Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста - Джон Бирман

Только при просмотре документов во вспомогательных службах некоторых тюрем в больничном отделении Лубянской тюрьмы был найден документ, «который есть основание рассматривать как имеющий отношение к Раулю Валленбергу». Это так называемый «рапорт Смольцова». В архиве нигде не видно, когда этот документ был найден и был ли он действительно найден в больничном отделении Лубянской тюрьмы. Он не упоминается ни в одном проекте до января 1957 г.

Следует также помнить о предложении Молотова Центральному Комитету в апреле 1956 г.: ведь там говорилось о двухнедельном поиске, если он вообще предпринимался, результатом которого стал проект другого содержания. Кроме того, первый проект был составлен лично Молотовым и Серовым. Вопрос в том, привела ли отставка Молотова осенью 1956 г. к повторным поискам. Об этом нет однозначных данных.

В меморандуме сказано, что новых доказательств не найдено, а Смольцов умер 7 мая 1953 г. «На основании вышеизложенного следует сделать заключение, что Рауль Валленберг умер в июле 1947 года».

Заключение Валленберга в тюрьму и неверная информация, которая направлялась в МИД в течение ряда лет, явились результатом преступной деятельности Абакумова.

В окончательной версии ответа уже нет никаких обвинений в шпионаже. Несомненно, это связано как с тем, что советской стороне было трудно это доказать, так и с риском продолжительных дискуссий со Швецией, что препятствовало желанию урегулировать дело.

Поразительна осторожность, с какой советская сторона делает выводы о судьбе Рауля Валленберга. Подробнее об этом ниже.

19 февраля поступает реакция шведской стороны. Она выражается в сильном удивлении и недоверии по поводу того, что рапорт Смольцова является единственным вновь найденным документальным доказательством. Кроме того, шведская сторона требует, чтобы вновь найденный материал был передан в Министерство иностранных дел Швеции.

Реакция советской стороны на это, как и на последующие обращения, такова: все обнаруженные данные переданы, какого-либо дополнительного материала не существует. Ответ дан по решению Президиума ЦК.

Судьба Лангфельдера

1 мая 1957 г. из советского посольства в Венгрии поступил рапорт Министерства внутренних дел Венгрии относительно места пребывания Лангфельдера. В венгерском рапорте приводятся ссылки на данные шведской и международной прессы о Лангфельдере и говорится, что родственники Лангфельдера с понятным напряжением ожидают новостей о его судьбе. Десять дней спустя заместитель председателя КГБ Лунев предлагает МИД, как следует отвечать на обращение венгерской стороны. Лунев считает уместным, чтобы в ответе были учтены те данные относительно Рауля Валленберга, которые переданы шведам. В предложении, как и в инструкции, которую МИД затем отправляет в советское посольство в Будапеште, констатируется, что архивные материалы о Лангфельдере, как и о Рауле Валленберге, были, вероятно, уничтожены бывшим руководством КГБ и что Лангфельдер, как установлено, умер 2 марта 1948 г. Проект Лунева датирован 12 июня, но инструкция МИД послу Андропову в Будапешт посылается лишь 17 сентября. В отличие от проекта КГБ, в инструкции говорится, что запись о смерти Лангфельдера была найдена в одном из списков заключенных Лубянки (запись не сохранилась). Это единственный архивный документ, который что-то говорит о судьбе Лангфельдера. Российская сторона считает, что ответ о якобы найденной записи, содержащей сведения о смерти Лангфельдера, является чистой ложью, подразумевая, что его судьба должна была определиться еще летом — осенью 1947 г.

Более поздние свидетельства

8 февраля 1959 г. шведская сторона передает новые свидетельства того, что Рауль Валленберг находился во Владимирской тюрьме после 1947 г., и просит провести новые поиски в СССР.

