Начало пути - Василий Баранов

— Я тоже так хочу. Я так умею.

Бедняга. Только в своих снах ты сможешь двигаться, как другие. О таких иногда говорят, контуженный пыльным мешком из-за угла. Дурачок. Может, в своем состоянии такие дети, по своему, счастливы. Счастливы, что не понимают истинного положения.

— Я то же пойду плясать, — заявил калека и зашаркал ножками в сторону танцующих.

Подошел, встал рядом с другими ребятами.

— Я так буду! — Заявил калека.

Парни не решили, как им поступить, но свершилось невероятное. Миг и калека преобразился. Парень двигался, как хищная кошка. Совершенная пластика движений. Оттолкнулся ногами от земли, перевернулся в воздухе, встал на ноги. Замер. По телу побежали волны, как от электрического разряда. Рухнул на землю. Ноги вращаются по кругу. Константин только успевает определить элемент. Флай. Широко расставленные ноги, маховые движения ног, переход через спину. Гелик. Потом выполняет свайп. Наконец, ноги не входят больше в контакт с полом, они постоянно совершают маховые движения по окружности в воздухе, тем самым давая поддерживать тело в положении, близком к горизонтальному. Неожиданно парень вскочил на ноги. Резкие, боевые движения рук. Тонкое тело превратилось в совершеннее орудие боя. Парни на площадке замерли. Незнакомец взвился в воздух, приземлился на ноги, затем упал, покатился по земле, приподнялся, закрутился, опираясь на руку. Бешеный танец мастера брейка и мастера единоборств. Константин подумал, с таким парнем не каждый боец его отряда справится. Костя был специалистом высокого класса. Отточенные и опасные для противника движения. Этот хрупкий мальчишка способен уложить опытного бойца. Невероятно. Вдруг парень остановился. Тело обмякло, снова ручки неестественно болтаются, голова втянулась в плечи, склонилась на бок.

— Я не нарочно, — выдавил из себя калека. — Я ухожу. Простите.

Константин и ребята на площадке не могут прийти в себя. Парнишка быстро- быстро зашаркал ногами и убежал. Был и нет.

На площадке изумленные крики. Незнакомец исчез. Костя думал, встретить бы еще раз этого парня. Готовый боец, талант.

Ни он, ни Даня не подозревали, что встретятся, но много позже. Много позже. Пути и дороги жизни не ведомы. У судьбы много крапленых карт, она играет по своим правилам. И способна вытащить из колоды самую нежданную карту, как это грибной дождь и случайную встречу. Случайность? А может так должно быть. Неизбежность. Угадай! Может виной всему стрелочник, а поезд идет по заданному маршруту.

Часть 23

На улице уже стемнело. Данька, не раздеваясь, лежал на кровати. Комнату освещало не яркое пламя свечи. В дверь постучали. Скорее всего, Хуан — решил Данька. Сел.

— Да, войдите. — Тени бегут по стенам, колышется пламя. За окном поздний вечер. В воздухе сонный аромат трав.

Дверь открылась. На пороге Хуан, улыбается. Принес Дэну второй ужин. Жанетта считала, что мальчика следует хорошо кормить.

— Поставь туда, на стол. — Попросил Данька. Самому двигаться не хотелось. Днем палящее солнце на песчаном берегу, прохлада моря и безжалостные тренировки. Свен его здорово погонял сегодня. Так и мышечная боль, которую он подзабыл, вернется.

Испанец улыбался, но скорее грустно, не замечалось в нем веселья.

— Опять от Жанетты досталось, — попытался угадать Дэн.

— Было дело. — Признался страдалец.

— Из-за девчонки? — Можно было не спрашивать. Во взоре юного Ромео любовная тоска и томление. Сейчас у меня сердце разорвется от сострадания, решил Дэн.

— Да, — подтвердил Хуан.

— Не думай об этом. Жанетта тебя любит, как сына. Вот и переживает. Оттого и бранится.

— Я понимаю, — согласился парень. Но печали не убавилось.

— Ничего. Все образуется, — Данька встал. — Хочешь, я дам тебе что-нибудь, своей девчонке подаришь.

Данька открыл сундук. Достал горсть украшений. Они валялись у него скопом. Не хотелось ворошить "этот хлам".

— Выбирай, что понравится.

— Не надо. Мне неудобно брать чужие вещи.

— Бери. Девчонки любят такие блестящие штучки. Подаришь, она обрадуется. Хочешь, вместе выберем. — Данька понял, сам Хуан не решиться взять. Воруют или люди бесчестные, или богатые. Хуан слишком беден, что бы воровать или позариться на чужое.

Они перебирали украшения. Остановились на медальоне.

— Забирай. Если надо еще, дам.

Хуан колебался. Как говорится, и хочется и колется и мама не велит. Испанец не был жаден, болезненная честность в его крови — чужое не брать.

