Позолота - Марисса Мейер

Как же ей хотелось вернуться туда. Ее мучало искушение сейчас же броситься по мосту назад. Попытать счастья с чудищами и призраками.

Но нет – пустая затея.

Замок был слишком опасен, с какой стороны завесы ни посмотри.

Над руинами поднялась стая черных птиц и бросилась за добычей. Серильда смотрела им вслед, видела, как черные тела кружат и ныряют – пока стая не скрылась из виду.

Серильда вздохнула. Уже две недели прошло со Дня Эострига и праздника Смерти, а она узнала лишь, что ее золотая пряжа нужна Эрлкингу, чтобы связывать и пленять магических существ, и что в замке раньше жила королевская семья, которая каким-то образом исчезла со страниц истории. И еще, что ее чувства к Злату оказались…

Ну… ладно.

Более пылкими, чем она думала.

В глубине души Серильда задавалась вопросом, не поспешила ли она прошлой ночью. Не поторопились ли они оба. То, что произошло между ними, было…

Нужное, идеальное слово никак не приходило на ум.

Возможно, это как раз и было слово «идеально». Идеальная фантазия. Идеальный момент.

Но все случилось так неожиданно и внезапно, а когда она проснулась, Злата рядом не было, а над ней возвышался Эрлкинг – и иллюзия идеального момента рассеялась.

В растущем чувстве ее близости к Злату не было ничего, что заслуживало бы названия идеального. Он был нужен ей, чтобы остаться в живых и выполнить требования Эрлкинга. Она все время была перед ним в долгу. Она заплатила ему, отдала две самые ценные вещи, которые у нее были, а теперь еще и пообещала ему своего первенца, и неважно, требовала этого магия или нет, но это не казалось ей основанием для прочных отношений.

Они увлеклись, поддались порыву, вот и все. Еще дети, мальчик и девочка, не имевшие раньше романтических отношений, охваченные безумным желанием.

Подумав об этом в таких выражениях, Серильда покраснела до корней волос.

Охваченные… пылкой страстью.

Так звучало чуть более прилично.

Они не были первой парой, которая вместе легла в постель – в их случае, на древний диван, – забыв о предосторожности. И уж наверняка они не последние. Любимым занятием кумушек в Мерхенфельде было цокать языком и качать головами, перемывая кости незамужним девушкам и холостым парням, общавшимся, по их мнению, слишком близко. Но то были просто сплетни, относительно безобидные. Никаких законов, запрещавших это, не было, а если понастойчивее поприставать с расспросами, большинство тех же кумушек с радостью рассказали бы о своем первом падении – с лукавыми усмешками, беспричинной гордостью, не забыв снять с себя всякую ответственность. Мол, давно это было, задолго до того, как они повстречали любовь всей своей жизни и нашли утешение в замужестве.

Серильда знала, что не всякая первая близость бывает счастливой. Она слышала рассказы о юношах и девушках, которые верили, что любят взаимно, а потом оказывалось, что их чувства остались безответными. Знала, что, вообще-то, стыдно отдаваться так беззаветно. И понимала, что еще может горько пожалеть.

Она прикусила щеку, задумавшись о том, испытывает ли она стыд. И не появились ли у нее сожаления. И чем больше она думала об этом, тем яснее становилось, что… ничего этого нет.

По крайней мере, пока.

Сейчас ей только хотелось опять увидеть его. Еще раз поцеловать. Снова обнять. И… еще кое-что. Снова.

Нет. Ей не было стыдно.

Но ни одно из этих желаний она не могла исполнить. И только это было источником переполняющих ее непонятных и сложных переживаний. Злат заперт за завесой, а ей здесь оставалось глядеть на замок, где стонали и плакали призраки, снова и снова переживая собственную смерть.

Над водой пронесся ветерок. Серильда вздрогнула. Платье на ней было совсем мокрым, косы потяжелели от влаги. По лицу стекали капли дождя. Сейчас бы посидеть у очага. Переодеться в сухое. И чашка горячего сидра не помешала бы.

Надо уходить отсюда.

Но вместо того, чтобы встать, она сунула руки в карманы платья.

Пальцы наткнулись на что-то, и Серильда ахнула. Она совсем об этом забыла.

Она вытащила катушку, почти уверенная, что увидит намотанную на нее солому. Но нет, катушка была заполнена тонкой золотой пряжей.

От неожиданности она рассмеялась. Это было почти как… подарок, несмотря на то, что на самом деле она его стащила.

В ее мысли вторгся новый звук. Дребезжание. Стук.

Спрятав катушку за спиной, Серильда огляделась. По озеру плавали рыбацкие лодки, люди забрасывали сети и удочки, перекрикивались – слов Серильда не могла разобрать. На дороге за ее спиной грохотали по булыжникам редкие повозки. Но вообще-то из-за пасмурной погоды в городе было тихо.

Звук послышался снова – музыкальное глухое позвякивание, немного похожее на колокольчики. Он раздавался совсем близко.

Как будто шел из-под причала.

Серильда наклонилась, чтобы заглянуть вниз, и вдруг в нескольких шагах от нее появилась рука, которая тут же вцепилась в деревянные доски. Вокруг коричневато-зеленой лапы плескалась озерная вода. Толстые узловатые пальцы были соединены скользкими перепонками.

Тихонько взвизгнув, Серильда вскочила на ноги.

Следом за руками над водой появились огромные выпученные глаза, светящиеся желтым светом. К лысой, лобастой голове прилип клок то ли волос, то ли речных водорослей.

Взгляд желтых глаз упал на Серильду, и она попятилась. Сунув катушку с золотой нитью в карман, она стала озираться, подыскивая хоть что-нибудь, похожее на оружие. Ничего не было, даже палки.

Существо подтянулось, уперлось локтями о причал и начало отряхиваться.

Что делать – бежать? Звать на помощь?

Сердце Серильды колотилось, как бешеное, но вскоре ей стало ясно, что существо не представляет особой угрозы. Когда оно выбралось на причал, стало понятно, что оно не больше ребенка. Однако выглядело оно отвратительно – с шишками и буграми по всему слизистому телу, с мускулистыми лягушачьими лапами, на которых оно приседало – и вызывало страх. Не будь на нем одежды, Серильда решила бы, что это какое-то неведомое животное, приползшее из лесного болота. Но на нем был плащ из травы с вплетенными в него мелкими ракушками. Эти-то ракушки и позвякивали при каждом его движении.

Но сейчас было тихо. Существо не двигалось. Его широкий, от уха до уха рот, был сжат в тонкую линию. Оно изучало ее.

Серильда внимательно посмотрела на него, и постепенно успокоилась.

Она знала это существо. По крайней мере, знала, как оно называется.

– Шелленрок? – прошептала она.

Речное страшилище, вполне безобидное, шелленрок примечателен в основном своим плащом из ракушек, которые звенят, как бубенчики.

Он не злой. По крайней мере, ни в одной из историй, которые слышала Серильда, шелленроки не делали зла. А случалось, даже помогали заблудившимся или усталым путникам.

С опасливой улыбкой Серильда присела на корточки.

– Здравствуй. Я не причиню тебе вреда.

Шелленрок моргнул – прикрыв сначала один глаз, потом второй.

Поднял к ней перепончатую руку и согнул один палец.

Поманил.

Ждать Серильду он не