Министр иностранных дел Громыко и председатель КГБ Шелепин в докладной записке в Центральный Комитет отмечают, что все данные о Рауле Валленберге приведены в меморандуме от 6 февраля 1957 г. и повторные поиски не подтвердили новых свидетельств, которые упомянуты в шведской ноте. В ответе, который был дан после утверждения на президиуме ЦК, также указывается, что каких-либо новых фактов не обнаружено. Не удалось выявить ничего о том, как происходили эти поиски. В июне 1959 г. советская сторона отмечает, что на основе новых свидетельств в Швеции начинается очередная кампания, но считает, что она инспирируется определенными антисоветскими кругами с целью создания неблагоприятной атмосферы перед запланированным визитом Хрущева в скандинавские страны. В докладной записке заместителя министра иностранных дел Кузнецова в Центральный Комитет от 18 июня 1959 г. предлагается напомнить шведскому послу в Москве, что «факт смерти Рауля Валленберга в 1947 г. полностью подтвержден, что следует из меморандума от 6 февраля 1957 г.». Следовательно, Кузнецов предпочитает полностью проигнорировать ту расплывчатость, которая была характерна для текста «меморандума Громыко». Он также предлагает указать, что новые свидетельства являются полным «вымыслом», и считает, что подобное заявление в значительной степени лишит шведов повода направлять новые обращения.

Заслуживает также внимания беседа Хрущева с Сульманом 25 февраля 1961 г. Сульман был принят, чтобы передать письмо премьер-министра Эрландера о Рауле Валленберге советскому руководителю. Хрущев немедленно переходит в контратаку, задав ответный вопрос: «Можете ли вы, господин посол, объяснить мне, при каких обстоятельствах Карл XII напал на Петра Великого?» После этого он сразу заявляет, что правительству Швеции неоднократно были даны ответы по так называемому «делу Валленберга», и спрашивает, чем, в сущности, руководствуется это правительство, постоянно к нему возвращаясь. Хрущев отказывается читать письмо, ссылаясь на то, что этим будет заниматься Министерство иностранных дел. Он раздраженно указывает, что не возникло никаких новых обстоятельств и что шведское правительство проводит недружественную линию. Сульман все же требует зарезервировать за собой право вновь просить о поиске новых фактов. Однако Хрущев после длинного потока слов заявляет, что дал исчерпывающий и окончательный ответ.

Данные Нанны Сварц

Письмо Эрландера содержало данные профессора Нанны Сварц, сообщавшей, что в беседе с советским профессором Мясниковым она получила подтверждение, что Рауль Валленберг находится в больнице для душевнобольных в Москве. Эрланадер просит Хрущева, чтобы Сварц могла немедленно приехать в советскую столицу и с местными коллегами решить вопрос о возвращении Рауля Валленберга (см. также сборник документов 1965 г.)

Как советские власти поступают с этим свидетельством? Согласно внутренней докладной записке МИД от 23 марта 1961 г., адресованной заместителю министра иностранных дел Кузнецову, КГБ проверил данные по запросу и пришел к выводу, что заявления Нанны Сварц «не соответствуют действительности». В докладной записке для полной уверенности приводится очень решительный, жесткий ответ Хрущева на обращение Эрландера. Поэтому в МИДе также считают вопрос исчерпанным. Не следует давать никакого дополнительного ответа и, если шведы обратятся вновь, предлагается отослать их к заявлению Хрущева. Письмо Сварц напрямую заместителю министра иностранных дел Семенову также остается без ответа.

Несмотря на несколько обращений в связи со свидетельством Нанны Сварц в последующие три года происходит лишь одно событие: Мясников в письме к Сварц утверждает, что она неправильно его поняла. Перед визитом Хрущева в Швецию в июне 1964 г. посол Ярринг обсуждает этот вопрос с заведующим скандинавским отделом МИДа Ковалевым. Свидетельство Сварц еще не было широко оглашено, и Ярринг предлагает два альтернативных способа действий в связи с визитом:

Хрущев высказывается таким образом, чтобы создалось впечатление, что в этом деле остается надежда на будущее, он может посулить еще раз рассмотреть вопрос.

До визита, заранее, объявляется, что два министра иностранных дел обсудили вопрос и с советской стороны было обещано вновь его изучить.

Ярринг отмечает, что предложение следует воспринимать как продиктованное желанием способствовать успеху визита. Ковалев же отвечает, что дело Рауля Валленберга следует считать закрытым. С советской стороны предпочли бы, чтобы и Швеция перед визитом объявила вопрос закрытым. Ярринг заявил, что это исключено, особенно в связи со свидетельством Сварц. Ярринг сказал также, что предложение шведской стороны имело целью снять вопрос с повестки дня встречи, и добавил, что поиски в СССР могут привести к тому же результату, что и в 1957 г.

Визит Ярринга дает повод Громыко предложить Центральному Комитету, чтобы МИД дал послу Швеции устный ответ об отклонении шведской попытки вновь поднять вопрос о Рауле Валленберге.