Великий перелом - Гарри Тeртлдав

Место для спанья на нарах было из голых досок, с единственным вонючим одеялом — вероятно, сотканным из шерсти какого-то местного животного, с неудовольствием подумал он, на случай, если печь не даст достаточно тепла. Это показалось Уссмаку вполне возможным. Почти ничего тосевиты не делали так, как следовало бы, исключая то, что причиняло страдания. Это у них выходило отлично.

Ойяг вскарабкался на нары над ним.

— Что они будут делать с нами, благородный господин? — спросил он.

— Я этого тоже не знаю, — ответил Уссмак.

Как бывший водитель танка он по рангу стоял выше самца-стрелка. Но даже те самцы Расы, у которых раскраска тела была более замысловатой, чем у него, теперь часто удостаивали его почетного обращения. Никто из них не поднимал мятежа или не командовал базой, сместив законного руководителя.

«Они и не знают, как я жалею, что сделал это, — с досадой думал Уссмак, — и еще больше жалею, что сдал базу советским войскам, когда она была в моих когтях».

От этого сожаления пользы было не больше, чем всегда.

Барак постепенно наполнялся самцами. Когда последние прибывшие заняли нары — расположенные так далеко от печки, что Уссмаку стало их жаль: каково им придется, когда наступит ночь? — еще один самец и два Больших Урода вошли в дверь и остановились, ожидая, чтобы их заметили.

Уссмак с интересом рассматривал пришедших. Самец Расы вел себя так, словно он здесь что-то значит, хотя раскраска его потускнела и ободралась, не позволяя судить о ранге. Стоявшие рядом с ним тосевиты представляли интересный контраст. На одном была одежда, типичная для охранников, угнетавших Уссмака с момента пленения. Другой был одет в потрепанную одежду, такую же, как у самцов, наблюдавших через изгородь из проволоки с когтями за прибытием Уссмака и его товарищей. У этого дополнительно росли волосы на лице, что делало его, по мнению Уссмака. еще более неопрятным, чем прочие тосевиты. Самец сказал:

— Я — Фссеффел. Когда-то я был командиром звена бронетранспортеров. Сейчас я старший самец Барака-Один Расы.

Он сделал паузу. Большой Урод с шерстью на лице заговорил по-русски с тем, кто был одет в одежду официального покроя. «Переводчик», — сообразил Уссмак. Он решил, что Большой Урод, понимающий его язык, может оказаться полезным, а поэтому с ним стоит познакомиться.

Фссеффел продолжил:

— Самцы Расы, вы находитесь здесь, чтобы работать на самцов СССР. С данного момента это будет вашей единственной функцией. — Он сделал паузу, чтобы все поняли и для перевода тосевита. — То, как хорошо вы будете работать, как много вы произведете, будет определять, как хорошо вы будете питаться.

— Это варварство, — прошептал Ойяг Уссмаку.

— Ты ожидал, что Большие Уроды будут вести себя, как цивилизованные существа? — прошептал в ответ Уссмак.

Он сделал знак Ойягу замолчать — Фссеффел продолжал говорить.

— Вы выберете себе старшего самца в этом Бараке-Три Расы. Этот самец будет вашим посредником в делах с русскими самцами народного комиссариата внутренних дел, тосевитской организации, ответственной за управление этим лагерем. — Он снова сделал паузу. — Призываю вас разумно отнестись к выбору. — Он добавил усиливающее покашливание. — Если вы не сделаете выбора, он будет сделан вместо вас, более или менее случайным образом. В Бараке-Два Расы так и случилось. Результат получился неудовлетворительный. Я призываю вас воздержаться от такого поведения.

Уссмак подумал, что же за неудовлетворительный результат имел в виду Фссеффел. Все виды возможных неприятностей он уже переживал: голод, пытки, наказания. До мятежа он о таких вещах не задумывался. С тех пор его границы познания расширились — и не в лучшую сторону.

Ойяг удивил его, закричав:

— Уссмак!

Через мгновение уже половина самцов в бараке называла его имя. Они хотят, чтобы он стал их старшим самцом, понял он без всякой радости. В этом случае ему придется постоянно общаться с Большими Уродами, чего он желал менее всего на свете. Но подходящего повода отказаться он не видел.

Большой Урод с волосистым лицом сказал:

— Пусть самец по имени Уссмак выйдет вперед, чтобы все увидели его.

Он говорил на языке Расы так же бегло, как любой тосевит, которого слышал Уссмак. Когда Уссмак спустился с нар и подошел к двери, Большой Урод сказал:

— Я приветствую вас, Уссмак. Мы будем вместе в каждый из остальных дней. Я — Давид Нуссбойм.

