Дроны не лгут - Алексей Снегирёв

В кабинете за столом Горы сидел капитан, принесший нашей базе столько горя. Среднего роста, плотного телосложения, раньше наверняка был отличником физической подготовки, а сейчас щеголял пивным животиком и заплывшим жиром рылом. Ему лет сорок, злые глаза, короткий ежик волос, невыразительное лицо. Он выглядел как среднестатистический алкаш, за такого даже взгляд не зацепится.

– Петр Сергеевич, рад вас приветствовать, – он фальшиво улыбнулся, – у нас с вами произошел досадный инцидент, недоразумение…

– Не скажи, Запор, – я специально коверкал его имя, чтобы спровоцировать на необдуманную агрессию, но он проигнорировал. Мне говорили, что он борзый, а оказалось, что вся борзота вдруг куда-то делась.

Я откинулся в кресле и сложил ноги ему на стол. Буду травить по полной, а там пусть только дёрнется.

– Вы же понимаете, что я не по своей инициативе тут порядок взялся наводить, – он елейно улыбался, – мне поручил генерал Гром…

– Да-да, генерала Краса я уже предупредил, что сделка с Балим приостановлена и он теперь должник, – перебил я капитана, – сумму пока не определил, но, думаю, она будет значительная.

– У Балим была сделка с Красом? – изумился Затор. – Мы не знали…

– Ну, это не мои заботы – секретные сделки доносить до каждого вшивого генералишки, пусть сам Некрасов этим занимается…

– Мне нужно позвонить! – капитан убежал со спутниковым телефоном в соседнюю комнату. Через несколько минут вернулся чуть побледневший.

– С вами хочет поговорить генерал Громов, – командир базы протянул мне трубку.

– Ну, если хочет, пусть сегодня приезжает, – я отпихнул его руку, – по телефону вопросы контрибуций и претензий обсуждать не намерен.

Капитан тихо переговорил со своим собеседником и предложил:

– Он может завтра подъехать.

– Завтра с утра Красу уже выкатят претензии. Мне этот твой Гном зачем завтра нужен? У меня с ним никаких дел нет, – я говорил громко, чтобы собеседник в трубке у капитана слышал каждое мое слово. – И передай, что если увижу подпись этого Гнома под приказами о лишении званий офицеров из Балим, то он станет кровным врагом. За оскорбление будет отвечать всем имуществом семьи.

Потом я слышал, как капитан ругался по телефону с генералом, каждый пытался спихнуть с себя ответственность и подставить другого. Смешно.

Когда мрачный, как туча, Затор вернулся в кабинет, я рисовал плазменным мечом в воздухе разные фигуры. Он застал меня, когда я пытался изобразить виселицу.

Внезапно у меня пикнула рация:

– Ветер, наркотиков в крови нет, – услышал я голос Любы, – нашла только нейроподавители. Лиза пришла в себя, говорит, её насильно напоили водкой, пытались склонить как бы добровольно на секс и расспрашивали, где ты хранишь деньги.

– Люба, а незаконное что-нибудь есть в крови?

– Всё незаконное! Нейропрепараты легально могут использовать только безопасники и только при допросах под протокол и видеофиксацию. Это же вещества типа «Гипнодола».

Затор мрачно слушал наш диалог, он уже сообразил, что я не буду ругаться, я просто выставлю счет, а затем убью всех, когда он не будет оплачен. Так всегда делали аристократы и криминальные синдикаты – абсолютно закономерная процедура.

– Петр Сергеевич, ко мне есть претензии? – я видел, что теперь капитан занервничал.

– Миллион рублей за убийство квада Петра, миллион рублей за попытку изнасиловать дочку капитана первого ранга Занозина, миллион – за издевательства над Училкой и применение незаконных препаратов. Компенсация за украденный алкоголь в двойном размере – примерно 200 тысяч рублей. Компенсация за нанесенные оскорбления: разжалование офицеров, арест и гауптвахта, лишение имущества – жилья и предметов обстановки, – два миллиона рублей. Итого, пять миллионов двести тысяч рублей.

Несколько минут Затор молчал, а потом спросил:

– А если у меня нет?

– Попроси в долг у Гнома, – я хладнокровно предложил ему выход.

– А у него откуда?

– Сударь, это не моя печаль. Головорезы ждут не дождутся, очень хотят познакомиться с вашим семейством. Вы согласны с фактическими данными претензий?

– Я выполнял приказ. Громов потребовал навести тут порядок, – обреченно проговорил капитан, – а мне что делать?

– Ну да, ну да, – я стал злым, – убивать, насиловать, оскорблять, воровать. Это теперь называется «навести порядок»?

– Да вы меня неправильно поняли, – запротестовал Затор, – убили бойцов за неповиновение, с дамами вышел пьяный инцидент, водку я не украл, а конфисковал, званий лишил, чтобы повысить дисциплину.

– Тогда назовите пункты устава, на которые вы опирались, совершая подобные шаги, – мне надоело с ним разговаривать, он врал, а врать при ответе на претензии очень глупое занятие, есть же много свидетелей. Хуже выйдет.

– Да, не по уставу, а по армейским понятиям, – опять сказал несуразицу капитан.

– Ну, просветите, что это за понятия, – я начал откровенно потешаться, и он это уловил, – а также поясните необходимость насилия и убийств. Ради чего?

Внезапно у него ожила рация:

– В части – мятеж. Зэки забирают водку из вашей квартиры, – услышал я сообщение его сержанта, – а еще они забрали Альбину и утащили на третий ярус. Что нам делать?

– Верните Альбину! Почему вы не помешали? – закричал в рацию Затор.

– Нас – пятеро, а их пять десятков и все вооружены, – сержант был не на шутку взволнован, – верните взвод Балим, пусть они следят за порядком.

Капитан посмотрел на меня и потребовал:

– Вы обязаны навести порядок! Пусть Балим вернет мою девушку!

– С хера ли? Договор с Красом приостановлен. Вы еще по претензиям с Балим не расплатились. Да и дама – гражданская, мы охранять гражданских на военной базе никому не обещали. Давайте действовать последовательно. Вы ошиблись от недостатка ума, я это понимаю. Теперь вам нужно расплатиться, и тогда мы попробуем помочь…

– У меня нет столько денег. Да и генерал вряд ли быстро соберет, – хватался за последнюю соломинку Затор, – давайте сначала вы покажете свою добрую волю, а позже мы ответим на претензии.

– Не вижу смысла ничего вам показывать. Да и воля у меня не добрая, а злая, – я на мгновение потерял контроль. – Ты, тварь, неужели не понял, что мое взял? Что моих людей убил или обидел? И даже никаких извинений не