— Бери, говорю. — Дэн протянул украшение.

Хуан решился. Взял медальон, зажал в руке, прижал руку к груди.

— Подаришь, она будет довольна. — Подмигнул мальчишке.

— Спасибо, Дэн.

— Все, иди спать. Уже поздно.

Хуан радостно выскочил из комнаты.

Совсем не много надо для счастья. Даня решил, что не плохо бы взять с собой какие-то безделушки. Лежат без дела. Матери подарить, друзьям. Взял холщевый мешок, нагреб щедрой рукой из своей доли добычи.

Утром проснулся от того, что что-то мешало под боком. Вспомнил, мешок. Его драгоценности. Встал, быстро оделся. Большую часть драгоценностей вывалил в спортивную сумку. Остатки высыпал в обычный прозрачный кулек, в какие в магазинах фасуют продукты, и пошел на кухню. С порога сказал:

— Мама, я тут тебе привез кое-что. — Данька решил порадовать мать. Она не увлекается блеском золота, но не против полюбоваться на вещи, в которые художник вложил душу и талант.

— Что, Даня? — Спросила Мария Петровна.

— Вот, из того, что капитан дал. — Он поставил мешок на стол. Драгоценности тихо звякнули. Они звенят тише обычных столовых ложек.

— Ой, Даня. Что это? — Мария Петровна отложила тряпку, которой стирала со стола. Господи, на чистый стол этот мальчишка поставил грязный мешок.

— Мам, я рассказывал, мы город на побережье взяли. Это моя доля добычи.

— Даня, тут так много. — Она никогда ранее не видела такой груды драгоценностей. В музеях по были экспонаты. Они разложены по эпохам, по исторической и художественной значимости. Тут экспонаты из пещеры Али Бабы и сорока разбойников. В мешке типа седельная суика.

— У меня еще есть. Сундук ломится. — Хвалится Дэн.

— Даня, а мне зачем? — Она не видит практической ценности металла, за который отдают жизнь, предают близких.

— Мама, там я живу, я говорил, в пятизвездочном отеле, крыша над головой есть, одежа есть, Жанетта кормит, как на убой. Зачем мне, а тебе может пригодиться. Не сейчас, так потом. Подарить, продать. Запас карман не тянет. — Даня, как многие россияне, на генетическом уровне был бережлив. Порой до безобразия. Мать часто просила выбросить "хлам", столь дорогой его сердцу. Колпачки от ручек, крышечки и папочки.

— Даня, ты не по годам мудр, — рассмеялась мать, — маленький старичок.

Мария Петровна взяла мешок и засунула в кухонный шкаф, словно это была какая-то безделица. Мать ушла на работу. Данька походил, посмотрел на часы. Максим и Славка ждут его. Подхватил спортивную сумку и пошел к друзьям. Он долго звонил в дверь Максима, наконец, тот открыл и прямо с порога протянул руку.

— Привет.

— Через порог не здороваются, — заявил Даня, шагнул в прихожую, — Привет.

— Здороваться через порог, — продолжал Данька, — плохая примета. Я сегодня дед Мороз, я подарочки принес.

— Дед, а ты случаем не попутал. На дворе лето, не заметил? — Рассмеялся Макс.

— А тебе какая разница, если подарки. Я в детстве новый год был бы готов встречать каждый месяц.

— От подарков не откажемся. Славка здесь, он любит подарки не меньше меня.

Прошли в комнату. Славка сидел, закинув ногу на ногу, развалившись на стуле. Доктор взиракт на пациентов.

— Подарки? — Спросил он, — выкладывай. Не томи.

Даня поставил спортивную сумку на стол, расстегнул ее. Ребята заглянули внутрь.

— Вау! — кричали в один голос. — Вот это да! Надо же!

— Это я вам привез, забирайте. Из моей доли, за взятый город.

— Куда мы это денем? — спросил Максим. — Настоящий ювелирный магазин. Похоже, вы там золото не граммами измеряете, а ведрами.

— В ломбард сдадите, в скупку.

— Даня, ты мозги включи. — Максим постукал пальцами по своему лбу. — Такое количество ювелирных изделий. Через час гости явятся. Из полиции — раз. Крутые — два. Какие хуже, не знаю. Может, взрослым сказать, посоветоваться?

— Как взрослым? — Славка не очень этого хотел. Ему нравилась тайна сама по себе. И драгоценности были частью их игры. Другой ценности в них он не видел.

— Без них сложно решить. Вляпаемся, парни, потом все равно придется им говорить.

— С кем посоветоваться? Кому сказать? — Даня был не против обратиться к опытным людям. Его мать и Аркадий Аркадьевич в таких вопросах сами дети. — Шила в мешке не утаишь. Какие предложения будут?