— Я приветствую вас, Давид Нуссбойм, — сказал Уссмак.

Бриз по-прежнему доносил чуждую вонь Каира к обонятельным рецепторам на языке Атвара. Но это был приятный слабый бриз, и командующий флотом был готов терпеть тосевитскую вонь, тем более что добился успеха и нанес Большим Уродам мощный удар.

Он вывел ситуационную карту Флориды на один из компьютеров в его тосевитском жилище.

— Мы сломили здесь американцев, — сказал он Кирелу, показывая на карту. — Бомба проделала брешь, и мы хлынули в нее. Теперь они бегут перед нами, как в первые дни после начала завоевания. Наше обладание полуостровом кажется гарантированным.

— Истинно, благородный адмирал, — сказал Кирел, но затем добавил, умеряя радость. — Жаль, что завоевание в других идет не так, как в первые дни.

Атвар не желал затрагивать эту тему, если только его не заставляли. После того как американцы взорвали свое ядерное устройство под Денвером, наступление Расы захлебнулось. Оно обошлось гораздо дороже, чем показывали расчеты. Бомба прорвала южный фланг наступления и привела к ослаблению наступления в центре и на севере, потому что местный командир переместил силы на юг, чтобы помочь создать то, что казалось брешью. Брешь была входом в ловушку.

Кирел сказал:

— Благородный адмирал, что же нам делать с последним сообщением из СССР? Его руководство нагло требует, чтобы мы покинули их территорию, что является условием для заключения мира.

— Так и должно быть. И это просто большой блеф, — ответил Атвар. — Единственное ядерное оружие, которое смог изготовить СССР, было произведено из плутония, украденного у нас. То, что эта не-империя не смогла сделать еще одну бомбу, указывает нашим аналитикам на их неспособность к производству. Проинформируйте Большого Урода, называемого Молотов, и его хозяина, великого Сталина — великого по сравнению с чем? — добавил он, презрительно фыркнув, — что СССР не в таком положении, чтобы требовать от нас того, чего он не смог добиться на поле битвы.

— Будет исполнено, — сказал Кирел.

Атвар вернулся к прежней теме:

— Успех нашей бомбы возмездия снова заставляет меня подумать о том, чтобы использовать это оружие шире, чем мы делали прежде.

— Но только не в СССР, благородный адмирал, — сказал Кирел с легкой тревогой. — Его земли слишком уязвимы для радиоактивных загрязнений, они станут непригодны для сельского хозяйства и пастбищ наших колонистов.

— С чисто военной точки зрения это было бы гораздо эффективнее, но мы не можем игнорировать потребности флота колонизации, — обиженно осветил Атвар. Он вздохнул. — К сожалению, не можем. Если бы не было флота колонизации, то флот вторжения был бы просто ни к чему. Аналитики согласны с вами: крупномасштабные ядерные бомбардировки СССР хотя и соблазнительны тем, что избавили бы эту планету от клики, убившей своего Императора и теперь правящей этой не-империей, но могут привести к большему долгосрочному ущербу, чем военное преимущество, которое мы получим.

— Я тоже изучал данные анализа, — сказал Кирел.

У Атвара возникли подозрения: не собирается ли Кирел подготовить свое тело к раскраске командующего флотом? Но он не сделал пока ничего такого, на что Атвар мог бы обидеться, поэтому адмирал стал ждать, что тот скажет дальше.

— Они констатируют, что есть некоторые регионы, где ядерное оружие можно было бы успешно использовать в качестве наступательного без причинения ненужного ущерба планете.

Подозрения Атвара несколько уменьшились, и не в последнюю очередь из-за того, что Кирел согласился с ним.

— Если мы будем применять ядерное оружие по нашему собственному разумению, а не в качестве ответной меры после выходок тосевитов, для Больших Уродов мы станем менее предсказуемыми и более опасными. Это может дать непропорционально больший политический эффект по сравнению с тем, который дает наша военная мощь.

— И снова, благородный адмирал, истинно, — сказал Кирел. — Дав Большим Уродам понять, что мы тоже можем быть непредсказуемыми, мы добьемся, как вы сказали, значительного прогресса.

— Это важнейший вопрос, — согласился Атвар. — Мы не в состоянии предвидеть действия Больших Уродов, даже располагая всей нашей электроникой, в то время как они, очень ограниченные в подобных средствах, часто могут предвидеть то, что мы намереваемся делать, с результатами, слишком часто приводящими нас в замешательство.