два – ничего страшного, особенно если не придавать им значения. Главное их не замечать и не начать осознанно тренировать. Именно чтобы это предотвратить, Маугли, я пришёл за тобой в детский садик и уговорил пойти на гимнастику. Именно поэтому я стал твоим другом и наставником. Именно поэтому ты занимался гимнастикой – самым мирным видом спорта, где надо как можно больше концентрироваться на теле. С тобой, Крапивка, тоже самое. Я всё делал, чтобы ваша жизнь шла хорошо и беспрепятственно. Работа, не требующая приложения чрезмерных сил. Тут, правда, Маугли, ты удивил. Ты на этой своей стройке чуть ли не городской легендой стал среди строителей. Тебе мэр ещё медаль не дал, как строителю года?

– Нет, не дал, просто руку приезжал пожать, когда мы заказ ко дню города закончить успели и леса сняли с театра. Он мне сказал, что они в мэрии ставки делали, успеем или нет, а он пару раз посмотрел, как мы работаем, и на меня поставил. Выиграл.

– Ну вот. Тебя куда не сунь, ты везде начинаешь себя проявлять очень активно. У тебя только в гимнастике шансов не было из-за роста. Я тебе всеми силами прививаю общечеловеческие ценности и умеренность, а тебя всё время заносит в крайности. Я же наблюдал, как ты работаешь. Ты примерно сто-двести раз за день рискуешь жизнью, совершенно не замечая этого, – просто чтобы не скучно было. То прыгаешь по лесам, то по карнизам ходишь, то ещё что-то придумаешь. Как ты не сломал ничего?

Я пожал плечами, во всяком случае, постарался, верёвки меня держали очень прочно. Я не только ничего никогда не ломал, но у меня в бригаде ни у кого никогда серьёзных несчастных случаев не было. Тут неожиданно, картина сложилась у меня в голове, но я всё-таки решил поинтересоваться:

– Тренер, а ты имеешь отношение к тому, что мы с Крапивой Ивановной друг друга, мягко говоря, недолюбливали большую часть жизни?

Крапива с интересом посмотрела на меня, потом перевела взгляд на тренера. И выражение её взгляда стало меняться на то, которое я уже успел подзабыть: злость и желание сделать что-то не очень хорошее или очень нехорошее.

– Каюсь, грешен! – тренер усмехнулся без каких-либо намёков на раскаяние. – Задача была держать вас подальше друг от друга. Я вообще не понимаю, почему два высоких ранга оказались так близко. Но меня просто поставили в известность, что работать надо с обоими. Но при этом препятствовать вашему общению. Кто знает, как бы вы повлияли друг на друга, если бы начали плотно общаться. Вот и приходилось разделять и властвовать. Вы бы знали, каких усилий это требовало. Тебя, Маугли, вообще в принципе разозлить тяжелее, чем бегемота научить сальто