Настоящая фантастика – 2016 (сборник) - Дмитрий Градинар

– Короче, в анклаве возникают локализации пространства с разным течением времени, – завершил он короткую лекцию. – Вопросы будут?

Катерина мало что поняла, но виду не показала – расстроится еще от ее тупости. Она девушка образованная, но в гуманитарной области. Спрашивать не хотелось – боялась брякнуть глупость. И все же не удержалась:

– Так твой звездолет полетит или нет? В небо, к звездам?

– В том-то и фишка! – оседлал он любимого конька. – Аппарат остается недвижным относительно Земли, а гравиполе вихрится вокруг. Подобие черной дыры сходится отнюдь не в точку – сингулярность размазывается в сферу, окружающую объект. Гравитационную выворотность помогает создать магнитное поле, именно оно разгоняет частицы, в столкновениях которых рождаются гравитоны. Между прочим, не только наш соленоид создает поле. Еще и супермощные магниты коллайдера, и сама гора, богатая залежами металлов с уникальными магнитными свойствами. Таким образом – что?

– Что? – напряглась. Если честно, она так и не поняла – полетит или нет.

– А то. Вырубишь ток – испортишь поле – считай, приземлился. И наоборот.

– Здрасте, а ток при чем?

– Так соленоид же… по определению! Ох, и тяжко… бегемота тащить из болота… – вздохнул Федя.

– Я – бегемот? – обиделась Катя.

– Какой же ты бегемот… ты – котенок. Ну ее к чертям, физику. Иди ко мне.

– Что, прямо здесь, в твоем звездолете?

– Нашем. Теперь это наш звездолет.

– Это как?

– Вместе полетим, вот как.

И он накрыл ее губы своими.

При всем кажущемся безумстве замысла – тайно провести на борт Катю – реальное воплощение представлялось Феде не особо сложным, учитывая, что аппарат к полету готовил он сам. Согласилось бы на присутствие постороннего начальство? Возможно. Если оформиться экспериментальной семейной парой. Но тогда узнают ее чокнутые родители, встрянут – и оборвут полет, приземлят аппарат насильно раньше времени, с них станется. Нет, лучше действовать тайно. Не они ему, а он им вставит… ишь, возомнили себя избранными! Главное – не засветиться до пуска, потом будет проще: на отсылку видео нет ресурсов, передавать предстоит лишь научную информацию.

Напирая на особый статус полета, стребовал у завхоза запасной скафандр. Под завязку запасся воздухом и питьем, активировав скрытые возможности аппарата. Камеры расставил так, чтобы в обзор не попадала часть зоны отдыха с креслом, которое он переделал в стартовое, сохранив легкомысленный внешний антураж.

Катю провел на звездолет сразу после генерального сканирования и осмотра комиссией – за два дня до пуска. Коменданту общежития передал от жены привет и наилучшие пожелания – съехала, мол, накануне: не пожелала присутствовать при пуске, расставаться навеки – ритуал дано выдержать не каждому.

Старт. Бравурное «поехали» – и прощай, двадцать первый век! Соотношение времен 1:3600 – один день полета равен десяти годам на Земле. Масштаб определяется мощностью коллайдера. Возможно, впоследствии на Земле выстроят более мощные анклавы, позволяющие за неделю скакнуть на тысячелетие вперед… мечты. Да, наивные мечты, он считает. Так прям и будет целое тысячелетие человечество тратить энергию, поддерживая в рабочем состоянии систему – ага, разбежались. Надоест потомкам – и вырубят ток, всего и делов. Федор и сейчас напряжен до звона в ушах – того и гляди, рванет в непредвиденную посадку, отец у Катюхи – тот еще псих. Он может.

Отомстить психу – святое.

Разгон до околосветовой скорости проходил штатно. Хоть аппарат и не перемещался относительно Земли, окружающее пространство само бесновалось в пляске – ощущения астронавта от того не менялись, как были неприятными, так и остались. Без антигравитационного скафандра человека расплющило бы в плазму.

– Федь, а куда мы летим? – подала голос Катя. Слабенько так, мученически мяукнула. Котенок.

– В будущее! – ответил он честно.

– Это как? – не поняла.

– Ну я же тебе объяснял. Время на звездолете идет медленнее, чем на Земле. Когда остановимся – опять потечет одинаково. На Земле к тому моменту пройдет много времени, а у нас мало.

– Подожди. А назад вернуться можно?

– Нет. Время вспять не течет, увы. По крайней мере в нашей Вселенной данного феномена не замечено.

– Хорошо, пусть назад не течет. А наоборот можно?

– Что наоборот?

– Ну… время наоборот: у нас быстро, у них медленно.

– В принципе – да, можно. Кардинальных изменений не потребует, разве что помозговать над эффективным теплоотводом… энергия ведь будет выделяться, в отличие от нашего случая. Но о конкретной реализации речи не идет: зачем? Вот на кой оно, «время наоборот», Кать? Проще взять и застрелиться – с тем же эффектом.

Помолчали. Мозги у Кати натужно вращались, переваривая сказанное.

– И долго мы будем лететь?

– По плану десять дней, не считая взлета и посадки.

– Ох, Федь, голова кругом… чего-то меня тошнит.

– Заниматься надо было на тренажерах, а не дурака валять.

– Меня от твоих тренажеров тоже тошнило.

– Ну извини. Разгонимся – снимешь скафандр, станет легче. Терпи.

– Не могу я терпеть, у-у…

Послышались характерные звуки, возникающие при рвотном спазме. Всхлипы, стоны, возня… он ярко представил, что творится сейчас в ее скафандре. Помимо воли накрыло волной отвращения. Он отключил звук.

Разгон показался мучительно долгим. Но и с выходом «на орбиту», когда сняли скафандры, легче не стало: добавился запах. Пространство пропитала вонь.

Катерину продолжало мутить, выворачивать наизнанку. Девчонка совсем не могла есть – организм еду отторгал. Но она старалась держаться. Переключаться.

– Звездолет как матрешка… зачем столько оболочек, Федь? Нельзя было, что ли, сделать одну толстую? Места было бы больше! – спросила в один из редких моментов, когда тошнота отступила.

– Дело не в толщине, а в числе вложений, чем их больше, тем глубже экранировка. Магнитное же поле сильнейшее. Десять по сантиметру в миллион раз защищают лучше, чем один по десять. И масса аппарата соответственно меньше. И воздух между оболочками можно закачать для последующего использования, полноценной регенерации пока нет. Понятно? – ответил Федя сверхподробно. О чем угодно – лишь бы отвлечь любимую. Любимую? Нынешняя Катерина на любимую не тянула…

Она кивнула. Главное – не злить мужа. Десять – значит, будет терпеть десять. И жаться в одном маленьком. Хотя в большом ей было бы легче… клаустрофобия?