Дроны не лгут - Алексей Снегирёв

состоялся бой с беспредельщиками капитана Затора, – я махнул в сторону главного здания базы, – идите на штурм, если вам собственные шкуры не дороги. Там почти две сотни штрафников, пьяные и с оружием.

– Сначала я должен арестовать тебя!

– На каком основании?

Я привел свои аргументы:

– Преступлений с моей стороны нет, я охраняю научный отдел, мои бойцы трезвые и дисциплинированные.

– Оружие на землю! – потерял терпение и заорал генерал, направляя на меня пистолет, а его бойцы двинулись вперед. – Я закончу наш спор здесь и сейчас.

Пришлось вынуть из хранилища оба «Арбузика», они взмыли вверх и заплясали в безумном танце над позициями команды Грома.

– Знаешь, что это? – спросил я генерала и по его округлившимся глазам понял, что он правильно идентифицировал инопланетные боевые дроны.

– А это? – я проявил на себе энергоброню станнума.

Генерал потерялся, он мгновенно сообразил, что им не справиться даже со мной одним, а за моей спиной вдобавок ощетинился стволами автоматов отряд из семидесяти с лишним стрелков.

– Считаю до пяти, а затем твои солдаты отправятся в ад, – нагло заявил я, – связи у вас нет. Сдохните быстро, и никто не узнает!

– Обожди, – уже спокойным голосом начал он, - давай сначала…

– Сложить оружие! Встать на колени! Завести руки за голову! – крикнул я громко, чтобы слышали все его бойцы. Они сейчас напряженно следили за кульбитами, которые вытворяли над их головами мои дроны.

– Пять! – крикнул я.

– Давай без этих твоих «на колени»… Поговорим нормально! – предложил генерал.

– Четыре!

«Комарик» мне показал, что боец с шевроном «Серёжа», прятавшийся за БэТээРом, вытащил из десантного отделения бронемашины переносной зенитный ракетный комплекс.

– Серёжа, положи ракетницу на землю, – крикнул я, но он не послушался, вскинул её на плечо и поднял к небу.

Красный луч ударного дрона точно рассек установку пополам, я старался не задеть бойца, но что-то перемудрил. Оружие в его руках вспыхнуло свечой, его сильно обожгло, он закричал и упал на землю, подвывая от боли.

– Три! – крикнул я и добавил потише уже для генерала:

– Я вижу всё, что происходит вокруг, у тебя не получится ударить исподтишка.

Генерал напряженно думал, взгляд метался в резные стороны.

– Два!

– Сложить оружие! – крикнул генерал и первым положил на землю свой пистолет. Его бойцы сдались следом за ним.

– На колени! Руки за голову! – крикнул я, но мои противники колебались. Ну еще бы! Кадровые вояки стремались вставать на колени перед штрафниками. Пришлось произнести целую речь.

– Коллеги, не желаю перехватывать от вас подлянки, типа выходки Сережи. Встаньте на колени, положите руки за голову, так я буду уверен, что вы не предпримете глупых и необдуманных шагов. Я – баронет, а вы – простолюдины, поэтому стоять на коленях передо мною не стыдно.

Бойцы медленно и нехотя опустились на колени.

– Так лучше! У дронов автоматический режим, будут стрелять на любое движение, поэтому постарайтесь не дёргаться, – я чуть слукавил, дроны перед выстрелом запросили бы у меня разрешение, а в полностью автоматический режим я перевести их не мог, так как у меня заблокирован Центр управления БПЛА.

– Петр Сергеевич, зачем вы так унижаете? – спросил меня генерал, когда мы с ним отошли в сторону позиций первого взвода.

– Это вы их унижаете, Борис Валентинович, не я, – тут уже я начал злиться, – вы действуете не по уставу, они это знают, но все равно исполняют ваши команды. Ради чего вы совершаете преступление? В моем отряде четыре старших офицера: Стас, командир базы, Дюбель, лейтенант особого отдела, Люба – главврач госпиталя. Я – глава научного центра. Почему вы нас решили арестовать, а не мятежников?

– Я считаю вас главным зачинщиком мятежа! – заявил Гром.

– А на каком основании?

– Вы первым убили сержанта, – заявил он. – Вы вывели из жилого блока весь Балим, который должен обеспечивать порядок, вы забрали с гауптвахты арестантов. И еще! Все ваши офицеры разжалованы по решению командира Затора.

– Генерал! Или мы будем продолжать по уставу, или я вас просто сейчас всех убью, а на твою семью повешу долг в пять миллионов, – вскипел я, Гром продолжал самоуправство даже «с пистолетом у виска». – Сержанта я убил, когда он навел на меня оружие и признался в тяжком преступлении – использовании запрещенных медицинских препаратов против другого военнослужащего. Разжаловать офицера, начиная с лейтенанта, может только штаб армии. У тебя планшет есть, значит, база документов Второй армии тоже. Покажи мне приказы о лишении званий. Уверен, что их нет. Ну и Балим по уставу никакой порядок поддерживать не должен.

– Так у вас договор с Красом!

– Твой Затор оскорбил меня, сделав попытку изнасиловать мою девушку, договор с Красом с этого момента приостановлен. Кстати, девушка – дочь бывшего контр-адмирала Занозина. И она точно донесет до данного достойного командира, что ты к этому причастен. Ну а там лови говно, когда каждый честный офицер тебе это поминать будет. Из нормальных вояк тебе хер кто руку подаст!

– Это было недоразумение. Самоуправство Затора. Все вопросы к нему.

– Дак что ты, Борис Валентинович, не задал ему эти вопросы? Зачем передо мной своими парадными войсками крутишь? Иди задай! Заодно спроси, с какого хера он расстрелял четверых бойцов? Попроси рапорт.

– И попрошу. Когда сам решу!

– Тебе бы поторопиться… Сюда спешит особый отдел и полковник Лялин. Ты либо заканчивай идиота покрывать, либо готовься, что отправишься следом за Затором под трибунал. Другого не дано. Тебе не достать меня. Ты, хоть и генерал, но по факту – никто.

– Значит так! Рапорта о гибели четырех бойцов нет и не будет. Приказов о лишении званий никто не отдавал. Это неофициальная операция, – проговорил Гром после короткого раздумья. – Давай не по уставу, а по договоренности. Мы придем к соглашению, что ты снимаешь все обвинения, а я забираю Затора и мы уезжаем.

– Нет.

– Что нет?

– Ты свою шкуру поганую спасаешь, а я эту планету! – вспылил я. – Зачем мне с тобой договариваться? Я перееду тебя катком и даже не