Герцогиня поневоле, или Проклятье Зверя - Евгения Александрова

Рейнард посмотрел на меня пронизывающе, и от его взгляда даже под лопатками защекотало, а в груди сжималось и распирало одновременно, словно наша незримая связь проходила прямо через сердце.

Я смотрела в его яркие глаза. Что за магия привела меня сюда? Что за сила объединила души из разных миров и времен? Но никогда в жизни у меня не было более настоящего момента, чем сейчас.

На веранде тихо звучала музыка колдуна, доносился скрип досок. Я сидела, поджав ноги, на ковре на широком дощатом возвышении. Мягко струился свет свечей, по коже гулял озноб – там, где плед сполз с плеча. Запахло чемто терпким.

Мы безмолвно сидели друг напротив друга, соприкасались ладонями, лежащими на коленях. Ничего не говорили, но это мгновение растягивалось в мягкую бесконечность и одновременно было коротким, как выдох.

Рейнард видел меня насквозь, всю душу, как раскрытую книгу. Коротко улыбался, видя смешную меня, хмурился, замечая давние боли, качнул головой, а я только шире распахнула глаза.

И меня тоже затянуло в водоворот бесконечности жизни, в цепь рождений и смертей, из которых мы состояли. Вздох, крик, смех, плач, счастье, боль. Выдох. От концентрации и полноты этих ощущений хотелось плакать, и эти слезы были очищением. Они омывали всю душу, снимали лишнее, наносное, оставляя только нашу суть.

Даже не подозревала, что столько всего смогу почувствовать через Рейнарда.

И кто тут еще из нас больше ведьма… вернее, маг?..

Мир закрутился вокруг нас одной гигантской спиралью. И я уже не была уверена, что сижу на месте, а не парю в воздухе, что всё вокруг не растворилось в никуда, оставив только дыхание в пустоте.

Дым от свечей скользил между нами, изгибался, таял и густел снова.

Я не знала, смогу ли когдато еще двигаться. Зато душа освобождалась, не было тяжести, боли, твердости, мягкости, темноты, опоры, света, только стучащее громко сердце – в ритм шаманского барабана.

Глава 46

Когда духи говорят

Колдун чтото сделал с ними. Рейнард осознал это, только когда попытался очнуться, но уже был лишен этой силы. Может, те благовония, что пропитали комнату, сводили с ума.

И это было хорошо.

Так хорошо, что и демон не страшен. Просто рогатая тварь, жаждущая их грехов.

Рейнард смотрел на Полину, сидящую перед ним, до тех пор пока ее лицо не заволок густой дым. Может, горит вся эта хижина! И они сгорят в пламени, как чужаки, посягнувшие на то, чтобы изгнать тварь из бездны.

Но раздался ровный голос колдуна. Язык был незнаком и груб.

Он чтото бормотал, будто имена, и вдруг вместо клубов дыма показались силуэты людей. Они двигались, точно в медленном, странном танце. От их приближения мороз продрал по коже, сдавило дыхание, хотя его и так словно не было.

Рейнард пытался уследить за их движениями, но при сосредоточении они только больше изгибались и таяли, чтобы потом снова принимать знакомые формы – гдето по краю зрения. Или он сходит с ума. Или видит своих родителей.

Он с трудом повернул голову, чтобы различить лицо матери.

«Это ты?» – безмолвно задал он вопрос.

«Я», – прозвучало безразлично.

«Мама!»

«Рейнард… Тэмхас», – почувствовал он улыбку, с которой мать всегда обращалась к нему по имени, именно с такой интонацией!

И не понять, это насмешка злых духов или на призыв и правда откликнулись именно они. Но это не казалось тьмой.

«Мне нужна ваша помощь!»

Дух матери взглянул в его лицо.

«Ты очень сильный, мой мальчик, – кивнула она, будто не слыша. – Ты справишься».

Она исчезла, а вместо нее Рейнард увидел отца – такого, каким видел в последний год. Молодого, полного сил, любящего жизнь и так несправедливо погибшего!

«Отец».

«Я всегда был рядом с тобой. Прости меня, Рейнард».

«Простить?»

«Что не уберег от проклятия. Не смог его одолеть. Мне так жаль. Но ты был для меня всем. Я так надеялся… так надеялся, что моей жизни Зверю хватит, чтобы закончить всё это. Мне так жаль. Мне так жаль», – дух повторял это вновь и вновь, словно в нем чтото сломалось.

«Это и правда ты, отец?»

«А кого ты видишь? – распахнул глаза дух так жутко, что захотелось отшатнуться. Но Рейнард не мог и вздохнуть. – Разве это не я?! Разве не я отдал за тебя жизнь, не желая уступить демону! Чтобы ты… ты, мой сын, пал так низко! Чтобы ты стал бродягой и разбойником. Чтобы грабил и убивал, потакая Зверю, на потеху ему! Это не Рикард, заключивший сделку, а ты, ты предал наш род!»

Рейнард разрывался на части. Так хотелось услышать их, сказать хоть пару слов, всё то, что не успел, не смог раньше. И так ужасно было слышать обвинения отца! Он не помнил, когда последний раз всю душу выворачивало наизнанку.

И вдруг Рейнард увидел снова взгляд Полины – спокойные, твердые, верящие в него темные глаза. Любящие его глаза. Как можно любить такого, как он? Предателя. Отступника. Который не смог отомстить за родных. Который предал всё, что было дорого.

Или и это всё ложь. Что было правдой? За что держаться?

Мир обернулся вокруг него, закружив голову.

Если сила и есть, то только внутри его самого. Ведь есть то, во что он верил всегда, и это в его душе. Незыблемо. И это – любовь родителей, отдавших за него свои жизни. Их безусловная вера в него. Только это заставляло жить дальше, когда ничего не осталось. Это его молитва, его церковь, религия и святыня.

«Ты не мой отец», – даже не повернулся он к духу, что маячил возле.

Дух неожиданно громко расхохотался.

«Как же так, Рейнард Тэмхас! Как же ты смеешь отказываться от родства?!»

Разочарование смешалось с облегчением. Он не поговорит с настоящим отцом, но зато знает, что тот никогда бы не обвинил так. Он снова ощутил опору и теперь не сорвется.

«Скажи мне истинное имя Зверя».

Дух неуловимо менял очертания, и больше не было сходства с отцом, да и вообще с человеком. Был лишь плотный туман, липкое ощущение на коже, незримое присутствие особой силы.

«Ты изменился, Рейнард Тэмхас, – совсем другим голосом произнес этот дух, кружа возле него. – Теперь тебя не так легко столкнуть с пути?»

«Скажи мне имя Зверя».

«А может, Бреннан, был прав и ты предатель дважды? Убил того, кто растил тебя вместо отца, кто дал пищу, кров и возможность сохранить свою жизнь? Не захотел делиться