Контрольный выстрел - Фридрих Незнанский

— Ну что ж, информация любопытная, — небрежно заметил Олег. — А насколько достоверна? Источник-то толковый?

— Алька! — устало ответил Турецкий. — Ты в своем уме? Ну откуда у нас может быть толковый источник? Что-то сличили, сопоставили, шмон устроили там, в гостинице, установили, что киллера, сунувшего заточку Семену Червоненко, там видели, номер от краденой машины нашли… Чего ж еще надо-то?.. А мне этого Алешу жалко. Один раз всего и видел, а понравился. Чистый парень был. Без комплексов…

— Вот в последнем ты прав. Комплексами не страдал, это точно. Мне Танька о нем кое-что рассказала… Ну ладно, был, значит, и нет. Придется, видимо, теперь уже нам заняться этим странным «Мостранслесом». Чем он занимался-то хоть знаешь?

— А как же, видел буклеты. Мебель, перевозки и прочее.

— Вот именно, прочее. Ну ладно, не бери в голову… Да, ты меня как-то спросил: за что их убивают? А вот за это самое — долги, неплатежи, обман. Очередная разборка, после которой у этого гребаного «Транслеса» появится другой хозяин. А Таньке я приказал больше там и носа не показывать.

— Смотри-ка! — удивился Саша. — Оказывается, у тебя у самого информации навалом, а у меня спрашиваешь. И говоришь, раньше не проходил он по твоим каналам… Как же понимать?

— А чего тут нелогичного? — вроде бы стал раздражаться Олег. — Раньше действительно нигде не проходил. А Танькин рассказ — это что, по-твоему, информация? Да мне каждая сучка в постели про своего шефа такую информацию кинет! О чем ты, Саш! А как с отпуском? — спросил без всякого перехода.

Турецкий сказал, что, кажется, от его нытья уже и Меркулов дозрел, а сегодня — так вообще заявил: уматывай с глаз долой. Но теперь вторая проблема появилась: что с семьей делать? Саша смотрел сводки — в Европе дожди и сплошная холодрыга. Везти туда маленькую девочку — надо быть идиотом. Дома она может и тут сидеть, и в Прибалтике. А если в Германии на улицу не выходить, то на кой хрен такая Германия и такой семейный отпуск? Словом, решил пока для себя Турецкий, на недельку смотаться за бугор, навестить Равича, посмотреть, на что можно рассчитывать, а потом уже и решить окончательно. В крайнем случае, на обратном пути залететь в Ригу и провести с девчонками остаток отпуска. Хоть какая-то радость для них…

Олег решительно поддержал эту идею Саши. Более того, предложил даже свою помощь.

— Это в каком же смысле? — удивился Турецкий.

— Ну… ты, конечно, понимаешь некоторую разницу между моими и твоими возможностями. Надеюсь, понимаешь. У тебя, поди, виза есть, и прекрасно. Ты можешь позвонить мне в любой момент из Мюнхена, или где там ты собираешься остановиться, а я организую им немедленный вылет к тебе.

— Но ведь Рига же — заграница!

— Саш, как тебе не стыдно? Это ты мне говоришь? Да ведь из Риги как раз слетать в Мюнхен как два пальца, извини… Просто надо знать, с какого конца брать в руки, понял? — Олег опять расхохотался, довольный своей шуткой.

— Ну, извини, где уж нам, сермяжным…

— Не прибедняйся, давай лучше диктуй адрес.

— В Мюнхене? Равича?

— Да на кой он мне? Рижский давай, где там твои сидят?

— Олежка, честное слово, мне неловко…

— Не валяй дурака. Или ревнуешь?

— Совсем с ума сошел. Записывай. Значит, Рига, улица Блауманя, 8. Это дом, где кафе «Кристина». Квартира 17. Фроловская Элина Карловна — это ее тетка. У Ирки моя фамилия.

— Постой, Блауманя, это где-то у моста, что ли?

— Не-ет, помнишь, если по улице Ленина, бывшей конечно, двигаться в сторону Таллина, красивый такой храм слева, Александра Невского? Вот налево же, наискосок, и будет эта улица.

— Черт-те что, я уж забыл, давно там не был. Ладно, записано. Сам-то когда решил двигать? А может, перед загранкой еще разок заскочишь?

— Я позвоню, Олежка, когда билет получу. Да-а… Ты знаешь, жалко мужика. Нет, не показался он мне… как ты рассказал.

— А ты Татьяну при случае расспроси.

Да вряд ли представится такой случай, подумал Саша и ничего не ответил, а услышав короткие гудки, положил трубку.

