Проклятие замка Комрек - Джеймс Херберт

– Ну, звучит так, словно ты ее поклонница, – с улыбкой сказала Кейт.

Улыбка Глории была печальна.

– Так и есть. Она потрясающий показатель того, куда могут вознестись женщины. К сожалению, ее падение продемонстрировало двуличность мужских представителей рода человеческого.

Кейт могла только согласиться, хотя оставалась безмолвной. Она полагала, что ее собеседница может сказать много больше о различных силах в стране, и Кейт не хотела мешать этим излияниям. Вместо этого она подняла почти опустевший бокал.

– Пополним, прежде чем продолжить, или попросим сейчас принести наше основное блюдо?

– Я на еду пока не настроилась, – сказала Глория. – Но если хочешь еще шампанского, то пожалуйста.

Официант оказался рядом со своей клиенткой, прежде чем Кейт дотянулась до ведерка со льдом. Он соблазнительно наклонил початую бутылку шампанского в направлении женщины-полицейского, но та отказалась, положив ладонь поверх своего бокала.

– Брось, Гло, – упрекнула ее Кейт. – Ты же сейчас не при исполнении.

– Кэти, ты прекрасно знаешь, что я всегда при исполнении.

Так оно всегда и было, с нежностью подумала Кейт.

– Ладно, Винсент, позже, может, еще одну бутылку.

Когда официант отошел, Кейт обнаружила, что ее подруга смотрит на нее через стол и ее веснушчатое лицо выражает озабоченность. Кейт вопросительно подняла брови.

– Ты не передумала рассказывать мне об этом, а, Гло?

– Пока что я не сказала тебе ничего, чего ты не могла бы выяснить сама.

– Но теперь мы держим курс в более глубокие воды, – заметила Кейт. – Нам и в самом деле не стоит в это вдаваться, если это причиняет тебе неудобство, – предложила она, горячо надеясь, что ее подруга будет продолжать в том же духе.

Глория расслабилась, откидываясь на спинку кресла.

– Какого черта, – тихо сказала она. – Дэвид Эш важен для нас обеих, и я знаю, как ты о нем беспокоишься. Все еще не уверена, способен ли он работать, да?

Кейт отвела взгляд, сосредоточившись на стоявшем перед ней бокале.

– Что, так заметно?

– Для меня ты – открытая книга, Кэти, – ответила Глория. – И знаю, что могу тебе доверять. Сказать по правде, я чувствую своего рода облегчение, говоря об этих вещах с кем-то, у кого нет ни формы, ни пропуска министерства внутренних дел.

При этих словах обе они хихикнули, почти как это бывало, когда они делились глупыми секретами, будучи детьми.

Глория выпрямила спину, приняв некую властную позу, так что только ее знакомая теплая улыбка очеловечивала этот образ.

Кейт кивнула.

– Точно.

– Даже более влиятельной, чем орден Заслуг, является еще одна очень скрытная группа чрезвычайно богатых людей, известных как группа Многонационального председателя, которые вместе настолько сильны, что могут влиять на политику правительств, как иностранных, так и своего собственного. Они лоббируют министров, чтобы изменять налоговые схемы, стимуляцию бизнеса, а также торговые эмбарго и тому подобное. Правительства боятся их, потому что их мировые активы и ресурсы иногда могут использоваться для разрушения экономической системы той или иной страны. Всегда, конечно, стремятся найти компромисс, потому что как отдельная страна, столкнувшаяся с финансовым кризисом, так и сама группа давления могут понести ущерб при обрушении рынка.

Она задумалась на мгновение, потом сказала:

– Ты не удивишься, узнав, что это в большой степени связано с корпоративным и индивидуальным налогообложением, особенно там, где затрагиваются международные активы. – Она снова сделала паузу, а затем продолжила: – Потом есть Бильдербергская группа бизнесменов и политиков, которая функционально схожа с группой Многонационального председателя, но гораздо более открыта. Она собирает неофициальную ежегодную конференцию, на которую приглашаются сто сорок или около того человек. В основном, из Северной Америки и Западной Европы.

– Значит, эта Многонациональная группа как-то связана с Внутренним двором? – спросила глубоко озадаченная Кейт.

– Нет, – тотчас последовал ответ женщины-полицейского. – Можно сказать, что ВД является полной противоположностью ГМП. Махинации Внутреннего двора часто связаны с коррупцией, чрезмерным давлением на соперников, сомнительной тактикой – и шантажом. Именно этот последний фактор дает им такое большое влияние.

– Но почему ты… Я имею в виду закон, как он может позволять, чтобы им все сходило с рук?

При этом вопросе Глория нахмурилась. Облеченная властью женщина-полицейский хорошо приложилась к своему бокалу, прежде чем продолжать.

– Боюсь, что закону приходится ходить на цыпочках, когда дело касается ВД, но СРС постоянно ведет на них досье.

– Но разве нельзя пресечь их очевидные махинации? – немного слишком громко воскликнула Кейт. Поняв, что хорошее вино начинает на нее воздействовать, она снова понизила голос. – Я имею в виду, Гло, что, конечно же, в наши дни, в наш век таким группам или организациям – как их ни называй – недопустимо уходить от ответственности за такие деяния?

Глория тихонько вздохнула, скорее озабоченно, чем разочарованно.

– Возможно, мне надо поведать тебе об истоках Внутреннего двора. Может, это как раз поможет тебе понять, в каком затруднительном положении пребывают и закон, и корона.

Кейт быстро кивнула в знак согласия.

– Продолжай.

– Как это ни странно, – снова начала Глория, – но никто не знает, когда и как возник Внутренний двор. Он словно просто созревал, и, прежде чем кто-либо что-то понял, вот он, появился готовым – тайный орден, известный только своим членам и тем, с кем они сговариваются. Около двух веков назад один герцог, чье имя больше не имеет значения, возглавил группу аристократов, которые предложили свои скрытые услуги королю Георгу III, услуги, которые непременно предполагали хитрость, скрытность, влияние, а иногда и убийства.

– И что, предложение было принято? – спросила Кейт.

– Ну, свидетельств, что оно было отклонено, не существует.

Заместительница помощника комиссара предоставила Кейт миг-другой, чтобы та усвоила все, что успела услышать.

– Продолжай, – снова призвала ее Кейт, хотя и нерешительно, словно такие запретные знания могли каким-то образом поставить ее под угрозу. Но стремление к ним было непреодолимо.

– Поскольку Внутренний двор никогда не признавался короной официально, то невозможно предполагать какую-либо связь, не говоря уже о том, чтобы доказать ее существование, вплоть до настоящего времени. Подозрения, конечно, возникали, но мало у кого хватало смелости их озвучить.

– Прости, что перебиваю, – извиняющимся тоном вставила Кейт, – но почему «Внутренний двор»? Почему они так себя называют?