Царица Пальмиры - Бертрис Смолл

Однако императора ждало разочарование, так как по прихоти судьбы армия Рима и армия Пальмиры в египетской пустыне Газа прошли друг от друга на расстоянии всего лишь несколько миль, и ни одна из них не заметила другую. Зенобия, разъяснив в Александрии свою позицию, спешила домой, чтобы ожидать там ответа из Рима. Аврелиан прибыл в главный город Египта и обнаружил, что та, кого он преследовал, уже ушла. И, что еще хуже, оказалось, что александрийцы ничуть не раскаивались в том, что оказали поддержку царице Пальмиры. В отместку Аврелиан поджег их знаменитую библиотеку. К тому времени, когда огонь удалось погасить, множество ценных книг было уничтожено.

Когда Зенобия добралась до своего любимого города, она обнаружила, что ее ждут удивительные новости. Враг оказался почти у его ворот. На поле битвы возле Эмесы один пальмирец притворился убитым, дождался темноты и благополучно бежал. Пять дней и ночей без воды и пищи он добирался до крепости Квазр-аль-Хер. Там он рассказал свою историю и свалился замертво. Руф Курий немедленно послал известие в Пальмиру.

— Но каким образом Аврелиан мог так быстро узнать обо всем? — недоумевала Зенобия.

— Как известно, римляне используют почтовых голубей, чтобы отправлять послания. По всей вероятности, известие об этом было послано из Александрии, ваше величество, — сказал Лонгин.

— И Аврелиан пришел сюда сам? — размышляла она. — Он узнает, что пальмирские легионы не так-то легко разбить. Поражение полководца Забдаса сделает римлян излишне самоуверенными.

— Вы не предложите им встретиться в открытом бою, ваше величество?

— Нет. Мы отведем войска в Пальмиру и будем ждать. Любопытно узнать, как долго смогут римляне выжить в нашей пустыне, Лонгин. Отправь послание Руфу Курию. Я хочу, чтобы все гражданское население немедленно вывели из крепости Квазр-аль-Хер, а оставшиеся создадут лишь видимость войска. Они отравят колодцы и подготовят костры на самой высокой башне. При первых признаках появления Аврелиана они зажгут костер, который станет для Пальмиры сигнальным огнем, и отступят. Легко сражаться в лесах Галлии, где роса капает с ветвей деревьев, но как долго продержатся римские легионы без воды здесь, в пустыне? В случае удачи нам не придется пожертвовать римским войскам ни единого пальмирца.

Приказ был послан, и вскоре начали прибывать люди, для которых крепость Квазр-аль-Хер была домом. Они запрудили всю дорогу, шедшую по пустыне с запада, телегами и скотом. У большинства в городе жили родственники, у которых они могли остановиться. Тем, у кого родственников не было, царица предложила приют в домах, являвшихся собственностью царской семьи.

Вдоль дороги, которая вела через пустыню на восток, распространили слухи, что Пальмира вскоре будет осаждена, и что те, кто не желает, чтобы их товары конфисковали римляне, должны обходить ее стороной. Зенобия чувствовала, что должна оказать эту любезность тем торговцам в Китае и Индии, которые регулярно вели дела с ее городом.

Уверенные в своей победе, жители Пальмиры не думали паниковать. Город принял праздничный вид перед свадьбой юного царя и Флавии Порции. После торжеств Зенобия и Лонгин уединились для беседы, разгоряченные кипрским вином.

— Марк предал меня! — опять начала царица. — Почему он предал меня, Лонгин? Разве я не прекрасна? Разве я не умна и не богата? — По ее щеке скатилась слезинка. — Что такое есть у племянницы Аврелиана, чего нет у меня? — Она усмехнулась. — Я спрошу его об этом, когда захвачу его в плен, Лонгин! Вот что я сделаю! Я скажу ему. «Аврелиан, что такое есть у твоей племянницы, что завлекло Марка Александра и отняло его у меня?» Ну, разве я не умна, Лонгин?

К счастью, она была пьяна. В ответ послышался тихий храп. — Кассий Лонгин уснул в своем кресле. Бокал опрокинулся в его руке, и сладкое красное вино пролилось на мраморный пол. Зенобия наблюдала, как струйка жидкости цвета крови медленно текла по белому полу. Она снова вздохнула и, неуверенно поднявшись, потянулась за графином, взяла его и медленно побрела по коридору, который вел в ее личные апартаменты.

На следующее утро она проснулась поздно и немедленно пожалела о том, что сделала в прошлую ночь. Яркий солнечный свет заливал ее спальню, заставив ее вздрогнуть от непритворного страдания. Получив предостережение в виде головной боли и раздраженного желудка, она не осмеливалась встать — ее тошнило. Она лежала неподвижно, мучаясь жестоким похмельем.

В комнату поспешно вошла старая Баб, сердито шлепая по полу сандалиями.

— Итак, ты наконец проснулась!

— Не кричи! У меня стучит в голове, — прошептала Зенобия.

— Меня это ничуть не удивляет. Но есть одна вещь, которую тебе следует знать. Несколько минут назад был зажжен сигнальный огонь в крепости Квазр-аль-Хер. Римляне идут!

— О боги! — выругалась Зенобия. — Почему они выбрали именно сегодняшний день!

— Да, они всегда были безумным стадом, — с ухмылкой поделилась своими наблюдениями Баб. — Давай я смешаю для тебя лекарства, которые снимут головную боль и тошноту!

Баб засуетилась, и Зенобия слышала, как она отдавала приказы девушкам-рабыням. Через несколько минут она вернулась, неся в руке маленький бокал, который вручила Зенобии.

— Выпей это! — скомандовала она голосом, не допускающим возражения, и царица повиновалась.

Через несколько минут боль и тошнота волшебным образом исчезли.

— Что там было? — спросила она Баб.

— Это смесь меда, фруктовых соков и трав, — ответила Баб. — А теперь позволь мне помочь тебе принять ванну, дитя мое, — вода все смоет.

Через час Зенобия стояла на вершине самой высокой башни в Пальмире и пристально смотрела на запад, в направлении крепости Квазр-аль-Хер, где сиял сигнальный огонь, хорошо заметный даже при свете яркого послеполуденного солнца. На дороге, ведущей к западу, она различала едва заметные клубы пыли, поднимаемой копытами верблюдов, на которых Руф Курий и его маленький патруль спешили укрыться за стенами Пальмиры. Вскоре Зенобия четко различила седоков. Она спустилась с башни, села в свою колесницу и поехала по городу мимо приветствовавших ее людей, навстречу всадникам.

Они с грохотом промчались через ворота, которые быстро закрылись за ними, и резко остановились перед колесницей царицы. Верблюды преклонили колени, всадники быстро спешились и приветствовали царицу.

— Все сделано так, как вы приказали, ваше величество, — сказал Руф Курий.

— А римляне? — спросила она.

— По меньшей мере два легиона, ваше величество. А может быть, и три.

Зенобия повернулась к Кассию Лонгину.

— Распорядись, чтобы протрубили тревогу, Лонгин. Кто находится за городскими стенами должны поспешить, пока не стало слишком поздно.