От размышлений о быстротечности жизни Турецкого оторвал вежливый стук в дверь. Это явился «лазутчик». Саша уже думал, что с него взять, но так ничего и не придумал. Рыжего киллера все равно ловить будет доблестный МУР, делать вид, будто изо всех сил ищет вишневую «девятку», эту роль возьмет на себя отдел розыска ГАИ, до реабилитации Виктора Кочерги еще шагать и шагать, а Семену Червоненко и его шурину уже ничем не поможешь. Володька, правда, говорил, что Федоров сумел нажать на соответствующие кнопки и хоть похороны будут обеспечены за государственный счет. Хоть какая-то помощь. Что же касается «жертвы очередной криминальной разборки», хорошего парня Алеши Поселкова, то этим делом, естественно, займется областная прокуратура. Если, конечно, Президент не захочет взять и это гиблое дело на свой контроль и поручить следствие Генпрокуратуре.

Поэтому все, что в той или иной мере касалось Волкова и вверенной ему гостиницы на ВДНХ, как, несмотря ни на какие решения и переименования, продолжали называть тот район москвичи, те немногие сведения, зафиксированные в протоколах допросов свидетелей, и отдал Саша полковнику не без злорадной ухмылки. Конечно, он мог бы все остальное, то есть наиболее важные материалы, затребовать к себе из МУРа и вручить, так сказать, лично, передать из рук в руки. Соблюдая тем самым некий ритуал следовательского братства. Но — не захотел. Просто к месту вспомнил письмо генерала Петрова на вощеной бумаге и его выражение: «Работа по установлению… проводится…» Ну и проводите себе, генерал, дальше. А Турецкий просто позвонил Федорову, сообщил о решении заместителя генпрокурора Меркулова передать часть выделенных из дела следственных материалов представителю ФСБ, естественно, как это положено по официальному каналу: с указанием документов, перечисленных в постановлении о выделении материалов в отдельное производство. После чего предложил посетителю поехать в МУР, это буквально в двух шагах, и там покончить с этим вопросом.

— Надеюсь, ваша служба найдет возможным проинформировать Генеральную прокуратуру о результатах э-э… — И тут не смог отказать себе Турецкий в мелкой подлянке: — Работы по установлению?

Полковник выслушал пассаж, оценил глубину и с улыбкой понимания кивнул.

— Я обязательно передам просьбу э-э… Генпрокуратуры своему руководству.

После его ухода Турецкий вновь направил свои стопы в приемную Меркулова. Пришлось подождать, но недолго, поскольку у Кости вот уже второй час сидела какая-то шишка из Государственной Думы. Наверняка обнаружили какую-нибудь бяку либо в Центризбиркоме, либо еще где-нибудь и тут же примчались ябедничать, да не куда-то, а прямо в Генпрокуратуру. А чего ж не в ООН? Или в Богоявленский патриарший собор? Ну, нарррод!.. — разжигал себя Саша.

Все оказалось примерно так, как он и думал: Костя, ухмыляясь, сообщил мельком, что лидер либеральных демократов обвиняет российский конгресс в постоянной подтасовке результатов социологических опросов, что именно сейчас, накануне думских выборов, является едва ли не уголовщиной, способной вызвать крупный политический скандал. С этим и приезжал представитель либералов. Чушь собачья.

— Ну а ты? Разобрался с бравыми чекистами?

Саша кивнул и рассказал о гибели Алексея Поселкова. Раскрыл и источник информации, то есть Олега Романова-Марчука.

— Ах, так это погиб шеф той смазливой секретутки? — не напрягая памяти, сразу сказал Костя. — Надо будет сообщить Гене, чтоб не порол теперь горячку… Еще что-нибудь есть?

Саша отрицательно покачал головой. Говорить о том, что Татьяна в курсе дел Поселкова, он не хотел.

— Да, и вот еще что, Саша. Я созвонился с консульским отделом германского посольства, объяснил им ситуацию с твоим отпуском, они все поняли. Можешь взять свой загранпаспорт и мотать к ним: визу поставят вне всякой очереди. А билет закажи сегодня же, Клавдия все подготовила, деньги получишь. С билетом, полагаю, особых трудностей не будет, не сезон все-таки, но если чего, сразу звони. Сегодня у нас что? Среда? Ну вот, в пятницу и отваливай… А завтра приведи в порядок все документы по Алмазову, Кочерге, Червоненко, словом, все, что имеешь, и — мне на стол. Задание, Саша, тоже получишь завтра. А теперь убирайся отсюда и не морочь мне голову. Подозреваю, что сейчас ко мне явится еще делегация думской фракции коммунистов. Тоже чем-то раздражены.

Когда Саша уже взялся за ручку двери, Меркулов, громко хмыкнув, остановил его:

— Слушай, следователь, а ты можешь хоть однажды нормально и вовремя лечь спать? Не в постель, а именно спать?

— Ты на что намекаешь, Костя? — Турецкий тут же сделал вид, что безумно возмущен.

— А разве кто-то говорит намеками? Саша, голубь, ты же все-таки, несмотря на многие твои пороки, семейный человек… Ой, — поморщился он, — ну ладно, иди уж… Все равно как об стенку горох.